Джен Феннел - Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга

Я опустилась на колени рядом с Бенджи и, убедившись, что он видит, что я делаю, проткнула мяч отверткой. Пес внимательно следил за моими действиями, пока я выдавливала из мяча воздух, чтобы он перестал пищать. Реакция его была просто фантастической. Мячик перестал издавать звуки, и в ту же секунду Бенджи схватил его в зубы и начал с остервенением колотить им о пол, а потом, не выпуская мяча из зубов, стал высоко подпрыгивать в воздух. Уши у Бенджи стояли торчком, он опять дрожал всем телом, но на сей раз от восторга и возбуждения.

Смертельный враг был уничтожен. Когда я снова бросила псу мяч, он схватил его и с видом победителя стал описывать круги. Этот мяч потом оставался его любимой игрушкой на многие месяцы.

С тех пор, как я впервые задумалась над этим, крепло мое убеждение, что людей и собак связывают удивительные, уникальные отношения. Каждый раз, обнаруживая в газетах или научных журналах публикации о новых тому подтверждениях, я обретаю все большую уверенность в том, что мощные средства общения, которые я использую, действительно каким-то образом связаны с нашим общим прошлым.

Чем дольше я работаю с собаками разных пород, с различными проблемами, тем больше все мои идеи и наработки объединяются вокруг метода, описанного на страницах этой книги. Это, как и наши отношения с собаками, процесс, который постоянно развивается. Часто люди обращаются ко мне как к знатоку, эксперту. Я всегда отвечаю одно и то же: эксперты в этом деле не я, а собаки, а я просто учусь их слушать и понимать, а потом с радостью готова поделиться услышанным с другими.

Надеюсь, что, поступая так, я помогла многим людям понять, как можно счастливо и гармонично жить рядом с их питомцами, научила сочувствовать и сопереживать им. Были, конечно, у меня и провалы, случаи, когда моей компетенции оказывалось недостаточно. В сущности, я ни на чем не настаиваю — каждый владелец собаки сам может решить, следовать ли принципам моего метода и претворять ли их в жизнь. Надо только понимать — это не починка на скорую руку, а образ жизни и общения со своим питомцем. Только у немногих (на самом деле их было очень мало) владельцев не получилось выдержать это, и их собаки страдали от последствий.

В подавляющем большинстве случаев я все-таки сумела помочь. И по мере того как мой метод завоевывал доверие, мне удавалось оказаться полезной во все более сложных И волнующих случаях. Неоднократно ко мне обращались с просьбой спасти собаку, которой грозило уничтожение. Одним из таких псов был Дилан, красавец акита-ину.

Хозяйкой Дилана была женщина-коммивояжер по имени Хелен. Разъезжая по всей стране, Хелен брала Дилана с собой. Он был для нее и компаньоном, и защитником. Причем, учитывая, что собаки этой породы достаточно сильны и способны внушить страх, со второй ролью он справлялся без труда. К сожалению, он защищал хозяйку даже слишком рьяно.

В один прекрасный день Хелен укладывала какие-то товары в багажник своей машины. Все происходило недалеко от ее дома, на автомобильной стоянке у ближайшего супермаркета. К машине подошла знакомая. Увидев, как женщина протянула руку к Хелен, Дилан немедленно вцепился в нее зубами. Женщина получила серьезные ранения, потребовалась госпитализация, было наложено множество швов. Нападение было таким внезапным и свирепым, что свидетели вызвали полицию, Хелен привлекли к ответственности за нарушение закона об опасных собаках. Вопрос о судьбе Дилана должен был решать суд.

Хелен связалась со мной через своих адвокатов. Она сделала это по двум причинам. Во-первых, конечно, ей хотелось спасти собаку. Но главное, она старалась разобраться, понять, почему ее собака сделала это. Разумеется, два этих момента тесно связаны один с другим. Если ей удастся решить загадку и повлиять на поведение собаки, тогда и суд может отнестись к ним более сочувственно.

Когда она впервые позвонила мне сама, в ее голосе было удивление. «Не понимаю, почему он это сделал, — повторяла она. — Он всегда такой милый, такой ласковый». Как это часто бывает, Хелен не замечала других симптомов, которые явно демонстрировал Дилан. Я спросила, ходит ли он в доме за ней по пятам, приходит ли в возбуждение при появлении гостей, старается ли защитить ее. На все вопросы Хелен дала положительные ответы.

Я объяснила Хелен, что ей придется неукоснительно выполнять все требования моей методики. Я уже однажды имела дело с собакой той же породы и знала, насколько опасной в этом случае может быть половинчатость. Тогда, несмотря на все наши договоренности, хозяин не был последователен, выполнял мои условия спустя рукава, и улучшения не произошло. Та собака снова искусала кого-то и, хотя до суда в тот раз не дошло, ее все же пришлось усыпить. Надо ли говорить, какой травмой оказалось это для владельцев.

До суда, на котором должна была решаться судьба Дилана, у Хелен было около двух месяцев. К концу этого срока я должна была предоставить суду детальную оценку поведения собаки. Судьба Дилана зависела от того, изменится ли его поведение на самом деле.

Что Дилан считает себя вожаком, было совершенно очевидно. Как обычно, я постаралась целостно, в полном объеме подойти к решению его проблемы, сняв с него лидерство, используя весь репертуар сигналов, входящий в методику выстраивания отношений. Однако в данном конкретном случае мне предстояло особое внимание уделить моментам, связанным с восприятием опасности. Именно в момент, когда ему почудилась угроза для хозяйки, он и совершил нападение. Необходимо было научить Дилана правильно вести себя в подобных ситуациях, только так я и надеялась его спасти.

Нетрудно было понять, почему Дилан взял на себя роль охранника. В доме они с Хелен были неразлучны. Для него собственный статус был очевиден, тем более что хозяйка позволяла ему первым нестись к двери, изо всех сил натягивая поводок, и начинала послушно гладить и трепать его, когда только ему того хотелось. Когда Хелен приступила к процессу выстраивания отношений, Дилан увидел ее в совершенно ином свете. Он начал понимать, что теперь именно Хелен лидер, она принимает решения. Ответственность присматривать за стаей больше не входила в его компетенцию.

Примерно за неделю до суда я написала свой отчет. Я считала, что Дилан более не представляет опасности. Вот мое обращение к судье: «Владелица Дилана поняла, что неверно ориентировала свою собаку, подавая ей неправильные сигналы. Теперь, зная, как правильно общаться с собакой, она ни в коем случае не допустит повторения подобной ситуации». Городской суд конечно же мог не принимать во внимание моего заключения. Но я была искренне убеждена, что Дилан действительно исправился.