Марк Каганцов - Байки о «Скорой»

Работал на воркутинской «скорой» замечательный врач Магомет Омарович Исаев. По национальности даргинец — есть такой маленький народ в Дагестане. Вид у него был простецкий, как теперь говорят, «лицо кавказской национальности». Говорил он с сильным акцентом, всегда носил хирургический халат (завязками назад), кто не знал, принимал его за санитара. А между тем обладал Магомет Омарович энциклопедическими знаниями, с листа свободно читал по-немецки, по-английски и по-французски, знал латынь и греческий, кроме того — арабский, турецкий и персидский (фарси) языки. К работе относился чрезвычайно добросовестно.

Например, в пургу поехала бригада по какому-то редкому адресу, не смогла найти дома. Магомет поехал — нашел. В общественном туалете в выгребной яме нашли новорожденного. Живой, пищит. Никто не хочет лезть в дерьмо. Магомет лезет, достает ребенка.

Был он старым холостяком с множеством неистребимых странностей. Юмор у него был весьма своеобразный.

Как-то попал он на вызов (уголовная разборка, где пострадавшему отрезали язык и половой член). Утраченных органов на месте вызова не оказалось. Магомет отвез больного в больницу, а сам вернулся на место вызова и два часа их искал. Не нашел. «Наверное, собакам выбросили», — сокрушался он потом.

Когда я пришел на воркутинскую «скорую», меня поставили к нему на один месяц «на обкатку». Поехали мы с ним на первый мой вызов. Пострадавшая — пожилая, очень тучная женщина, отечные с варикозом ноги, двухлодыжечный перелом. Магомет говорит: «Я такие красивые ножки никогда не видал». Ну, подумал я, сейчас будет скандал. А даме его шутка понравилась, заулыбалась. Обезболили мы ее, зашинировали, увезли.

Бывая на вызовах у толстых женщин, Магомет с серьезным видом говорил: «Вам нужно кушать». «Я кушаю, кушаю», — отвечала обычно пациентка. «Нет, милочка, вы жрете, а вам нужно кушать», — парировал Магомет.

Не всем его шутки нравились. Однажды его избил отец ребенка, которому Магомет сказал: «Ай-вай, головка болит, сейчас отрежем — не будет».

Как-то Магомета Омаровича запер персонал психбольницы. Он категорически настаивал на госпитализации больного, в которой ему отказывали, а он отказывался забрать больного. Вот ему и сказали: «Не выпустим и вас, пока его не заберете».

Скольких больных он спас! Скольким нужным и полезным вещам я у него научился.

Работал на воркутинской «скорой» старшим врачом пожилой опытный спокойный и вежливый человек Анатолий Васильевич Иванов. И вдруг поступает в Горздрав от дежурного врача детской больницы на него жалоба за грубость.

А дело было так. Привез Анатолий Васильевич больного ребенка в детскую больницу. На улице мороз, ветер, ночь. Долго звонили — никто не открывал. Наконец, открыли. Заспанная женщина в белом халате спросила: «Что тут у вас?» Анатолий Васильевич начал подробно рассказывать. Выслушав, женщина сказала: «Ладно, пойду позову врача».

Спустя какое-то время, появилась другая женщина в белом халате: «Что тут у вас?». Анатолий Васильевич снова рассказал… «Ладно, пойду позову врача».

Спустя еще какое-то время, появилась еще одна дама в белом халате: «Что тут у вас?». И снова Анатолий Васильевич рассказывает. «Ладно, пойду позову врача».

Когда четвертая женщина в белом халате спросила: «Что тут у вас?», Анатолий Васильевич заорал: «А иди ты…», что очень удивило и обидело дежурного врача (четвертая оказалась, наконец, врачом), и она написала жалобу «на недостойное поведение „скорой помощи“».

Вот какой случай был у меня на первом году работы на воркутинской «скорой».

В течение месяца у троих начальников отделов комбината ПШС случился инфаркт. Больной, к которому я попал на вызов, тоже работал начальником отдела комбината и считал, что с ним тоже должен случиться инфаркт. Боли у него были не типичные, колющие, пальпаторно определялась болезненность, что тоже не характерно, но на ЭКГ вроде бы был инфаркт, хотя тоже какой-то не такой.

Мы оказали пациенту помощь в полном объеме, как при инфаркте, на носилках спустили с третьего этажа, а весил он больше 150 кг, привезли в больницу (кардиология тогда находилась во флигеле физиолечебницы) и там подняли его на второй этаж. И только тогда я понял, что в ЭКГ путаница, усиленное отведение от правой руки никогда не может так выглядеть. Просто мы перепутали стороны, накладывая электроды ЭКГ. Никакого инфаркта нет. За дурной головою и ногам нет покоя. Я всегда рассказываю эту историю, читая лекции по кардиологии на курсах повышения квалификации.

Для улучшения качества ЭКГ, прокладки электродов рекомендуют смачивать солевым раствором. Готовится он так: столовая ложка поваренной соли на полстакана теплой воды.

Молоденькая девушка — фельдшер на «обкатке» с опытным врачом.

Он просит ее приготовить солевой раствор, объяснив, как его приготовить, но не объяснив, для чего. Девушка очень старается: не успел доктор рта открыть, она уже приготовила раствор и споила его больному. Больной удивлен. Так его лечат впервые.

Пришла ко мне расстроенная знакомая: «Марк, помоги, объясни: маленькой внучке сняли ЭКГ и в заключении написали: блокада правой ножки пучка Гиса. Мы всей семьей рассматривали ее правую ножку и не увидели никакого пучка, и блокады никакой не замечаем. Она не хромает. Носится, как самолет».

Эта история вызывает хохот у медиков, а не медикам может быть непонятна. Дело в том, что речь идет не об обычных ножках, а о проводящих путях сердца.

А блокады ножки пучка Гиса у внучки все же не оказалось.

Еще одна история, связанная с проводящими путями сердца.

Работал у нас на «скорой» врач Анатолий Васильевич Пастернак. Я как-то написал о нем:

Действительно, Анатолий Васильевич изображал какого-то им самим придуманного персонажа. Носил широкополую шляпу, длинное пальто, любил употреблять странные словечки: ша, фатит (хватит), шахиня (женщина), музон (музыка), лаве (деньги), марфуша (морфий) и т. п. Но был он славным и не очень здоровым, вернее — очень нездоровым человеком. Гипертония, стенокардия, панкреатит — в настоящем, туберкулез легких, резекция желудка, инсульт — в прошлом — вот далеко не полный перечень букета его болезней.

На его ЭКГ было страшно взглянуть: гипертрофия всех отделов сердца, двухпучковая продольная плюс первой степени поперечная блокады сердца.

И вот попадает Пастернак в кардиологию с нестабильной стенокардией. Лечащий врач у него — недавно принятый молодой доктор, только уволившийся из армии, без достаточного кардиологического опыта (сейчас это уже действительно классный специалист, прошедший солидные специализации и много лет проработавший, а тогда опыта — мало, а гонору — много), с врачами «скорой» разговаривал «через губу». Правда, Матыцкий с него быстро спесь сбил. Привозит как-то Матыцкий больного с осложненным инфарктом, два часа провозившись с ним на вызове и вытащив с того света. Спускается этот доктор, смотрит ЭКГ вверх ногами и говорит: «Что-то я здесь никакого инфаркта не вижу». Это при больном, родственниках, сестрах приемного покоя, фельдшерах «скорой».