Фасо Буркина - Мотель Бейтсов

— Как это двое? Один в пизду, другой получается в рот? — спросила она мужа, вначале облизав свежий огурец, затем с хрустом обезпопила овощ.

— Два хуя в пизду. А если ещё в рот, то получалось трое ебли. — Пётр, глядя на супругу, вначале откусил огурец, проглотил, и запил травлёнкой, объёмом сто миллилитров.

— Хочу два! — Марфа затопала ногами как малолетний ребёнок, впрочем, это оказалось началом разоблачения от свадебных одежд. — Не пизди…! Щас бутылкой ухуярю! — приструнила молодая молодого, почувствовавшего как начали расти рога.

Григорий естественно самоубиваться расхотел, выпил свою порцию озверина и первый начал раздеваться.

Разорвать плеву двумя членами сразу, не получилось, потому как Пётр, срывая планы супруги, засадил резко и до упора. Да также резко кончил. Марфушенька-душенька стала очень разгневанной за такой проступок Петра, но рядом стоящий со стоячим Гриша, быстро занял место откинутого законного мужа. Но и он не наградил Марфу тем что наблюдала она стоя за дверью чулана в доме Дули. А именно судорожного сжатия тела женщины, про которое Светка потом сказала — «заебись!»

Марфа тоже хотела заебаться. По принципу рвачества — два члена за щекой, лучше одного, засосала оба. Что сильно возбудило Петра, почувствовавшего посторонний пенис своим членом, но он пока не придал этому значения, ибо о гомосексуализме в то время было мало известно.

— Что дальше делать? — с угрозой немедленных побоев в голосе, спросила свежеиспечённая блядь.

Будущий ПЁДОР объяснил, как действовать. Марфа хорошенько обдумала, переводя взгляды с одного пениса на другой. Приказала Петру лечь на спину, наделась влагалищем на пенис, ориентируя тело спиной к лежащему супругу. Таким образом Григорию досталось обозреть Марфу во всей красе — крупные груди, раскрытая промежность, манящая окровавленной пещеркой. Примостившись меж четырёх ног, парень вставил орган. Наличие двух порций эякулята, облегчили сию проблему.

Марфа стоически вынесла проникновение, только слегка простонав от боли возникшей вследствие дополнительно разрывающейся плевы. Член супруга служил лишь наполнителем влагалища, а вот ВЕСЬ Гриша ублажал Марфушечку — засасывал её губы, мял великолепные, мало исследованные Петром груди.

А Пётр лежал, держа на своём животе не лёгкую супругу и её любовника. Он пытался подмахнуть, что у него слабо получалось. Зато он ощутил возбуждение от массажа своего органа членом Григория. От необычности происходящего, супруг быстро излился в лоно Марфы, но это не почувствовали ни Марфа, ни Григорий. Они продолжили использовать живот и грудь Петра вместо матраса. Свежая порция спермы, гоняемая вторым плунжером, громко чавкала, Марфа не менее громко орала, снабжая экстазы матом.

Григорий совсем раскрепостился, позволял всякие фривольности — покусывал мочки, сдавливал сосочки, целовал губы. Пётр такими действиями любовников вновь возбудился, тем самым продлив необычный акт до получаса, в течении которого Марфа взлетала к состоянию «заебись». И к тому моменту как парни смогли кончить, она считала себя заебавшейся.

Так она и уснула — меж двух мужчин. Проснувшись на рассвете по нужде, сходила в нужник. По возвращении увидела — Пётр отвернулся от Григория, чуть выперев таз, а эрегированный член Григория находится на входе в клоаку супруга. Но опять же следует напомнить, что в деревнях и слышать не слышали о мужеложстве.

Протиснувшись меж мужчинами, Марфа повернулась лицом к Грише, закинула ногу на его бедро, направив член во взмокревшее влагалище. Мужчина от таких движений проснулся, потянул женщину на себя, окончательно проникнув пенисом. Боль во влагалище ожила, мешала движениям, но девушка не желала утраты эрегированного члена. Тряска пружинного матраса разбудила Петра. Помня, что Марфа желала два члена одновременно, примостившись к отверстию, со скрипом протиснул пенис в замершую в ожидании Марфу.

Девушка, находясь на разделе боль-оргазм, громко стонала. Сама впивалась губами в колючие губы Григория, тёрлась сосками о его соски. А Пётр усердно тёр свой член о пенис Григория.

Вот за исполнением такого акта их застала Мария. Одобрив поведение дочери — два однозначно лучше одного, начала тереться лобком о набалдашник кровати. Кровать мерно пошатывалась, шишка глубже проникала в вагину пермячки — получалось что парни трахали и тёщу тоже, не касаясь её. Едва не повиснув влагалищем на набалдашнике, Мария кончила раньше молодых, пошла готовить опохмел для себя и «детишек».

Пока наливала рассолы и горилки, вспомнила, как вчера вечером Светка говорила, что Григорий остался без родителей, погибших в автоаварии, что дом у него кирпичный, крытый шифером, а не соломой, как у многих.

Когда молодые вышли опохмеляться, мама позвала дочь и рассказала о богатстве Григория. Дочь сразу смекнула расклад.

— Ну чо? Готовы идти к родителям Пети…? Тогда давайте здесь нарядимся. Я хочу нарядиться мужиком. А ты, милый мой супруг?

— Для хохмы я выряжусь бабой. Тёща, дашь свои шмотки? А ты Гриш, кем будешь?

— Цыганским бароном буду. А вы в моём таборе цыганятами.

Марфа, не стесняясь ни Гриши, ни мамы, разделась, перемотала крупные груди полосой ткани, надела мужскую рубашку, брюки и сапоги. Мужчины, наблюдая за действиями Марфы, возбудились. Молодая приспустила штаны, повернулась попой к Григорию, а ротиком засосала орган Петра. Ему с этого ракурса казалось, что Григорий вгоняет член в анус Марфы, представил себя на её месте.

Опохмелившийся мозг нарисовал — он трахает супругу, а его в это время Григорий. От такой эротической мысли, он начал кончать, едва не задушив молодую спермой, хлынувшей в горло.

— Некогда подмываться, давай мне в рот кончай. — сказала, как опытная блядь Марфа. — Наверное ещё ни у какой девушки не было такой классной брачной ночи. Я такая счастливая. А ты, Петенька, счастлив? — начала осуществлять свою идею.

— Вообще кайфую. Особенно когда ты стонешь. Гриш, а ты?

— Да если бы не вы, я бы утопился. Честное слово — думал об этом.

— Петь, а пусть Гриша будет моим вторым мужем? Ведь на востоке есть гаремы с несколькими жёнами. Так у меня будет два мужа.

— Папка с мамкой пиздеть будут. — не возразив, выразил своё полнейшее согласие Пётр.

— Гриша, а ты хотел бы жить с нами?

— Ты будешь вести хозяйство, рожать нам детей, а мы с Петром трудиться в поле?

— Я может уже беременна от кого-нибудь из вас. Петь, а твоих родителей мы уговорим. На сплетни односельчан положим большой и толстый хуй… Ага, как два ваших.

— Тогда мы можем жить в моей деревне, дом большой, есть куда детей разместить.

— Вот это-о-о-о, ты заебательски придумал! — в душе радуясь лёгкому исполнению желаний, ответила Марфа. — Вечером ещё обсудим. Пошли, чавелла… — она хлопнула по заднице «цыганки» Пети.