Татьяна Шпаченко - Лечение аутизма или простое человеческое счастье. Реальная история

© Татьяна Александровна Шпаченко, 2020

ISBN 978-5-0051-6181-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как вылечить аутизм? Какой прогноз при аутизме? Как жить если у твоего ребенка аутизм? Какой будет жизнь, как она сложиться?

Все эти вопросы непреступной стеной встают перед родителями, у детей которых подозревают аутизм.

В этой книге нет сложных медицинских терминов и в ней не много страниц. Но она дает ответ на многие вопросы и объясняет, почему на некоторые вопросы ответов пока нет.

Данный рассказ – честный и искренний. Это рассказ матери, которая растит сына с аутизмом. Матери, которая прошла путь от не говорящего ребенка, до ученика второго класса, который, несмотря на диагноз, успешно осваивает школьную программу.

Какими силами, какими способами удалось этого добиться? Как жилось все это время маме ребенка?

В этой книге есть все – ответы, чувства, эмоции и личный практический опыт, что будет интересно для родителей детей с проблемами психического развития, логопедов, психологов, учителей и врачей! Для всех тех, для кого вопросы встали непреступной стеной.

Мне 44 года, я мама двоих детей, у младшего ребенка аутизм. Сейчас ему восемь лет и он заметно отличается от большинства детей своего возраста, но при этом учится в общеобразовательной школе, во втором классе и весьма успешно. Умеет читать, считать, писать и вполне осиливает программу по английскому языку. Он настоящий ас в компьютерных играх, Илон Маск его кумир, а полет на Марс – заветная мечта. Я знаю, наверное, процентов пять от того объема знаний, которыми он владеет о космосе. А еще, он интересуется вопросами появления жизни, эволюции, возможностью путешествий во времени и многими другими вещами. Но еще года три – четыре назад, я не знала, будет ли он говорить, отзываться на собственное имя, о чем – то просить и хоть на что – то адекватно реагировать. В этом повествовании просто описан наш с ним путь, длинной в восемь лет.

Начало нашей истории ничем не примечательно и обыденно. В свои тридцать пять лет я родила второго ребенка. Не запланированного, впрочем, как и первого, но желанного и любимого. Когда солнышку было около года, я стала понимать, что что – то идет не так. Между моими детьми разница пятнадцать лет – я уже смутно помнила, какой была в этом возрасте старшая дочь. Кроме того, отличаясь некоторой нелюдимостью, я всегда избегала компаний мамочек с детками, которые курсировали по району, собираясь веселыми стайками. Поэтому возможности сравнить и четко понять, что же «не так», у меня не было. Но на детских площадках, наблюдая за своим маленьким, пухлым счастьем и глядя на других детей, в моей душе стали рождаться тревога и плохое предчувствие. Хотя, если быть честной, тревога и предчувствия там были всегда. Еще беременной, я все время прислушивалась к себе и мне все время казалось, что что – то будет не так. В голове, временами, мелькала мысль со словом «испытание», но настолько размытая и неопределенная, что я не могла ее ни к чему конкретному привязать. Делала скрининг на синдром Дауна, сдавала анализы… Когда ребенок только родился, я все выспрашивала врачей точно ли он нормальный… Всматривалась в его личико в роддоме и черты его казались мне странными. Но ни врачи, ни приходящие родственники, которых я тоже озадачивала таким вопросом, ничего особого не видели и я не на долго успокоилась. В год он был крепышом – рос как положено и ввысь, и вширь, хорошо кушал, спокойно спал, на ура проходил плановые осмотры в поликлинике. С ним можно было совершенно спокойно ехать куда угодно – он часами мог сидеть у меня на руках в автобусе и просто смотреть на небо. Он не устраивал истерик, не просился на руки и не отказывался от еды. Как кукла. Я была очень счастлива и благодарила Бога за то, какой мой ребенок прекрасный. Сейчас, через семь лет, я делаю это снова, но теперь в мою благодарность вкладывается совсем другой смысл.

Я еще не знала таких знаковых фраз, которые так знакомы всем, кто столкнулся с проблемами детского развития. Не знала, не смотря на диплом о высшем образовании с указанием профессии: «Психолог». Отсутствие указательного жеста, отклика на свое имя, взгляда в глаза – все эти фразы, звучащие, как приговор, тогда ничего для меня не значили. Вот с этого все и началось, пожалуй – с указательного жеста. В годик мой ребенок не показывал ни на что пальцем. Сама не знаю по какому наитию я решила, что это проблема – все вокруг ничего странного не замечали. Были те, кто говорил «рано», были те, кто говорил «так надо учить». Вот эти последние веселили больше всего – видимо они искренне верили, что здоровые дети нуждаются в том, чтобы их именно «научили» показывать пальцем. А потом – потом я просто ввела в поисковую строку в интернете – «ребенок не показывает пальцем». Слово «аутизм» пестрело на страничке результатов поиска. Я слышала его впервые – вот такой психолог при дипломе. Я услышала его впервые, и оно так с нами и осталось. Вот так, за несколько минут, я сама поставила нам диагноз.

В психологии существует такое понятие, как нормальный процесс горевания. Вот случилось какое – то горе и человек горюет. Он начинает внутри своей души и сердца проходить поочередно стадии горевания – одну за другой. И вот, если человек их проходит в правильной последовательности, и каждая из стадий длится адекватный промежуток времени, значит все нормально – с точки зрения психологии, человек горюет правильно.

Первая стадия – отрицание – человек внутренне не соглашается, не верит, что горе все – таки случилось.

Затем приходит гнев – горюющий человек испытывает злость и ярость. Он ищет виноватых и задает риторические вопросы и жизни, и Богу: «Почему так не справедливо? Почему именно я?». Человек посылает проклятия небесам и рушит все вокруг, включая добрые отношения с людьми.

Третья стадия горевания – стадия торга – человек начинает торговаться с жизнью. А если я буду хорошим, а если я сделаю это и вот это, у меня будет шанс, что все закончится хорошо?

На четвертой стадии, в сердце горюющего человека надолго приходит депрессия. Как облезлая, в каких – то паразитах и коросте черная птица, она спотыкаясь пробирается внутрь души. Опускает голову с полузакрытыми, слезящимися глазами и забывается там в каком – то болезненном полусне. А потом наступает принятие. Полудохлая птица покидает сердце, оставляя там навсегда несколько грязных следов и человек учится жить со своим горем, понимая, что теперь они вместе навсегда.