Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

По возвращении домой Хэнк безотлагательно приступил к работе. Семья была поражена его способностями.

Он сразу замечал, когда у Молли поднималась тревога. Подходил к ней и ложился у ног. Так он возвращал ее на землю, напоминал, что она не одинока.

Если она пыталась наносить себе порезы, Хэнк ставил ей лапы на колени. Обычно этого было достаточно, чтобы Молли прекратила и вернулась в реальность. Осознав, где она находится, девочка понимала, что на самом деле не хочет этого делать.

Он помогал ей выходить из галлюцинаций. Обычно, когда они начинались, она закрывала глаза и прятала лицо в ладонях. Хэнк просто тыкался в них носом – очень простое действие, но его хватало, чтобы вырвать Молли из лап мужчины в шляпе и его кошмарных друзей.

Хэнк старается постоянно держать Молли в поле зрения. Иногда, в моменты острого психоза, она захлопывает перед ним дверь и прячется в шкафу. Хэнк стоит перед ее дверью и никуда не уходит. Мелани жалеет, что не попросила обучить Хэнка звать кого-нибудь, если у Молли начинается приступ, но теперь они просто понимают – если Хэнк сидит у ее дверей, то девочке нужна помощь.

Есть и еще кое-что интересное – это заметила сама Молли. К дрессировке этот факт не имеет отношения, скорее, лишний раз напоминает о том, что собака со временем становится продолжением хозяина.

Хэнк – типичный лабрадор, большой, дружелюбный, жизнерадостный пес, который обожает всех приветствовать. Он ни разу не сталкивался с кем-то, кто не был бы его другом. Поэтому если Молли кого-то видит или слышит, а Хэнк не обращает на них внимания, она понимает, что перед ней просто фантомы. Их власть над ней ослабевает. Ведь куда приятнее оставаться один на один со своей собакой, а не с этой жуткой альтернативой.

Просто держась спокойно и оставаясь собой, Хэнк уже отпугивает ее демонов.

Пес не может решить всех проблем Молли. У нее очень тяжелая болезнь, с которой не удается справиться даже опытным врачам, не говоря уже об обычном лабрадоре, но он делает ее жизнь куда лучше.

Хэнк сопровождал ее на собеседованиях, когда Молли получила диплом помощницы медсестры. Но тут возникло затруднение: после этих собеседований ей не предлагали работу. Она очень хотела работать, поэтому на одно собеседование она пошла без собаки, просто чтобы проверить, не в Хэнке ли дело. И тут же получила место.

Руководство дома для престарелых и инвалидов, где она работает, не знает о ее болезни. Ей хорошо помогает клозапин, антипсихотический препарат против шизофрении. Обычно он «прогоняет» мужчину в шляпе и заглушает голоса, хотя полностью они не исчезают.

Молли хотелось бы обо всем рассказать начальству [49]. Она размышляет об этом. И хочет, чтобы весь мир узнал, как Хэнк ей помогает.

Молли не наносила себе порезов с мая 2016 года. На ее правом бедре, сплошь покрытом шрамами, недавно появилась татуировка с красно-оранжевым фениксом, восстающим из пепла.

Стив Гэньон никогда не сможет забыть лица покойников и их, часто изуродованные, тела. Он никогда не забудет тот случай, когда трое солдат подорвались на мине в вездеходе. Их тела переправили из Ирака в Кувейт в отделение военной похоронной службы. Стив, сержант десантных войск, открыл первый гроб и расстегнул молнию на мешке. Сунул туда руки в резиновых перчатках и стал выгребать из мешка лед. Его всегда поражало, что для перевозки трупов используются такие же кубики льда, как в коктейлях и газировке.

Когда бóльшая часть льда была извлечена, они вдвоем с другим солдатом переложили тело на стальной стол. Осторожно расправили конечности. Во время взрыва парень получил ожоги – он умер с руками, поднятыми над головой, одна выше другой, ладонями наружу. Стив понял, что тот пытался заслониться от надвигающегося пламени.

Два других трупа в мешках находились в таких же страшных позах. В маленьком помещении стоял запах горелой плоти. Еще много лет запах жареной курицы будет возвращать его к этим воспоминаниям.

Иногда в гробу находились лишь фрагменты тела. Один труп больше месяца пролежал в водах Евфрата. Еще как-то раз Стиву пришлось пересчитать 243 костных обломка, доставленных в запечатанных пакетах внутри мешка. Он должен был учесть их все.

Те, кто погибал во время военных действий, отчаянно боролись за свою жизнь, но попадали к нему и те, кто сам наложил на себя руки – жертвы не диагностированной депрессии, посттравматического синдрома, супружеской измены или выходных, проведенных в одиночестве.

Жизни, за которые сражались и проиграли, жизни, за которые не сражались и проиграли. В конце концов они все ложились к нему на стол.

Ничто не готовило Стива к этой работе – ответственного за логистику в эвакуационном пункте военной похоронной службы. Бóльшую часть своей карьеры он занимался транспортом. В основном работал с бумагами. Когда ему сказали, что он будет отвечать за логистику в Кувейте и Ираке по контракту, который продлится с осени 2007 по весну 2008 года, он решил, что будет как обычно отслеживать перевозки личного состава и военной техники. О трупах никто не говорил. Но похоронная служба, входящая в состав хозяйственных подразделений сухопутных войск, нуждалась в сотрудниках, они попросили десантников подключиться, и Стив со своей небольшой командой вызвались помочь. Он возглавил логистику.

Стив убеждал себя, что, если смотреть на эту работу просто как на очередные перевозки, ему будет легче с ней справляться. Это просто еще одна разновидность учета, которым он занимался уже много лет. И это почетно – доставлять тела погибших домой к родным.

Трупы часто попадали к ним прямо в повязках, со жгутами, капельницами и прочим медицинским инвентарем, с помощью которого их пытались спасти. Такие столкновения с совсем недавней смертью сильно выбивали Стива из колеи. Но он держался. Ему надо было обыскать их на предмет наличия боеприпасов, неразорвавшихся снарядов, а также любой важной информации. Приходилось заглядывать во все карманы (и почему на военной форме их так много?). Он заносил в инвентарный список все, от обмундирования до личных вещей: обручальных колец, фотографий, сувениров на удачу, четок и писем.

Письма были хуже всего. Каждый раз, обыскивая тело, он молился, чтобы не попалось письмо. «Если я погибну», – так обычно они начинались. Сама мысль о том, что человек сознавал близость смерти, поэтому взялся писать, и что вскоре этот листок попадет в руки убитых горем жены, матери, отца или ребенка, сводила его с ума. Однако Стив был обязан прочитывать все письма из соображений безопасности. Он старался просто пробегать их глазами, обращая внимание только на то, чтобы там случайно не выдавались секретные сведения, и не останавливаясь больше ни на чем.