Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

Бабушка как-то нечаянно вошла в спальню и услышала этот разговор.

- Ну и чему же ты ребёнка учишь? - рассердилась она на Зину. - Нешто мать-то у вас святее богородицы была?

- Мать-то у нас была, а богородицы и на свете никогда не было, - нашлась Зина.

И пожалела, что нашлась.

- Греховодница ты! - бабушка так рассердилась, что в глазах у неё забегали огоньки. - Ишь ты, какой язык-то у тебя дрянной! Ну, погоди ужо, погоди! Вот бог-то тебя накажет! Ещё как накажет-то, спохватишься!

Изюмка, услышав, что бог накажет Зину, раскричалась и расплакалась.

- Я не дам Зину! - плакала она. - Зина, я не дам тебя! Пусть он не приходит! Это наш дом!

Зина еле успокоила её. Она шептала Изюмке в ушко, что никто её не накажет, потому что никакого бога и на свете-то нет. Но уж так шептала, что бабушка ничего не слышала.

Зина с затаённой тревогой ждала, не скажет ли бабушка что-нибудь отцу за ужином, не пожалуется ли на неё. Но бабушка уже опять была весела и приветлива, пила горячий чай, дула в блюдце и с каждой чашкой становилась всё румянее.

Зина успокоилась. Вот и хорошо. Зачем отцу знать про их размолвки да маленькие неурядицы? Мама велела беречь отца!

Зина стала осторожнее с бабушкой. Не хотелось её сердить. Но что было делать ей, если она сама иногда сердилась на бабушку!

Следующая стычка у них произошла из-за Антона. Зина немножко задержалась в школе. Домой она пришла, когда Антон садился обедать. Антон не видел, как она вошла, а Зина так и застыла в дверях от изумления. Парнишка, собираясь сесть за стол, стоял перед открытой дверью спаленки и, глядя на троеручицу, крестился широким крестом.

- Сначала на правое плечо, милок, на правое крест клади, - учила его довольная бабушка, - а теперь на левое. А теперь кланяйся боженьке. Господи, благослови! Вот так. Тебе бог здоровья пошлёт.

- Бабушка! - не сдержавшись, крикнула Зина. - Зачем вы его учите? Зачем, ну?

- А нешто я плохому учу? - возразила бабушка. - Я не плохому учу. У сиротинки бог - первая защита.

- Антон, ты что это? - Зина готова была отшлёпать его от досады. - Богу молишься, да? Отсталый ты человек! Ведь тебя ж в пионеры не примут!

- А почему не примут? Вот ещё! - сказала бабушка, наливая Антону супу. - Ещё как примут-то! А нешто мы пойдём в трубы трубить, что богу молимся? Эва! Мы ведь тоже не дураки, жизнь понимаем.

- Значит, обманывать будете?

- Какой тут обман?! - Бабушка снисходительно махнула рукой. - Да если и обмануть

маленько, с умом, конечно, обмануть-то, то какой тут грех? Сиротке простится, ему свою жизнь-то потрудней устраивать, чем у кого отец да мать для него дорогу пробивают. Ничего. Я плохому не научу - кровные, чай, внуки-то, не чужие. Надо к порядку привыкать. А то что же за порядок: садятся за стол, лба не перекрестят! А вылезут из-за стола - так же. Не поблагодарят отца небесного.

- Отца небесного! - Зина нервно засмеялась. - А за что благодарить-то!

- А за го, что хлеб-соль нам посылает.

- Хлеб-соль нам отец зарабатывает, нам никто не посылает. А если бы наш папка не работал, то и хлеба-соли не было бы.

Зина пришла домой голодная, но сейчас ей и есть расхотелось.

- У нас скворца говорить обучили, он так же трещал, - сказала бабушка, тоже начиная сердиться. -

Птица небесная не жнёт, не сеет, а бог кормит её.

- Зачем же ты-то, бабушка, ходила в колхозе на работу? - не сдавалась Зина. - Ты бы не сеяла и не жала, пускай бы тебе бог посылал!

