Юрий Татура - Наркомания. Тонкости, хитрости и секреты

Как-то раз мы втроем вернулись с очередной поездки в соседний город. Только я открыл входную дверь, как услышал телефонный звонок. Я не разуваясь подошел к телефону и взял трубку. Это был отец Максима, ничего необычного в этом не было. Он сначала спокойно расспросил о нашей поездке, спросил, забрали мы деньги или нет и были ли какие-нибудь проблемы, потом таким же спокойным голосом спросил, где Макс с Диманом. Они не стали подниматься домой, а сидели в машине около подъезда. Тогда он попросил нас всех троих приехать к нему и привезти деньги. Я сказал, что через 20 минут будем у него, положил трубку, вышел, сел в машину, рассказал об этом разговоре пацанам, мы занюхали по дороге и поехали.

Подъехав, мы оставили машину у другого подъезда и поднялись к Максу домой. Было как-то странно, нам в течении 5 минут не открывали двери, тогда я с трубы набрал его номер, он сразу же снял трубку, и я сказал: «Мы приехали, стоим под дверью». Странно было, что он переспросил: «Вы втроем, Макс с вами?» — «Да», ответил я. Не успев еще договорить, я услышал, как щелкнул затвор ПМ и дверь открылась, раздался выстрел, и Макс упал замертво с дыркой в голове. Мы с Диманом начали ломиться из подъезда. Вслед я услышал еще несколько выстрелов и почувствовал резкую боль в плече, но это еще больше подстегнуло, и я побежал сломя голову, даже забыв о машине: я подумал, что жизнь дороже. Пробежав так несколько кварталов, я почувствовал, что силы меня покидают, в голове помутнело, а во рту стоит вкус крови, но я продолжал бежать без оглядки, пока просто не свалился на газон. Спустя полчаса меня, истекающего кровью, нашла какая-то старушка, которая выходила погулять со своей собачонкой. Она-то меня и спасла, остановила кровотечение и вызвала скорую помощь. Димана увезли в реанимацию с 2 пулевыми ранениями в спину, где он и скончался через 2-е суток, отец Макса сам сдался ментам и объяснил свой поступок тем, что мы были наркоманами и нам нет места на белом свете. Так из-за какого-то белого порошка я потерял двоих своих лучших друзей. Но тогда я еще не знал, что меня ждет впереди и что смерть старых друзей войдет в привычку.

Закумарило…

Хм, чего-то не спится, я весь мокрый. Сколько времени? Боль, о нет, 6:30, мои почки, почему так больно? Как будто лом в позвоночнике. А почему я мокрый, будто обмочился? Фу, просто вспотел! Все болит, ноги просто ватные. Сейчас бы подлечиться, где бы взять денег? Ой, блин, кончились сигареты, а в сортире есть бычок! О, толчок, здесь вчера я втыкал весь вечер, пока не спали родители! Ё-мое, меня батя выкупил, палево, денег не будет! Вчера мама рыдала, черт, надо раскумариться. Опа, звонит телефон. «Это сосед?! Ты чего не спишь?» — «А, я, кажется, заболел, сопли текут, глаза слезятся». — «Да?! Я тоже, почки отстегнуло, печенку больно. Чего бы замотать?» — «Ладно, найдем денег, звони». Что же делать? Меня кумарит. Хм, кумарит? Нужно бросать все к чертовой матери. Я встал и не спеша открыл стенной шкаф, из дверного зеркала на меня смотрел гнилой скелет, взгляд упал на строгий костюм, я его уже никогда не буду носить, потому что я рожден, чтобы умереть от наркотиков. После этих мыслей пробежали мурашки, если бы я мог, я бы заплакал, мне так стало жаль себя. Я ткнул пальцем в зеркало и сказал: «Ты так дальше жить не можешь, кончай с собой. Слабо? А?» Когда все уехали, я лупанулся к чуркам и замотал костюм за 1 грамм. Твердо решив передознуться, я не спеша сел на ступеньки, достал ложку, вату, воду и машину. Начал вариться. Но когда стал выбирать, появились два хвоста, которые заныли: «Слей, слей 5 точек». И я слил им чуть меньше куба. Вышел во двор, светило солнце, и вокруг появилась травка: «Почему я раньше этого не заметил? Блин, сейчас же июнь». Я сел на травку, закурил и прогнал себе весь раствор. Темнота.

Запах конопли и головная боль — вот что вернуло меня в сознание. Открыв глаза и приподнявшись, я увидел, что лежу в полкилометре от места колки. И рядом стоят пацаны и долбят дурь. Я курнул с ними, ничего не понимая. Потом пошли к одному парню домой, я убил сушняк и чуть не заплакал.

Я не знал, что делать! Выхода нет! Ни конца, ни края этому безумию.

Стою в подъезде и зависаю. Подъехала машина. Родители. Сейчас будет ссора. Но как они не понимают, что это не остановить. Только и могут упрекать и бить. Говорить о силе воли и всякую ерунду. Какая воля? Хм. Странно, ссоры не было. Осунувшиеся лица моих родителей, они поговорили со мной об откапке и реабилитации. Я согласился на все. Они дали денег на героин с условием, что завтра улетаем в Томск. Я все равно не смогу бросить. Ладно, в Томске тоже есть белый, как-нибудь выживу, хотя откапаться не помешает.

Но денег слишком мало, не хватит до откапки. Придется воровать. Я ничего не украл в тот день, и, приехав в Томск, я больше не кололся и успешно прошел реабилитацию. Я начал жизнь заново! Я счастлив.

Геннадий, отец наркомана

Меня зовут Геннадий. Мне 51 год. Я отец наркомана. Когда я говорю так, вижу, как меняется лицо собеседника — сочувствие, сострадание, удивление, испуг. Иногда на лицах людей, не столкнувшихся с этой бедой, я читаю другие чувства — непонимание, холодность, надменность — до высокомерия, пренебрежение, и тогда это ранит меня.

Ну, да Бог им судья, «ненавидящих и обидящих нас прости, Господи…»

Но это мое письмо я адресую к тем, чьи семьи посетила беда — болезнь их близких, любимых детей. Наркомания — это, прежде всего, БОЛЕЗНЬ, а не нравственное падение человека, как это склонны считать те, кого это не коснулось, или те, кто соприкоснулся с этим, но пока не нашел выхода или находится на ложном пути.

Сегодня моему сыну 20-й год, и я вижу, что он не употребляет наркотики длительный период времени. Для этого мне не нужно контролировать состояние его вен, зрачков, карманов, телефонные разговоры, друзей. Я не считаю месяцы и дни трезвости моего сына.

У меня просто уже третий год появилась возможность жить своей интересной, наполненной жизнью, в которой мой сын занимает достойное место.

В плане чисто бытовом. Я строитель и занимаюсь своим делом. Сын работает оператором в фирме, занимающейся переработкой продуктов. Невестка учится в медицинском колледже и домохозяйничает. Моя жена — инженер одного из заводов нашего города. Есть еще старшая дочь, она биолог, и ее дочь, наша шестилетняя внучка.

Сегодня дома спокойно лежат карманные деньги. В дни рождения и праздники мы делаем друг другу подарки. Особенно приятно получать их от сына на заработанную им небольшую зарплату. Он лично участвует в формировании семейного бюджета. Иногда мы брюзжим друг на друга, чуть-чуть ссоримся, ворчим (это больше относится ко мне), миримся.

Как просто и как долго мы шли к этому.