Ольга Кандела - Дарственная на любовь

Я тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и, набрав в грудь побольше воздуха, вывела первый символ на шершавой поверхности валуна.

Его величество стоял рядом и пристально следил за каждым моим движением, за каждой линией, проявляющейся на камне. Линии складывались в руны, руны – во фрагменты заклинания.

Я не спешила, делала все очень аккуратно, боясь ошибиться. Стоявший у меня за спиной Золотой мягко подсказывал, где вывести очередной символ. После того как валун оказался покрыт необходимыми знаками, я переместилась на землю.

Кропотливая работа позволяла отрешиться от окружающего хаоса, не отвлекаться на беснующееся пламя. Только плечи вздрагивали, когда над головой раздавался треск вырывающегося из-под земли огня. И мне было все так же душно. Воздуха не хватало, и приходилось делать глубокие вдохи, набирая полные легкие воздуха. А когда я закончила рисовать руны и резко выпрямилась, картинка перед глазами и вовсе поплыла. Хорошо, что находившийся поблизости король успел вовремя подхватить меня под локоть, а потом еще и сунул под нос какую-то баночку с резким запахом, что мгновенно привел меня в чувство.

– Ничего страшного. На, выпей. – Вслед за баночкой Золотой протянул мне металлическую флягу. – Полегчает.

Я сжала в ладонях прохладный металл и сделала несколько жадных глотков. Внутри оказался какой-то настой с приятным освежающим вкусом. Должно быть, что-то тонизирующее – уточнять не стала. Мне сразу стало легче, и в теле как будто прибавилось энергии.

– Начнем по команде, – предупредил король и, дождавшись моего кивка, направился к своему валуну.

А я только сейчас заметила, что остальные итару уже давно закончили и теперь пристально смотрели на магический купол, как будто их взгляды могли укрепить трещавшую по швам защиту.

Один только Теар не глядел туда. Лунный смотрел в мою сторону, и я уловила исходящее от него волнение, но почти сразу это чувство пропало, словно между нами выросла каменная стена. И если бы не разделявшее нас расстояние и трещина разрыва, прошедшая как раз между валуном Лунного и моим, я бы обязательно спросила, что его беспокоит.

А еще мне немыслимо сильно хотелось услышать от него, что все будет хорошо…

Жаль, что очень скоро мне пришлось убедиться в обратном. Когда все знаки, наконец, были нанесены, Золотой дал короткую команду, и итару одновременно положили ладони на артефакты. Я сделала то же самое, и в тот же миг мое тело пронзил удар молнии. Адская боль разлилась по рукам и ногам, поселилась в голове и легких, не давая вдохнуть полной грудью. Пальцы свело судорогой, и я не могла даже пошевелиться, прочно прикованная к артефакту, сливаясь с ним в единое целое.

Руны вспыхнули голубым, а пламя внутри защитного купола разгорелось еще ярче, еще яростнее забилось о тонкую преграду. И в шуме трещавших искр я слышала отчетливый бой барабанов и глухой потусторонний вой, пробиравший до самых костей.

Одновременно с этим в дрожащем воздухе раздались первые слова заклинания. Я машинально повторила их, каким-то шестым чувством ощущая, что так надо. А дальше просто бездумно произносила заученные слова, понимая, что боль и не думает отпускать – она срослась со мной, вгрызлась в тело, словно голодная бродячая собака, отрывала от меня куски, норовя добраться до самых костей. Я чувствовала, как слабеет тело. Что-то утекало из меня, какая-то неведомая сила, о существовании которой я прежде не догадывалась, но точно знала, что без нее мне не жить…

Солнце скрылось за горизонтом, но на вершине Хэджи было светло, как днем. На голой каменной поверхности плясали блики огня, и сотни древних рун горели холодным голубым светом, словно живительные капли воды средь опаляющего жара пустыни.

Демон стал сильнее. Это чувствовал Теар. Это чувствовали все. Купол трещал по швам, и лишь сила восьми итару, вставших в ритуальный круг, удерживала его от крушения.

Теар видел сосредоточенность на лицах сородичей, решимость и безоговорочную веру в удачное завершение ритуала.

Жаль только у Теара этой веры больше не было…

Все внимание Лунного было приковано к Мел, стоявшей по ту сторону разрыва. Растрепанные огненно-рыжие волосы, закушенная до крови губа, бледная кожа и пронизывающая боль, которую Теар ощущал, как свою собственную.

Их связь никуда не исчезла. Итару не смог порвать ее, как ни пытался. Значит, Альтар оказался прав: разлучить их теперь сможет разве что смерть…

Мел слабела, Теар чувствовала это, ощущал каждой клеточкой тела, и все его существо рвалось к ней, корчилось от боли и билось в мучительных судорогах от невозможности помочь. От невозможности сделать для нее хоть что-нибудь. Кольцо силы держало крепко, и как бы Теар ни хотел, он не мог сдвинуться с места до завершения ритуала.

До слуха итару долетел уже знакомый бой барабанов и звериный рев, сотрясающий горы до самого основания. Но никто из итару не дрогнул, не сбился с такта, продолжая упрямо повторять слова заклинания. Лишь Мел пошатнулась и прильнула к ритуальному валуну, с трудом держась на ногах. Тело Лунного сделало невольный рывок в ее сторону, но продвинулось лишь на миллиметр. Бесполезно. Теар через силу заставил себя отвести взгляд, не зарычать от острого приступа отчаяния, которое, казалось, резало его по живому.

Ему нельзя думать о ней. Нельзя чувствовать. Нельзя сопротивляться. Лишь делать то, что должно…

Внутренние часы отсчитывали мгновения… Песчинки, звонко падающие в огромную чашу времени. Большая часть ритуала была уже позади. Лунный наблюдал за тем, как меняется направление энергетических потоков, как они поворачивают, вытягивая магию из разрыва. Оставалось еще немного: дождаться, пока потоки стабилизируются и заклинание высушит подземного демона до дна, лишая того сил. И тогда итару смогут запереть древнее существо в толще горной породы, как сотни лет назад это сделали их предки.

И вновь страшный звериный рев сотряс пик. Еще ближе, еще яростнее… Демон чувствовал близкую погибель и сопротивлялся изо всех сил. Земля под ногами дрожала, а защитный купол искрился от напряжения. И сам Теар превратился в натянутую струну, мышцы на руках закаменели, от жара горело лицо, а в висках пульсировала кровь, разрывая голову на части. Пламя непрестанно билось о магическую преграду, в воздух поднимался сноп жалящих искр. Голоса восьмерых итару становились все громче, сливаясь в монотонный нарастающий гул, так что уже невозможно было понять, где гудит гора, а где звучат слова заклинания, превратившиеся в раскат грома.

Еще немного… Еще чуть-чуть – и все будет кончено. Надо лишь перетерпеть. Вот только…

Родовая нить Мел стала совсем тонкой, почти прозрачной, и Теар с трудом мог различить ее в окружающем хаосе, но все равно продолжал упорно держаться за их связь, хватался за нее, как за последнюю соломинку, и не мог отпустить, пусть даже сам себе обещал обратное.