- Что, не послал бы? Вот один святой пророк удалился в пустыню, заповеди там писал и не то с голоду умер? Не умер же! Потому что ворон ему пищу приносил. Прочитай, прочитай-ка, ведь про это всё в церковных книгах написано!

И чтобы не слышать, что ещё скажет ей Зина - вдруг такое, на что и ответить не найдёшься, такая девка языкатая! - бабушка поспешно подхватила грязные тарелки и скрылась в кухню.

- Антон! - сказала Зина. - Ну, скажи, ты что это вздумал? Ты что, и правда, думаешь, что бог есть?

- Бабушка говорит, есть… - смущённо опустив ресницы, ответил Антон.

Зина укоризненно потрясла головой:

- Бабушка в старое время росла, чудак ты! Тогда люди думали, что, и правда, бог есть. Бедные работали на богатых и думали, что им бог поможет. А богатые говорили, конечно, поможет когда-нибудь, а вы пока на нас работайте. Ну и бабушке так говорили. А тебе разве мама говорила, что надо богу молиться?

- Да ведь я тогда не был сирота…

- А! Бедный! Так уж тебе плохо жить, такой уж ты заброшенный! Надо, чтобы и тебе ворон пищу приносил? Ну, помолись, может, принесет кило колбасы любительской!

Услышав шаги за дверью, Зина торопливо добавила:

- Имей в виду, если ты опять креститься вздумаешь, я буду тебя презирать!

Антон испуганно поглядел на неё:

- Да ведь я так, нарочно. Чтобы бабушка не сердилась, ну!

- Значит, обманываешь?

Антон засопел и насупился. Откуда он знал, что получится обман?

- Ну, что ты не обедаешь, пигалица? - бабушка явно не хотела продолжать с Зиной предыдущего разговора. - Ешь побольше, ишь худая какая! Человек должен есть как следует. А который худой, так нешто это работник?

Бабушка налила Зине супу. Зина успокоилась, суп был очень вкусный, и туча неудовольствия, сгустившаяся было в доме, рассеялась. И всё пошло своим чередом.

«Бабушка-то хорошая, - думала Зина, - только вот как-то мы все думаем по-разному… У неё, оказывается, и обмануть не грех, если выгодно… А этот дурачок Антон слушает!…»

Бабушка приветливо хлопотала в комнате. Потом села с Изюмкой шить платье для куклы, чтобы Изюмка не мешала Зине и Антону делать уроки… Кажется, всё так хорошо!

И отец, придя с работы, заглянул в комнату, улыбнулся. Зина видела, что отец доволен, что он успокоился за своих детей.

Но Зина не была спокойна. Противоречивые чувства мучили её. С бабушкой хорошо. И плохо с бабушкой, плохо! Может, сказать отцу, может, она зря одна мучается?

Но вспомнила Зина светлую улыбку отца, которую она подметила в ту минуту, как он заглянул в комнату, и опять решила:

«Не буду его расстраивать. Бедный папка немножко повеселел, зачем же огорчать его? Поспорим, поспорим с бабушкой да как-нибудь и поладим… Справлюсь и одна, без папки».

Но Зина ошиблась, понадеявшись на свои силы и на то, что они поладят с бабушкой.

Проходили дни, недели, месяцы проходили, а Зине с весёлой румяной бабушкой Устиньей всё тяжелее и тяжелее становилось жить.

Откуда брался раздор? Откуда он возникал? Чаще всего из-за бабушкиных религиозных убеждений. Молится бабушка, ходит в церковь - это ничего бы. Ну, пусть молится, это - её дело. Так её воспитали. Но Зина не могла спокойно относиться к тому, что Антон, мягкий и робкий, начал всё больше и больше поддаваться её влиянию. Он уже привык креститься, садясь за стол. И Зина видела, как мальчику трудно. С одной стороны стоит бабушка, строго смотрит на него: «Опять садишься, лба не перекрестишь?» А с другой - Зина с насмешливой улыбкой: «Вот так будущий пионер! Имей в виду, когда будут принимать тебя в пионеры, дам отвод. В пионерском отряде богомолыцики не нужны!»