Ольга Кандела - Дарственная на любовь

Ну же… Еще совсем чуть-чуть. Она должна выдержать. Обязана!

Нить дрогнула. Рябь на поверхности, словно предсмертная конвульсия. Последние слова заклинания… Еще пара мгновений…

Нет. Не выдержит, не сможет…

Да катись оно все к шерху в глотку!

Дальше итару не думал, действовал на чистых оголенных инстинктах, отдаваясь внутреннему зверю, напрочь заглушившему своим рыком голос разума.

Мгновение – и на его руках отрастают длинные загнутые когти, вонзаются в твердь ритуального валуна, вспарывая камень, словно мягкую плоть. И одновременно с этим из солнечного сплетения вырываются остатки нерастраченной силы, устремляются в место удара, и валун разлетается на части, распадается сотней острых осколков. А круг наконец размыкается, давая желанную свободу.

Еще миг – и Лунный бросается в сторону, перемахивает через горящую щель разрыва, на ходу меняя ипостась.

– Теар, что ты творишь?! – Надрывный голос доносится словно сквозь толщу воды. – Вернись!

Но Теару плевать. Его уже не остановить, как и рвущегося из пекла демона. Защитный купол лопнул, оглушил ударной волной, и яростное пламя вырвалось наружу, сжигая все на своем пути. Теар успел в последний момент – подхватил Мел и сжал в объятиях, заслоняя собой от губительного жара и летящих во все стороны искр.

Ритуальная площадка огласилась криками, стонами боли и проклятиями, сыпавшимися со всех сторон.

– Встать в круг! Выставить защиту, весь резерв! – срывая глотку, орал Золотой, но Теару не было дела до его команд.

Все его внимание сейчас сосредоточилось на тонкой нити жизни, которая еще билась внутри Мел. Теар перекинул бесчувственную девушку через плечо и рванул прочь, оставляя за спиной бушующее пожарище и сородичей, проклинавших его всей душой.

Не важно. Все это сейчас не важно. Главное – чтобы Мел осталась жива…

Черный взмыленный конь на полном скаку влетел в ворота, промчался по центральной площади и свернул на узкую извилистую улицу.

Первые рассветные лучи выхватывали очертания пологих двускатных крыш и кособоких сенников, доверху набитых соломой. Зевающие селяне, только-только начавшие выползать из теплых домов, испуганно шарахались в стороны, спеша уступить дорогу нетерпеливому всаднику, и сыпали вслед отборными ругательствами, даже не подозревая, кто нарушил их покой в столь ранний час.

Здесь, вдали от столицы, казалось, и не знают о том, что творится в горах. Не знают, в какой смертельной опасности находятся все жители Долины, будь то люди или лаэры. И здесь, на самой окраине деревеньки, у итару Белого Полумесяца имелось тайное убежище – маленький домик, ничем не выделяющийся среди таких же беленых домов, покрытых буро-зеленой черепицей.

Теар спрыгнул с лошади, бережно придерживая Эмель, которая за время их скачки так и не пришла в себя. Ее тонкое тело в его руках казалось практически невесомым, а лицо было по-прежнему бледным. Теар непрестанно прислушивался к ощущениям, проверял родовую связь, убеждаясь, что Мел все еще жива.

Входную дверь он открыл ударом ноги. Крохотный домик сотряс страшный грохот, и в сенях тотчас показался взлохмаченный смотритель, приглядывавший за жилищем в отсутствие хозяина.

– Господин… мы не ждали, – промямлил заспанный селянин, поправляя наскоро надетую рубаху.

– С дороги! – рыкнул Теар, заставив человека шарахнуться в сторону. Прошел в нагретую кухню и быстро огляделся, припоминая, за какой из дверей находится спальня.

Последний раз Лунный был здесь лет восемь назад, когда после кончины отца объезжал свои владения. Чудо, что он вообще вспомнил об этом доме, которым за всю жизнь так ни разу и не воспользовался. Но вот, пригодился…

Вслед за мужиком в кухню выползла растрепанная женщина средних лет – видимо, жена. Теар не помнил ни ее лица, ни имени, впрочем, как и имени смотрителя. Да и не стремился вспомнить. Просто толкнул плечом одну из дверей, за которой как раз располагалась спальня – хорошо, что она была пуста, а то он разнес бы тут все к шерху.

Теар бережно уложил Эмель на широкую постель и вдруг почувствовал влагу, оставшуюся на руке. Юбка Мел оказалась насквозь мокрой, и Лунный не сразу понял, в чем дело…

Вслед за ним в полутемную комнату протиснулись смотритель с женой – оба бормотали что-то невразумительное, извинялись, что дом не готов к приезду хозяина, что-то предлагали. Теар не слушал. А их бормотание вызвало лишь острое раздражение.

– Пошли вон, живо! – рявкнул он, и люди попятились, спеша скрыться за толстой дубовой дверью.

А Теар наконец взглянул на собственные руки, принюхался, ощущая знакомый сладковато-приторный запах. Кровь!

Сознание накрыло паникой, и странная дрожь, совершенно несвойственная итару, прошибла тело. Тяжелую юбку он содрал в одно мгновение и с ужасом обнаружил, что нательная сорочка тоже пропиталась кровью. Алая жидкость сочилась по ногам девушки, впитывалась в тонкий белоснежный хлопок, по которому расползалось уродливое пятно.

Стало тяжело дышать. Перед глазами все поплыло. Никогда в жизни Теар не чувствовал такого дикого, всепоглощающего страха, как сейчас.

Рывок в сторону, и тяжелая дубовая дверь чуть не слетела с петель от яростного удара Лунного.

– Лекаря сюда! Немедленно! – Крик отчаяния сотряс стены, а вслед за ним последовал спешный топот двух отдаляющихся пар ног.

И в сознании осталась лишь одна неистово пульсирующая мысль: скорее. Только бы скорее…

Он опять считал мгновения. Складывал в секунды и минуты, мучаясь тяжким ожиданием.

Лекарь не выходил слишком долго, и каждая песчинка времени могла стать последней, переполнив чащу терпения итару, разрушив его и без того шаткое самообладание.

Негромко скрипнула дверь. Теар сорвался с места, жадно вгляделся в лицо вышедшего из спальни мужчины и с ужасом понял, что тот не скажет ему ничего хорошего. Сознание тут же нарисовало самый худший вариант из возможных, перед глазами поплыли темные круги, а сердце подскочило к горлу, мешая нормально дышать.

– Что с ней? Она жива? – Слова дались Теару с трудом, и от тяжелого вздоха, слетевшего с уст лекаря, вновь свело горло.

Пожилой мужчина снял с носа круглые очки и протер запотевшие стекла платком.

– Девушка в тяжелом состоянии. Она сильно истощена физически, и энергетический резерв совершенно пуст. Но жить она будет. И при должном уходе даже поправится. Но вот…

– Что «но»? – Теар нетерпеливо подался вперед, грозя задавить щуплого человека своей массой.

– К сожалению, она потеряла ребенка.

Итару зажмурился и помотал головой:

– Она… что? Какого ребенка?

– Вы не знали? – На лице лекаря отразилось удивление. – Лаэри была беременна. Срок небольшой, всего пара месяцев. И я надеюсь, что это не отразится на ее здоровье и возможности иметь детей в будущем. Но все же девушке нужен подобающий уход. Я напишу список необходимых лекарств, и еще желательно… Вы меня слышите?