Марк Каганцов - Байки о «Скорой»

Недавно Илья прислал мне свою книгу: Илья Левит «Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Олрд Вингейт)». Книга, довольно объемная — 26 печатных листов, твердый переплет, только что выпущена в свет совместно московским издательством «Мосты культуры» и иерусалимским «Гешарим». По-моему, правильнее было бы назвать ее не сказки, а сказы или сказания, потому что рассказывает Илья о реальных событиях конца Х1Х — первой половины ХХ веков, факты, им сообщаемые, достоверны и герои не придуманы, хоть и легендарны — два офицера, бывший прапорщик русской армии, полный георгиевский кавалер — еврей Трумпельдор и британский майор, сионист-христианин Вингейт, их имена стали в Израиле символами героизма, в их честь названы улицы и учреждения. А рассказчик Илья великолепный. Книга не написана, а именно рассказана. В предисловии его брат Борис пишет: «Единственный совет, который я бы хотел дать этому воображаемому читателю: постарайтесь услышать, и голос автора зазвучит с этих страниц, как звучит он для его друзей — дома или на улочках Иерусалима, где любит неторопливо прогуливаться Илья, крутя свой неизменный прутик».

Сам Илья в своем письме просит: «Постарайся, Каганцов, чтоб книгу прочло побольше людей, не обязательно евреев. А если кто захочет приобрести, то в России она есть. Надо позвонить 007-095-6843751, спросить Лену и получить дальнейшие разъяснения».

И ни строчки о том, как прожил он четверть века в Израиле, ни о своей нынешней жизни, ни приветов общим знакомым. Лишь в самом конце: «Ну, всего лучшего. Привет от Аптов. Благодарим за стихи». Даже на книге, присланной в подарок за тридевять земель, дарственную надпись сделать забыл. Вот такой он — Илья Левит!

Исаак Абрамович Лемберский был, наверное, самым ярким чудаком воркутинской «скорой».

Невысокого роста, поджарый, подвижный, холерического темперамента, он в свои 50 выглядел лет на 15 моложе. В молодости Исаак был мастером спорта по гимнастике. Азартный, часто беспардонный, великий путаник и великий упрямец, за что его часто называли «Ишак Абрамыч» или «Иа»., энтузиаст и любитель новаций, он часто был по-детски наивен и простодушен, не злобив и не злопамятен. Дня не проходило, чтоб Исаак не попал в какую-нибудь историю.

Женщин всех возрастов Исаак пощипывал и похлопывал по неположенным местам и был искренне удивлен, когда возмущенные дамы устроили собрание, чтоб осудить его поведение. В свою защиту он выдвинул два тезиса:

1. Так поступаю не только я, а все настоящие мужчины.

2. Вам же это нравится.

Он обожал эксперименты. В том числе с едой. Однажды он сварил суп из плавленых сырков и уговорил двух фельдшериц вместе с ним его попробовать. Девушки нехотя согласились. Съев пару ложек, одна из них сказала: «Что-то меня тошнит». «Мало ли от чего может тошнить молодую женщину», — парировал Исаак. «Ну, если от вашего супа можно еще и забеременеть…», — ответила девушка.

Бесцеремонность его не знала границ. Он мог позвонить мне в 2 часа ночи, чтоб я посмотрел в своей библиотеке, что думает такой-то и такой-то автор по такому-то вопросу. В запале наговорив кому-нибудь резких слов, он мог через полчаса как ни в чем ни бывало подойти к этому человеку и начать разговор на отвлеченную тему, искренне удивляясь, почему тот не склонен с ним беседовать.

С больными тоже часто бывали казусы. Например, в амбулаторию привели пьяного с разбитой головой. Исаак наложил повязку, пьяный ее содрал. Исаак снова забинтовал его, он снова содрал повязку. Исаак дал ему по носу, началось носовое кровотечение. Исаак поставил турунды в нос, пьяный их вытянул. Исаак снова поставил, тот снова вытащил. Исаак снова дал ему по носу. Кровотечение усилилось. Все это — со страшным шумом. Сбегается вся «скорая». Больной и Исаак все в крови ведут упорную борьбу.

Как-то Володя Иванов, работавший с ним в одной бригаде, поскользнулся на вызове и ударился затылком. Исаак повез его на обследование в больницу, причем не ограничился доставкой, а стал руководить процессом, давать всем ценные указания. Из приемного покоя позвонили: «Отзовите Исаака, он всем мешает». Старший врач требует: «Исаак Абрамович, вернитесь на „скорую“, полно вызовов, мы вам дадим другого фельдшера». «Нет, — говорит Исаак, — я здесь останусь, пока они не сделают все, что положено». «Исаак Абрамович, я вам приказываю как старший врач». «Ты такой старший врач, как мой член — папа римский», — отвечает Исаак.

Подобных историй множество.

А вот история, как Исаак лечился от инфаркта.

Заработал он его, леча свою мужскую болезнь по новейшей методике гепарином — веществом, препятствующим свертыванию крови. В середине курса гепарин закончился, а резкое прекращение его приема приводит к повышению свертываемости, образованию тромбов, что может вызвать, в том числе и инфаркт. Но Исаак в свой инфаркт, конечно, не поверил. Боли объяснил диафрагмальной грыжей, изменения на ЭКГ — лежачим положением сердца, изменение биохимии крови — хроническим панкреатитом. В общем, для каждого симптома нашел отдельную болезнь. Он доказывал это лечащему врачу, зав. отделением, начмеду, главврачу — всем. Он не соблюдал постельный режим, бегал в соседнее здание в профпатологию к главному специалисту по ЭКГ и доказывал это там. Переубедить его было, как всегда, невозможно.

Однажды я заехал проведать Исаака. Смотрю, он лежит голый под простыней. Ну, думаю, видно совсем скрутило беднягу, раз он согласился на постельный режим. Спрашиваю, как дела. «Да понимаешь, тут такая история. Ты ведь знаешь, что никакого инфаркта у меня нет. Боли от диафрагмальной грыжи. Я придумал ее массировать через брюшную стенку. Видно, поранил эпителий. Пошли гнойнички. Я их вгустую замазал йодом. Вся шкура слезла. Теперь приходится лежать голышом под простыней».

С тех пор его стали звать «Инфаркт Абрамович».

Недавно я получил письмо от Исаака из Киева. Он жив-здоров, ему уже за 70, не работает, приглашает в гости.

Был на «скорой» замечательный главный врач Юрий Леонидович Варшавский. Большой энтузиаст, умница. При нем воркутинская «скорая» переживала лучшие свои дни. Внедрялось новое оборудование, методики, медикаменты, активно велась учеба врачей и фельдшеров. Кипела общественная жизнь, проводились конкурсы на лучших по профессии, вечера отдыха, встречи с творческой интеллигенцией города и многое другое.

Прослышал как-то Юрий Леонидович, что под Москвой обучаются арабские летчики и что каждый номер у них оборудован биде. И задумал он устроить на «скорой» первую в лечебных учреждениях Воркуты комнату личной гигиены женщин. С огромным трудом достал и доставил в Воркуту биде и оно было установлено на «скорой». Кто-то по незнанию, а, скорее, из вредности в биде постоянно гадил. Варшавский кипел, но терпел, каждую пятиминутку терпеливо объяснял его назначение. Наконец, его терпение лопнуло. Он созвал пятиминутку. «Все, — кричал он, — хватит! Вы не цивилизованные люди, вы дикари. Вы думаете, что вы в биде гадите, вы в душу мне гадите. Все, убираем эту звездомойку!»