60 лет-не возраст №5-2006

В том же 1847 году был напечатан самый известный роман Теккерея «Ярмарка тщеславия». Бронте и Теккерей находились на вершине своего творчества. Но быть вместе они не могли.

Начали ходить слухи, что под фамилией Белл, несмотря на разные имена, скрывается один автор. Чтобы развеять их, в июле 1848 года Шарлотта и Энн посетили своего издателя, с которым до этого не встречались, и сообщили ему свои настоящие имена.

К Шарлотте наконец-то пришла заслуженная слава. Казалось, жизнь начинает ей улыбаться. Увы, счастье длилось-недолго. Она снова переживает тяжелые утраты. В сентябре умер Брэнуэлл, в декабре — Эмили, летом следующего года — Энн. Однако Шарлотте хватило мужества закончить новый роман «Шерли». Она признавалась, что прототипом главной героини Шерли Килдар стала Эмили, во всяком случае она могла бы стать такой, «если бы была наделена здоровьем и деньгами». В 1853 году вышел ее роман «Городок», навеянный воспоминаниями о жизни в Брюсселе.

Литературная деятельность Бронте складывалась удачно, но она по-прежнему была одна. Ее одиночество сглаживала дружба с сорокалетней писательницей Элизабет Гаскелл.

Наконец, в 1854 году Шарлотта Бронте вышла замуж за помощника своего отца — священника Николса. Шарлотта очень хотела иметь ребенка, хотя беременность для 38-летней женщины со слабым здоровьем была, конечно, опасна. Но она пошла на риск, и это стоило ей жизни.

Через три года после смерти Шарлотты преданная Гаскелл начала писать биографию своей умершей подруги. Собирая сведения о ее жизни, она обратилась и к овдовевшему Николсу. Но тот отказался помочь, написав, что «миссис Николс была в первую очередь дочерью священника и женой священника».

Став в 1860 году редактором журнала «Корнхилл мэгэзин», Теккерей познакомил читателей с ранним творчеством Шарлотты Бронте. А самый первый роман Шарлотты, «Учитель», был издан в 1857 году Элизабет Гаскелл. Однако все эти произведения писательницы так и остались на втором плане. Их заслонила ее главная книга — роман «Джейн Эйр».

Андрей Кротков

За Иваном Буниным твердо закрепилась слава прозаика — прекрасного стилиста, тонкого и вдумчивого писателя. Поэзия же его оказалась на втором плане. А ведь Бунин писал много стихов. Придирчиво отбирал их, публиковал редко и не любил говорить о себе гит, о поэте.

Потомок обедневшего дворянского рода, вся знатность и сила которого остались в прошлом, дальний родственник по боковой линии поэта Василия Жуковского (учителя Пушкина), Иван Алексеевич Бунин родился и вырос в обстановке нищавшего барства, в усадьбе, от былого великолепия которой почти ничего не сохранилось. Подобающего ему образования так и не получил — даже гимназию не закончил. Наследственного состояния не имел — всю жизнь жил трудом своим. В отличие от русских бар-домоседов был крайне непоседлив — постоянно перемещался по стране, объездил полмира, вообще не любил подолгу засиживаться на одном месте.

К его биографии постоянно прилагаются эпитеты «первый» и «последний». Он был, можно сказать, последним русским классиком, державшимся традиций XIX столетия. Был всего на десять лет моложе Чехова, которого близко и хорошо знал, — и пережил его на полвека. Оказался первым русским лауреатом Нобелевской премии по литературе — что бы ни говорили насчет того, что эту премию ему дали из политических соображений, как эмигранту. Оказался первым из русских писателей эмиграции, кто с началом Великой Отечественной войны безоговорочно встал на сторону России и был уверен в ее победе — но при этом ничего не простил большевистской власти, не поддался уговорам вернуться после войны на родину. Оказался первым из писателей-эмигрантов, чьи сочинения начали печатать в СССР целыми собраниями без особых ограничений, печатали даже весьма эротичную книгу новелл «Темные аллеи», не публиковали лишь злой дневник 1917-1920-х годов «Окаянные дни».

Бунин, человек гениальной одаренности, никогда не пользовался шумной славой. Слава его была спокойная и уверенная, обходившаяся без скандалов. Повести «Деревня» и «Суходол», многочисленные рассказы («Митина любовь», «Дело корнета Елагина», «Господин из Сан-Франциско»), поздний роман «Жизнь Арсеньева», книга «Освобождение Толстого» прибавляли ему очки и вес вроде как автоматически, а конкурировать с ним современники не могли.

Он был свободен и независим. Славился своим трудным характером, нетерпимостью и резкими оценками: Блока называл «полупомешанным», Есенина — «пьяным писарем», Алексея Толстого — «жуликом», Горького — «обормотом». Но и в положительных оценках не ошибался — первым разглядел молодого Набокова, высоко оценил Твардовского за «Василия Теркина».

Мало кто знает, что начинал он как переводчик стихов — переложил с английского поэму Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате», выдержавшую в его блестящем переводе с 1898 по 1917 год тридцать (!) изданий. Его собственные стихи забылись надолго, может, потому, что он не «раскручивал» себя так, как крикливые и куда менее одаренные стихотворцы. Помнилось лишь стихотворение «Одиночество», которое любил читать вслух актер Василий Качалов (однажды даже прочел его по радио) и которое называли «манифестом брошенных мужей»: «Что ж, камин затоплю, буду пить. / Хорошо бы собаку купить».

Не все стихи Ивана Бунина одинаково хороши. Однако в лучших своих вещах он достигал необыкновенной высоты. Не терпя всяческих экспериментов и новизны, придерживаясь традиции простоты и ясности, он много раз восходил на высочайший поэтический уровень, вставал рядом с великими предшественниками. Лучше всего ему удавался жанр мгновенной поэтической зарисовки.

Интересно, что в кабинете Сталина после смерти «вождя народов» в ящике стола нашли единственную поэтическую книгу — сборник стихов Бунина, заложенный на стихотворении «И цветы, и шмели, и трава, и колосья…»