Журнал Здоровье №11 (95) 1962

Приступ мерцания предсердий, особенно его учащенной формы, вызывает у больных неприятные ощущения: сердцебиение, внутреннее беспокойство, ощущение неправильной деятельности сердца (сердце «трепещет»). Иногда это сопровождается головокружением и одышкой. Возникшее нарушение ритма пугает больного. Он невольно хватается за пульс и ощущает его полную беспорядочность. Страх усиливается.

Напрасные беспокойства! Больным следует помнить, что беспорядочные сокращения сердца вызваны нарушением функции предсердий, деятельность которых менее существенна в работе сердца, а желудочки, играющие основную роль, не поражены. Кроме того, мерцание предсердий не всегда свидетельствует о их поражении.

Большое значение в возникновении мерцания предсердий имеет нарушение нервной регуляции сердечной деятельности. Это подтверждается появлением иногда мерцания у практически здоровых людей, отсутствием в большом числе случаев изменений в мышце предсердий, самостоятельным, без лечения, прекращением мерцания предсердий. Но следует ли этого ждать? Лучше всего обратиться к врачу, который имеет возможность произвести электрокардиографическое исследование, уточнить диагноз и принять необходимые лечебные меры.

Чем раньше начнется лечение, тем больше надежды на успех. К сожалению, в ряде случаев, несмотря на энергичные и своевременные меры, не удается добиться желаемых результатов, иногда наступает временный эффект, но через некоторое время повторяется мерцание предсердий.

Переходы от нормальной деятельности сердца к мерцанию длятся иногда ряд лет и сопровождаются неприятными ощущениями. Затем мерцание становится стойким. Больные удручены, но, к их удивлению, через некоторое время они привыкают к своему недугу и перестают ощущать беспорядочную деятельность сердца. Большинство больных утверждает, что они лучше себя чувствуют при стойком мерцании предсердий, чем в периоды, когда у них наблюдались временные переходы от нормальной деятельности сердца к мерцанию предсердий.

При учащенной форме мерцания предсердий врачи с помощью лекарств добиваются уменьшения желудочковых сокращений до 70–80 в минуту. Больные в таком состоянии могут жить и работать десятки лет, если их не выведут из строя какие-либо сопутствующие тяжелые заболевания сердечно-сосудистой системы.

Я наблюдал и наблюдаю людей с мерцанием предсердий, которые давно больны и трудятся в течение десятков лет. Профессора, например, как и прежде, читают лекции и руководят кафедрами и клиниками; директора крупных предприятий выполняют свою работу, связанную со значительным нервно-психическим напряжением. У одного из моих пациентов мерцание предсердий длилось более 30 лет. Несмотря на это, он вел сложную ответственную работу и дожил до 75 лет.

А люди физического труда? Они могут продолжать свою работу, если она не связана со значительным физическим напряжением. Они могут делать утреннюю и производственную зарядку, совершать прогулки, купаться в бассейне, реке и море, и даже с разрешения врача заниматься легкими видами спорта, если физические упражнения не вызывают у них одышку и сердцебиения.

Мы считаем, что людям с мерцанием предсердий не следует участвовать в спортивных состязаниях.

Итак, мерцание предсердий — не сумасбродство сердца, а только нарушение деятельности предсердий. При этом основные «моторы» кровообращения — желудочки сердца могут быть не пораженными. Не следует опасаться этого нарушения деятельности сердца: с таким недугом можно жить и трудиться много лет.

А. Цессарский

Рисунки П. Бенделя

Утром того дня, когда произошло несчастье, они столкнулись в коридоре комбинате. Завидев Семенова возле ламповой, Баранцев поспешно отвернулся и стал рассматривать какой-то плакат на стене. Но опоздал. Семенов уже шел прямо на наго, вызывающе усмехаясь.

— Товарищ врач, разрешите доложить, у меня на участке вчера один крепильщик три раза чихнул.

Баранцев заставил себя улыбнуться:

— Наконец-то — забота о людях… Пришлите его в здравпункт.

— А план кто будет выполнять?

— Не могу же я его заочно лечить, — сказал Баранцев, с трудом сдерживаясь.

— А сами таблеточку в забой занесите. Заодно опять поучите нас, как уголек рубать.

Баранцев собрался ответить шуткой. Но взглянув в насмешливо прищуренные глаза, вдруг задохнулся и сдавленно проговорил:

— Сейчас же, слышите, сейчас же пришлите его…

Семенов подмигнул подошедшим товарищам и засвистел.

— Вам плевать на людей! — быстро и горячо заговорил Баранцев. — Они у вас боятся пойти к врачу. На имеете права. Как хозяйчик…

Семенов побледнел.

— Посторонитесь-ка, — тихо сказал он, — вы за нас денег не заработаете.

— А! — закричал Баранцев. — Деньги выколачиваете! За счет здоровья товарищей! Планом прикрываетесь!

Весь день потом Баранцев был раздражителен, придирался к фельдшеру по пустякам, так что старик в конце концов обиделся.

— Трех врачей на шахте пережил, все были мной довольны. А тут, подумать, не на то окно банку поставил. Пожалуйста, переставлю, не трудно…

Баранцев краем глаза увидел его коричневые, сморщенные трясущиеся руки и, злясь на себя, чувствуя, что дня, часа не может больше оставаться среди этих людей, выскочил в коридор и побежал к начальнику шахты. Тот писал, низко наклонив над столом большую круглую голову. Не разгибаясь, исподлобья поглядел.

— Происшествие?

— Ухожу! Завтра же ухожу с шахты!

— В декрет, что ли? — сочувственно спросил начальник, продолжая писать.

— Вам смешно? Врач на шахте никому не нужен. Семеновы вам нужны! Ради чего все здесь делается? Человек? Черта с два! Заработать побольше! Вроде Семенова! Которые губят в человеке… Человеческое…

— Что это вы с Семеновым все лаетесь? — поморщился начальник. — Будто враги.

— Враги! Вот, вот! Враги! — обрадовался слову Баранцев.

И уже не мог остановиться. Он бросал начальнику несвязные, горькие, наболевшие слова.

Начальник осторожно отложил перо и выпрямился. Но тут же зажужжал телефон. Не спуская глаз с Баранцева, он приложился к трубке.

— Ну? Что? Повтори. Сейчас узнаю. — Встал, положил трубку на стол.

— Странно… — тихо сказал он Баранцеву, точно тот мог слышать другую часть телефонного разговора. Потом с усилием возвращая себя к предыдущему: — Сейчас, доктор, договорим, — и быстро вышел.

Баранцев только того и хотел: договорить. Не замечая, что что-то случилось, он бегал в ожидании по кабинету и повторял про себя все, что сейчас бросит в лицо невозмутимому и самодовольному начальству. Он вспоминал, с какой чистой радостью ехал сюда год назад после института. Грудь распирало от любви к людям. Что он получил здесь в ответ? Насмешку. С первых же дней. С самого первого спуска в шахту.