Сергей Кравченко - Диалоги душ. Внутренняя речь ψ здоровья и развития

Портрет не мог не согласиться.

– Художник, конечно, примешал немного своего видения и своего мнения. При этом я видел, как он подстраивался под мои состояния и выражения. Он перевоплощался в меня, теряя себя и свое лицо? Его словно и не было. Только его руки и это первоначально бесформенное изображение, которое постепенно творилось и возникало из ничего. Ты сделан из ничего?

Конечно же – было написано на лице портрета.

– Все мое – из ничего… Весь я – из пустоты, из бездны небытия. Был сотворен…

Да! – донеслось со стороны портрета.

– Как? Кто сотворил меня? – спросил Фрейд.

Портрет улыбался еле заметной улыбкой.

– Великий скульптор? Творец один и другой сотворили нас из праха земного?

Да! – сказал портрет.

– Творец – образ и продукт человеческой культуры, – уточнил Фрейд свою мысль.

Если это так, то именно продукт культуры сотворил человека, – дополнил портрет.

– Вначале человек сотворил Творца, а потом Он – человека? – сказал Фрейд.

– А если все наоборот? – спросил портрет.

– В моей коллекции скульптур, что в кабинете, множество изображений богов и большинство из них имеют человеческие тела и даже лица. Несомненно, что боги подобны человеку, а человек – богам. У них сходная природа, – сказал Фрейд.

– Создал Бог человека по образу и подобию своему из праха земного и вдохнул в лице его жизнь, – сказа портрет.

– Создал скульптор тебя и уподобился в этом процессе Творцу? – с сарказмом произнес Фрейд.

– Да, – согласился портрет. – Я твой двойник и не могу думать иначе.

– Но Он создал человека по образу и подобию своему, а мой портрет слепил другой человек.

– На моем месте должен был бы быть автопортрет, – сказал портрет.

– Если бы я сотворил тебя сам, то образ мой и подобие были бы более близки самотворению? – размышлял Фрейд.

– Да, скульптурный автопортрет – чудо самосотворения, – согласился портрет.

– А как возможно вдохнуть в это холодное лицо жизнь? – спросил Фрейд у портрета.

Портрет молчал с многозначным выражением лица.

– Жизнь уже есть в тебе благодаря моему наблюдению тебя и отождествлению с тобой? Жизнь в лице портрета вдыхается наблюдателем? – спросил Фрейд.

– Да, – молча согласился портрет.

– Но почему ты выглядишь как добрый Господь? – спросил Фрейд у портрета.

– Это твое видение себя, и оно невольно обходит твою теорию психоанализа. Сквозь твои глаза на тебя же сморщит Творец, – сказал портрет.

– Творец смотрит сквозь мои глаза и отражается в моем лице? – спросил Фрейд.

– Ты и теперь будешь утверждать, что Бог – продукт человеческой культуры? – спросил глиняный портрет.

– Если я выгляжу как добрый Господь, это еще не означает, что Он во мне. Просто я о нем очень много думаю в последнее время. Можно сказать, что мои мысли о Боге и о человеке поглощают меня всецело. Но я не отождествляю себя с ним. Это было бы слишком… Отождествить себя с Богом, – сказал Фрейд.

– Образ Его и подобие всегда содержит в Себе первоначальный образ Творца, – констатировал портрет.

– Первый скульптор и первый образ Его и подобие во мне? – спросил Фрейд.

– Да, – ответил портрет.

– Осталось засучить рукава и сделать свой образ и подобие самостоятельно? – спросил психотерапевт.

– Приложи руки к моему лицу и почувствуй его со стороны, словно лепишь меня, – сказа портрет.

Фрейд приложил обе руки к глиняному изображению собственного лица.

– Особое переживание. Я держу в своих руках свое лицо и всего себя, вернее, свои образ и подобие, своего двойника, словно ребенка, – подумал Фрейд.

– Я и есть ты, – сказал портрет.

– Ты есть я, и все мое есть в тебе. Ты останешься после меня. Вернее будет сказать, я останусь в тебе на все будущие времена, на вечность, – сказал Фрейд.

– Да.

– Моя личность со всей ее историей в формах моего лица. История моего рода, этноса, человечества и живой природы вместилась в неживом и холодном материале, который все переживает и живет вне времени. Пребывает вне времени.

– Да. Время не для портрета. Портрет вне времени и содержит его в себе. Я – символ вечности, а сотворение образа и подобия – путь выхода из безобразности безвременья.

– Портрет запускает поток сознания у наблюдателя и фиксирует его в себе, словно особый кристалл смысла и света личности, – подумал Фрейд.

Портрет молчал.

– Со всеми пороками и возвышенными чувствами в одном лице. Со всеми мечтами и памятью, отношениями и способностями, с образованием и воспитанием.

– Я больше, чем просто форма лица человека. Я лицо его лица, – сказал портрет.

– Лицо личности?

– Да.

– Лицо личности может ли быть иным? – подумал психоаналитик.

Портрет словно кивнул.

– Мое лицо в моей жизни было таким разным и одним, единым. Его усредненный вариант, содержащий всю вселенную меня. Вселенную моей личности, способную раскрыться в любом наблюдателе моего портрета?

– Не в любом наблюдателе твоего портрета раскроется твоя личность, но в близком тебе человеке раскроется все то, что было, есть и будет в тебе, – сказал портрет.

– В моем портрете есть и моя перспектива? Моя смерть?

– Твоя перспектива не только в смерти, но и в той жизни, которая будет после нее.

– Что будет после нее?

– Жизнь моя и твоя во мне и вне меня.

– Жизнь моя в портрете и вне его. Представленность личности в мире через портрет и в портрете. Содержание формы лица и ее смыслы, смыслы формы, форма смысла и энергия формы. Смысл и сила чувств может иметь форму в лице портрета?

– Смыслы и чувства наполняют форму лица портрета и могут быть переданы всем наблюдателям в разной степени точности.

– Сила и жизнь формы лица портрета не одно и то же, что форма живого лица.

– Форма живого лица очень подвижна, изменчива, непостоянна и неполна. В ней еще нет смерти.

– А в портрете смерть уже присутствует?

– В портрете присутствует все, что потенциально есть не только в человеке, но и в физическом мире.

– Что же есть в физическом мире такого, чего нет в живом человеке?

– Постоянства формы, – ответил портрет.

– Зафиксированная форма лица в портрете, неизменность лица – признак силы?

– Неподвижная форма лица – признак вечности.

– Быть неподвижным при жизни можно и при психоанализе, когда мы отслеживаем поток сознания. Наблюдая свой личный поток мыслей и чувств, мы словно выходим за его пределы, и у нас появляется возможность быть для себя же внешним наблюдателем. Когда мы неподвижны в беседе, то возникает чувство выхода за пределы беседы, возникает ощущение новой и более сильной жизненной позиции, с которой мы можем выступать в роли не только стороннего наблюдателя, но и судьи. Это и есть выход за пределы времени?