Виктор Воронин - Хатха-йога

Теперь о разочарованиях. Если, попробовав Йогу «на зуб», вы почувствуете, что ее требования для вас странны и неисполнимы, отстранитесь, примитесь за другие системы укрепления здоровья. Не казнитесь, стало быть, йога не отвечает вашим склонностям, каждому свое.

Однако, не проверив Йогу в течение сколько-нибудь продолжительного времени (хотя бы 2–3 месяцев), причем добросовестно, с большим старанием выполняя всё указания, не выносите суждения о ней с верхоглядных позиций. Да, вынося слишком поспешный вердикт, вы наносите вред не Йоге, а своему здоровью. Более того, поверхностным суждением о предмете можете повредить себе во мнении людей. И то и другое скверно.

А в общем-то разочарование наступить не может. Залог тому — положенные в основу Йоги законы природы. Она их синхронизирует с деятельностью вашего организма, и даже кое в чем усиливает их действие. Даже фрагменты Йоги (если по различным причинам лишь они «впишутся» в вашу жизнь) могут принести объективно-субъективную пользу.

…Удивительно тихо, безмолвно на берегах Ганга. Лишь величаво текут его воды. Солнце еще не показалось, и все в природе притихло в ожидании. Ничто не нарушает тишины и в приречной части города городов — Бенареса… Почему, разве здесь никого нет?

Повсюду вдоль берега расположились неподвижно стоящие, склоненные или сидящие фигурки людей, со спутанными космами волос, забрызганных речным илом. Едва прикрытые клочками тканей дряблые их тела измождены голодовками до предела: животы ушли под выпирающие ребра — прямо еле душа в теле держится. Тысячи индийцев прилепились к берегу, устремив взоры на восток, чтобы не упустить первый луч жизни: «кто ежедневно ловит его — тот благословен».

Вот сверкнул, полился сноп первого света. И сразу в джунглях, на той стороне, и возле, рядом весело засвистели, защелкали и запели утреннюю зарю птицы. Испарения над рекой быстро растаяли. Заиграли дивные краски, свет и тени… Все, кто был на берегу, приняли молитвенные позы: кто распростершись ниц, кто стоя, упершись руками в полусогнутые колени или вниз головой, или сидя, скрестив ноги на особый манер. Неисчислимое множество недвижных фигур и странных поз.

Потом все зашевелились и приступили к омовениям в молчании и внутреннем экстазе.

По всей Индии, от края до края у всех озер и рек, свершается то же: сосредоточенное исполнение утреннего ритуала. Молитва, разные позы, омовения и молчаливое сосредоточение в неподвижности… Ежедневно и почти весь день.

Увы, не стану скрывать, примерно такой мне когда-то представлялась Индия, наполненная тропической жарой, экстатическим бездействием людей, которые почти все йоги. И потребовалось время, чтобы это заблуждение. Далеко не все индийцы йоги. А тех, кто могут по праву ими называться, — немного. Куда больше других, использующих лишь часть советов и правил, заключенных в Хатха-йоге, этом первом, приготовительном классе обширного и глубокого учения йогов. Но даже это немногое позволяет терпеливым «школьникам» стать людьми с повышенной жизнеспособностью, обладающими физическим и душевным здоровьем.

Об этом свидетельствуют не только книжные, журнальные издания, но и впечатления людей, побывавших в Индии.

Впервые мне удалось ознакомиться с Хатха-йогой в 1933 г., в мои юношеские годы. Прочитал я тогда переводную книжку о Хатха-йоге, автором которой был Рамачарака.

А непосредственный толчок моему интересу дал знакомый инженер Вадим Михайлович Комиссаров, имевший 18-летний опыт приобщения к Йоге. Вот некоторые результаты его личной практики. За короткое время он сумел излечить себя (в возрасте 21 года) от начальной стадии легочного туберкулеза, избавился от одной из форм рахита, приостановил облысение, устранил многие серьезные дефекты речи. Кроме того, увеличил свой рост на 3 см, объем легких на 2500 см³ и привел кровь в норму. К 40 годам обладал удивительной глубиной ума поражал повышенной работоспособностью, привлекал окружающих мягким обращением и душевным равновесием. Однажды он добился сращения перелома бедра за 10 дней. Удивительно ведь! А сокращения времени выздоровления он достиг мысленно-волевым посылом максимального количества «строительных материалов» организма (и в первую очередь Праны) к месту «аварии».

Систематически выполняя указания Хатха-йоги, он не прибегал к услугам больниц и поликлиник. Разве что в зубоврачебный кабинет ходил. Что же было в нем особенного? Как и других последователей Хатха-йоги, его отличали устойчивое физическое и душевное здоровье, повышенная работоспособность, неизменно хорошее настроение, умение в превосходной степени сосредоточиваться на решении поставленных задач и достигать вследствие того практических результатов в кратчайшее время.

По-разному. Были и есть достижения, были и неудачи. Поэтому рассказ о личном опыте в овладении Йогой — это не столько перечень достижений, сколько размышления над преградами, неизбежно возникающими на пути к этим достижениям. Как мне думается, это может пригодиться читателю больше, если он решит приобщиться к Йоге, чем чтение про чудеса стопроцентных йогов. Впрочем, судить об этом вам.

Неполноценное физическое здоровье? В какой-то степени — да. Однако, скорее всего свойственная каждому любознательность. Но и не только это. По здравому размышлению я должен признаться, что какое-то значение имела и сама необычность темы. Оглядываясь назад, я понимаю, что первая беседа с моим наставником как раз совпала с трезвой оценкой юношеских искусов и, стало быть, семена были брошены на подготовленную почву.

Припоминаю, как спустя некоторое время я уже сам старался распространять приобретаемые мною знания. И сразу получил первый вполне наглядный урок. Мои попытки приобщить к Йоге «ближнего» оказывались часто безуспешными. Для пожилых людей стал «увлекающимся мальчишкой», для приятелей-студентов — предметом шуток, а для родных близких — чудаком, который «бог знает чем занимается».

Как правило, Йогой сначала заинтересовывались, пробовали ее, добивались кое-каких успехов, но затем остывали и, смущенно улыбаясь, старательно избегали моего укоризненного взора.

Лишь значительно позже я понял во всей глубине значение полученного урока (и затвердил его надолго): ни какое знание «насильно мило не будет», пока для него не подготовлена почва.

Итак, я оказался некоторым образом в одиночестве. Пользоваться частыми беседами с учителем не мог (боялся быть назойливым), хотя знал, что идти по тропе познания Йоги лучше с наставником. В этом я убедился вполне, когда увидел, как трудно даются мне первые успехи и победы. Зато, к счастью, я не упустил других верных «педагогов»: твердой убежденности в пользе разумных советов и собственной воли. Ну и не разочаровался до сей поры…