Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Еще больше ему понравился «Медицинский центр», сериал, который шел в США целых семь лет, начиная с 1969 года. Масао восхищался доктором Джо Гэнноном, самоотверженным и чутким молодым кардиохирургом, работавшим в вымышленном госпитале в южной Калифорнии. Он так проникся к этому персонажу, что посетил учебный госпиталь Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе во время летних каникул, чтобы ощутить дух того места, где работал его герой.

Доктор Мияшита сказал, что ни один из телевизионных врачей не использовал в своей практике собаку.

– Если бы тогда, во времена учебы, кто-то мне сказал, что однажды я начну проверять людей на рак с помощью собак, я бы рассмеялся ему в лицо.

За разговором мы доехали до центра «Сан-Суга» в прибрежном городке Татеяма (префектура Сиба). Здание центра располагалось поблизости от дома Сато-сан. Оба были бледно-голубого цвета, утопали в пальмах и выходили прямо на побережье Тихого океана. У входа в центр я увидела ярко-желтый памятник Марине. Сато-сан, худой мужчина с серебристыми волосами, приветствовал нас и проводил в здание центра. Мы переобулись, сменив свои туфли на войлочные тапочки, и зашли в небольшой дрессировочный зал.

Там нас приветствовала нынешняя звезда центра – Би (сокращенное от Фиби), золотистый лабрадор. Она тут же кинулась ко мне ласкаться. Я очень скучала по Гасу, так что рада была погладить такого же лабрадора. Через пару минут объятий и чесания за ушком Би уселась передо мной и протянула мне лапу.

Потом еще раз. И еще. И еще.

– Хм… она что, хочет мне что-то сказать? – спросила я Сато-сан.

Если бы дома какая-то из собак, участвующих в исследованиях, подала мне такой сигнал, я немедленно бросилась бы записываться к врачу. Но Сато-сан уверил меня, что Би не обучена выявлять рак непосредственно на людях, да и сигнал у нее в любом случае другой. Это ее обычная манера просить поиграть с ней еще. Мне стало немного спокойнее, когда она побежала к доктору Мияшите и ему тоже несколько раз подряд протянула лапу.

Сато-сан позвал ее в угол комнаты и несколько раз бросил собаке мяч. Это была разминка или небольшое поощрение перед началом работы. «Теперь будем нюхать» , – негромко сказал он ей на японском.

В тот день собака должна была работать с образцами мочи. В одной пробирке находилась моча пациентки с раком груди, в остальных – образцы здоровых женщин.

Пробирки стояли на полу в деревянных коробках со стеклянными крышками. Би шла от одной к другой. Время от времени она приостанавливалась, словно засомневавшись. Это была совсем не та уверенность, которую я привыкла наблюдать у дрессированных собак. Но судя по тому, что она получала подкрепление – ей бросали мячик, – ее предупреждения были верными. Сато-сан вывел собаку из комнаты, потом заменил образцы. На этот раз она выбрала точно.

Но то была лишь демонстрация: во время настоящих экспериментов Сато-сан не находится в лаборатории, но там присутствует дрессировщик, следящий за собакой. Я подумала, не могло ли это как-то влиять на собак, хотя дрессировщики, конечно, не знали, какой из образцов положительный.

Сато-сан сказал, что собаки работают по 15 минут, самое большее – три раза в день. Он хочет, чтобы они хорошо отдыхали и не перетруждались. После демонстрации по пути к машине он показал нам строящийся во дворе центра бассейн. Он предназначался специально для собак, как особая награда в жаркую влажную летнюю погоду.

– Они много работают. И должны хорошо отдыхать, – объяснил он.

Доктор Мияшита закончил свое 45-минутное выступление перед жителями Канеямы как раз тогда, когда я дописала рассказ про поездку в «Сан-Суга». Последовали вопросы из зала; один из представителей городских властей следил за соблюдением регламента. В конце я услышала, как он несколько раз упоминал мое имя – Мария-сан. Внезапно все головы повернулись ко мне; я улыбнулась и с глупым лицом покивала головой. На обратном пути я клялась себе, что если еще раз поеду в Японию, то заранее выучу несколько фраз на японском.

Ночь я провела в уютном отеле в альпийском стиле, который зимой служит лыжным курортом. Меня удивило название на немецком – «Schönes Heim», – но в самом отеле царило японское гостеприимство, и можно было даже искупаться в горячем термальном источнике.

На следующий день доктор Мияшита и Сибата-сан заехали за мной и снова повезли в сувенирную лавку, торговавшую поделками из кедра. На верхнем этаже нас встретила 77-летняя хозяйка, Эйко Тан. Она присела на ярко-оранжевый футон рядом с доктором Мияшитой и рассказала мне о своем муже.

– Все его любили, и он всех любил. Всегда был такой счастливый! Мог играть в гольф, попасть под дождь и все равно вернуться домой с улыбкой, промокший насквозь, – говорила она.

Тут у нее на глаза набежали слезы, и она застенчиво их сморгнула.

Потом сказала, что все собаки в городе любили его. Когда он шел по улице, впереди бежал целый собачий парад. Он был для них как крысолов с волшебной дудочкой.

Они прожили вместе 49 лет. Когда врачи обнаружили у него рак желудка, было поздно что-то делать. Доктор честно ему обо всем сообщил и посоветовал провести оставшееся время в кругу родных. Теперь его вдова очень жалела, что при жизни ее мужа никто не знал, что собаки могут обнаруживать рак.

– Может, в будущем они спасут еще немало людей, – сказала она, улыбаясь доктору Мияшита.

– Я очень на это надеюсь, – ответил он, – мы делаем все, что в наших силах.

Мы переговорили и с другими жителями городка, супруги которых умерли от рака желудка. Некоторые из них сдавали образцы мочи, чтобы помочь развитию науки и спасти других людей от этого заболевания. Кто-то не хотел ничего сдавать, считая это странным.

Последнюю остановку мы совершили в традиционном японском доме, с татами на полу и раздвижными перегородками из рисовой бумаги – сёдзи. Там жило сразу четыре поколения одной семьи. Нас встретила самая старшая ее представительница, 82-летняя Цуруко Чигахара. Она широко улыбалась и радостно приветствовала нас в большом доме, который делила со своими сыном, невесткой, внучкой, ее мужем и правнучкой. Мы сняли обувь, и она проводила нас в комнату, где усадила на подушки вокруг низкого круглого столика из черного дерева.

Дальше Чигахара-сан поправила свой фартук в цветочек и спросила, не голодны ли мы. Вместе с сыном они стали расставлять на столе тарелки со свежими бобами эдамамэ со своего огорода, клубникой, яблоками, грушами, помидорами и фруктами, которые я не смогла опознать. В центре уже стояли чашки и чайник с зеленым чаем.

Мы вытерли руки горячими влажными полотенцами и принялись за угощение, а хозяйка стала рассказывать о своем муже, у которого 5 лет назад обнаружили рак желудка. В молодости он и выпивал, и курил, что увеличивало риск возникновения рака, но давным-давно бросил вредные привычки. Когда-то у него выявили H. pylori , но успешно вылечили от этой бактерии. Он не хотел ни операции, ни химиотерапии. Ему было 80 лет, он прожил чудесную жизнь. Она сказала, он не хотел боли и страданий, связанных с лечением. Решил, что уйдет, когда наступит его время.