Хабиб Садеги - Детокс души и тела. Как избавиться от эмоционального мусора и устранить причины болезней [litres]

Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств расти в Иране нелегко. А мои обстоятельства отнюдь не были благоприятными. В воспоминаниях из раннего детства я храню множество сцен домашнего и сексуального насилия, совершённого родственником, которого я любил и которому доверял. Меня переполняли стыд и вина, а религия внушала, что Бог меня наказывает. Я был уверен, что заслуживаю наказания, иначе со мной бы этого не случалось.

Когда мне было двенадцать лет, наша семья переехала в Соединённые Штаты, и меня сразу отправили в бесплатную среднюю школу. В школе я не мог выразить свои потребности и желания, так как совсем не говорил по-английски. Да и дома меня не побуждали к открытому общению и самовыражению. Вкупе с насилием это делало меня совершенно беззащитным.

Как только мы уехали от моего обидчика, насилие прекратилось, но я понял, что по-прежнему не могу устроить собственную жизнь. Было практически невозможно обрести голос, уверенность в себе и способность постоять за себя.

Особенно это касалось отношений с женщинами. Будучи по природе гетеросексуальным, фактически я не мог установить контакт ни с одной представительницей противоположного пола, кроме учителей и родственниц.

Спустя несколько лет после переезда в Соединённые Штаты, всё ещё не имея друзей и сражаясь с английским, я твёрдо решил по-настоящему с кем-нибудь сблизиться. И вот однажды, когда я тренировался в школьном спортзале, такой шанс представился. Мои атлетические перчатки износились, поэтому мистер Кайзер, тренер по футболу, направил меня к капитану футбольной команды Робби, который продавал лишние пары. Это была та самая долгожданная возможность! Накануне мне достался старый ежедневник. Я вырезал оттуда картинки со всеми футболистами, включая Робби, чтобы поупражняться в произношении их имён и быть готовым завести разговор. Вырезки хранились у меня в кошельке, так что при каждом удобном случае я мог тренировать навыки общения. И наконец мне представился шанс первым заговорить с самым популярным парнем в школе.

Когда я подошёл к Робби, он понял, что мне нужно, и попросил следовать за ним к его шкафчику в раздевалке. Я и подумать не мог, что он будет так приветлив со мной и всё пойдёт так гладко. Когда он протянул мне перчатки и назвал цену – десять долларов, я раскрыл свой кошелёк… И все фотокарточки футболистов выпали!

Изучая разбросанные по полу раздевалки листки с картинками, Робби отступил на шаг назад. Внезапно я осознал, что он обо мне подумал.

После долгого молчания он посмотрел на меня и сказал: «Блин, да ты гомик!» Я такого слова раньше не слышал, поэтому не совсем понял смысл сказанного, хотя тон и манеры Робби выражали неприязнь. Но как я мог оправдаться на своём скудном английском? Мне было нечего противопоставить его предрассудкам.

После этого случая я бы всё отдал, чтобы снова стать одиноким невидимкой. Вместо этого я сделался мишенью. Девочки великодушно предлагали мне себя, а когда я, верный традиции уважать женщин, игнорировал их намёки, они смеялись и перешёптывались: «Я же говорила тебе, он гей!» Ребята тоже говорили всякое такое, чего я не понимал до тех пор, пока не получил разъяснения от тренера Кайзера. Тогда я узнал много эпитетов, которыми награждают и высмеивают гомосексуалистов.

Это были восьмидесятые, самый расцвет СПИДа – время, когда гомосексуалистов подозревали в распространении вируса и презирали гораздо сильнее, чем сейчас. Этот печальный опыт лишь укрепил моё желание обрести мужественность и контроль над жизнью.

Насколько могу судить сейчас, я был слабым и беззащитным. Меня постоянно обижали, и мне казалось, что так будет всегда.

Пережитое в детстве и юности всплыло на поверхность, когда я путешествовал и изучал альтернативные методы лечения. Всё это позволило мне по-новому взглянуть на свою болезнь. Я понял: хоть я и не могу направить энергию на уничтожение рака, она может направлять меня. Для этого я должен заглянуть в себя и понять, что болезнь пытается мне сказать.

Если проанализировать все полученные мною знания, то немудрено, что за годы сексуального насилия, подавленных эмоций, унижений на сексуальной почве в старших классах, борьбы за мужское начало и обретение контроля во мне накопилась негативная энергия, которая проявилась в виде рака половых органов.

Осознание поразило меня подобно вспышке молнии: раковая опухоль не хотела меня убить – она лишь пыталась обратить моё внимание на то, что я очень искажённо воспринимаю себя, а окружающий мир вижу в негативном свете и строю свою жизнь так, будто это истина, а не ложная установка. Более того, я жил с этой установкой настолько долго, что даже заболел.

Но я наконец понял, о чём мне пыталась сообщить раковая опухоль. Я должен был научиться воспринимать себя настоящего и видеть мир таким, каков он есть, отбросив жалобы и осуждения, ведь они уводят в сторону от цели. И должен привнести это озарение в свой прошлый и нынешний опыт. В конце концов, я сражался не только со своими детскими травмами. Решение удалить яичко, в котором обнаружилась раковая опухоль, вернуло к жизни прежние опасения по поводу моего мужского начала. Мне сказали, что после операции я вряд ли смогу стать отцом. Эти слова прозвучали как приговор, с которым трудно смириться. Я боялся утратить часть своей природы, ведь тогда ни одна женщина не захочет создать со мной семью.

Вернувшись из путешествия, я продолжил регулярно наблюдаться у врачей «Города надежды» – знаменитого онкологического госпиталя и исследовательского центра рядом с Лос-Анджелесом. Хотя злокачественное образование было удалено, в анализах крови всё ещё присутствовали онкомаркеры. Не вернётся ли болезнь? Не перекинется ли на другие органы? Когда это может случиться?

Несмотря на неопределённость, я по-прежнему отвергал всякое дальнейшее медицинское вмешательство, предпочитая сосредоточиться на повышении степени своей осознанности и более глубоком принятии себя настоящего. Следуя намеченным курсом, я чувствовал: что-то меняется. Ощущал это, но не мог объяснить.

Спустя полтора года после обнаружения опухоли мне позвонил друг, руководивший лабораторией, куда я отправлял образцы крови. Он знал мою историю, поэтому связался со мной лично. Едва сдерживая эмоции, он сказал: «Хабиб, в твоей крови нет онкомаркеров. У тебя больше нет рака!» Вот оно – доказательство тех изменений на энергетическом уровне, которые я почувствовал!

Вскоре я прошёл плановое обследование у своего онколога. Результаты подтвердились: я был здоров, и я здоров по сей день. Ни следа рака!

В качестве доказательства я храню публикацию «Города надежды». А ещё с радостью хочу сообщить, что, несмотря на неблагоприятный прогноз относительно возможности стать отцом, я женился на чудесной женщине, которая приняла меня вопреки всем прогнозам, и мы вместе растим двоих общих детей, зачатых традиционным способом.