Джен Феннел - Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга

Пожалуй, самый приятный и приносящий наибольшее удовлетворение аспект моей работы — это то, что благодаря ей в моей жизни постоянно открываются какие-то новые и интересные направления. Осенью 1998 года меня пригласили поработать репортером на местном отделении радио Би-би-си, станции «Би-би-си Хамберсайд». До этого я была частым гостем на этой станции: четыре года выступала в прямом эфире, отвечая на вопросы слушателей о собаках и о решении поведенческих проблем. Судя по всему, руководство осталось довольно, потому мне предложили расширить наше сотрудничество. Сначала я должна была провести серию репортажей с престижной выставки собак «Крафтс». Передачи пользовались успехом, так что я получила второе задание. Признаюсь, я лишилась дара речи, узнав, в чем оно состоит: взять большое интервью у — кого бы вы думали? — Монти Робертса!

К тому времени у Монти уже вышла книга «Человек, который слышит лошадей», которая принесла ему всемирную известность. Успех фильма Роберта Редфорда «Говорящий на языке лошадей» вызвал еще большее восхищение его неподражаемой, уникальной манерой работы с животными. Так случилось, что Монти снова приехал в Англию и должен был выступить неподалеку от нас, в городе Маркет Рейзен. Он согласился дать интервью на радио.

С нашей первой встречи прошли годы. За это время я видела выступления Монти примерно с двумя десятками лошадей, и мое уважение к его работе все время росло. Каждый раз во мне крепла убежденность, что человек способен общаться с представителями другого вида, понимать их и быть понятым. Журналистского опыта у меня нет, поэтому, пока часть моей сущности радостно трепетала в предвкушении новой возможности увидеть, как работает Монти, другая часть цепенела от ужаса при мысли, что придется брать у него интервью. Вот так я и ехала в Маркет Рейзен, переживая одновременно радость и страх.

Сначала я встретилась и поговорила с коллегой и постоянной помощницей Монти в Англии, Келли Маркс. Мне было чрезвычайно лестно, когда Келли, бывшая наездница, а теперь одна из самых верных учениц Монти Робертса, сказала, что она наслышана о моей работе. Но окончательно меня добило, когда она, повернувшись к Монти, сказала: «Иди сюда, это же Джен Феннел». Монти ничуть не изменился за восемь лет, прошедших с нашей первой встречи. Все тот же приветливый, добродушный человек, совсем не похожий на стереотипного ковбоя. Он подошел к нам, улыбаясь. «Я слышал, вы применяете мой метод в работе с собаками? — спросил он. — Как вы это делаете, леди?» Я ответила: «Я к ним прислушалась!» — и он рассмеялся.

Прежде чем перейти к записи интервью (одному из многих, которые ему предстояли в тот день), мы с ним немного поговорили. Мне было ужасно приятно, когда Монти спросил, не хочу ли я задержаться и посмотреть, как он будет отбирать лошадь для вечернего выступления. Я согласилась с радостью, тем более что это могло оказаться отличным материалом для радиопередачи, которую я готовила. Позже Монти спросил, планирую ли я вечером вернуться на представление. Когда я ответила, что буду обязательно, он пригласил меня заглянуть к нему перед началом. «Может, придумаем что-нибудь вместе?» — добавил он, когда мы прощались.

Честно говоря, я сразу не обратила внимания на его слова. У меня голова шла кругом: нужно было убедиться, что интервью записалось нормально, потом успеть домой к собакам, переодеться и поскорее ехать обратно, чтобы не опоздать на представление. Только когда я снова оказалась в Маркет Рейзене и увидела Келли, у меня забрезжила смутная догадка, что они с Монти что-то затеяли. Места на трибунах были уже заполнены, тысяча билетов была раскуплена еще за неделю до представления — так велика популярность Монти Робертса. Келли попросила следовать за ней и провела меня в центр арены, прилегающей к круглому загону Монти. Должна признать, я и тогда еще ни о чем не догадывалась, хотя чувствовала себя жутко неловко от такого повышенного внимания.

Монти, как обычно, выступил потрясающе. В первом отделении были две получасовые демонстрации. В первой он сел верхом на необъезженную лошадь, которую никогда прежде даже не седлали, во второй — оседлал и взнуздал коня, имеющего опасную привычку лягаться. Началось второе отделение, и только тогда я поняла, что задумали Келли и Монти. Монти отошел чуть в сторону, а Келли потянула меня на середину знаменитого круглого загона. Я помедлила секунду и увидела, как Монти с широкой улыбкой манит меня пальцем, словно очередного непокорного мустанга. И тут я услышала, как Келли громко представляет меня зрителям.

Она сказала несколько слов о том, что метод Монти Робертса вдохновляет и других людей, работающих с животными. «Прошли годы, — говорила она, — с тех пор, как он впервые публично рассказал о своих достижениях, и за это время у него появилось немало последователей». Келли призналась, что и она, и Монти куда больше удивились, услышав про англичанку, которая применяет похожие подходы в работе с собаками. На этом месте я покраснела как помидор. Но я еще не успела сообразить, что будет дальше, а Келли уже закончила свою краткую речь словами: «Сейчас она расскажет о своей работе» — и сунула мне в руку микрофон. Сначала у меня было чувство, что сердце переместилось в горло и сейчас выскочит. Как-то мне удалось собраться, и я начала говорить, обращаясь к множеству людей, сидящих вокруг. Я рассказала, как впервые увидела Монти, как это изменило всю мою жизнь, заговорила о том, что и с собаками можно добиться не менее удивительных результатов, чем с лошадьми. Поняв, что речь моя не бессвязна, и увидев, что люди меня понимают, я впервые осознала, что накопленный за это время опыт стал полностью сформированной системой взглядов.

Честно говоря, я не очень хорошо помню, что происходило, — перед глазами у меня все плыло. Только один образ запечатлелся ярко и четко. Отдавая Келли микрофон, я услышала овации трибун. Я обернулась и увидела, что Монти аплодирует сам и дирижирует трибунами. Девять лет назад я отправилась в плавание, вдохновленная им и его работой. В основе всего, что я делала, лежала его вера в то, что человек и животное могут гармонично сотрудничать. Теперь он демонстрировал (и демонстрировал публично), что принимает и одобряет мою работу. Я всегда буду помнить этот эпизод, один из самых волнующих в моей жизни.

На то, чтобы разработать идеи, а потом облечь их в форму, которую они имеют теперь, ушло без малого двадцать пять лет. Теперь я могу сказать, что это был длинный, медленный и порой болезненный процесс, и я никогда не довела бы его до конца без поддержки и помощи очень дорогих и близких мне людей. И теперь, заканчивая работу над книгой, я испытываю огромное удовольствие, оттого что могу сказать слова искренней, сердечной благодарности каждому из них.