Ольга Кандела - Дарственная на любовь

– Гребанный ублюдок, не тронь ее! – вновь раздался крик Сайфа, не прекращавшего попыток выбраться из своей железной тюрьмы.

Ойнэ пошевелил пальцами, давая очередной знак своим охранникам, и те еще ниже опустили клетку, приближая встречу пленника с жадным голодным пламенем, лижущим металлические прутья, а, может, и встречу с самим огненным демоном.

– Скажи своему песику, чтобы вел себя тихо. А не то отправится на тот свет чуть раньше запланированного.

– Мы еще посмотрим, кто отправится на тот свет!

– Сайф, молчи! – прикрикнула я, понимая, что Ойнэ не шутит.

Этот больной извращенец способен на все! Кому, как не мне, это знать. И если Сайф хочет жить, лучше ему не привлекать к себе лишнего внимания.

– Да, скажи ему, Мел. Вели не мешать. Нам с тобой сейчас будет очень хорошо. – Ойнэ чуть сильнее надавил на клинок, прочерчивая красную полоску вдоль моей ключицы, и я зашипела от жуткого жжения, дернулась, испытав новую боль в закинутых наверх руках. – Кстати, мои мальчики тоже не прочь порезвиться. Ты ведь у нас опытная шлюшка? Обслужишь всех?

И вновь этот гадкий злорадный смех, от которого меня откровенно тошнит. И чужие руки, бесцеремонно лапающие обнаженные живот и грудь. Ойнэ удобнее перехватил свой клинок и одним резким движением срезал пуговицу на поясе моих штанов. Запустил руку внутрь, шаря там, словно у себя дома.

Я скривилась от мерзости и задышала глубоко и часто, пытаясь отрешиться от происходящего. Стараясь не думать о том, что будет с моим измученным организмом, если этот мерзавец сейчас поимеет меня. Если отдаст на растерзание своим лаэрам. Почему-то я не сомневалась: эту ночь мне не пережить. Я почти смирилась с этой мыслью, жалея лишь о том, что руки крепко связаны, и я не могу напоследок хорошенько вмазать этому ублюдку.

Сайф еще пытался как-то сопротивляться. Краем глаза я заметила, как он принялся потихоньку раскачивать клетку. И громко охнул, когда в ответ на его действия охранники еще немного спустили цепь. Заржали хором, радуясь собственной выходке.

– Следите за ним, – бросил им через плечо Ойнэ, приступая к самому главному. Я услышала, как звякнула пряжка его ремня, а затем мужчина вцепился в мои штаны, собираясь стянуть их. Я непроизвольно дернулась, лягнула Огненного так сильно, как только позволило мое неудобное положение.

Тот яростно зарычал, впился вмиг отросшими когтями в мое бедро и с силой прижал к железной решетке за спиной.

– Не смей рыпаться, сучка! – В его янтарных глазах больше не осталось веселья – лишь только злость и жестокость, которую он собирался с лихвой выплеснуть на меня.

Я вскрикнула, когда Ойнэ подхватил меня под ягодицы, одновременно стягивая штаны. Задергалась, словно припадочная, всеми силами стараясь отсрочить неизбежное.

Но он был сильнее. Он всегда был сильнее.

Вот только в следующий момент произошло то, чего ни я, ни Ойнэ не могли ожидать.

Скрежет когтей по камню, яростный рык и невесть откуда налетевший порыв ветра, которого попросту не могло быть под землей.

Такой злой и одновременно родной голос острым ножом вспорол пространство:

– Убери от нее свои лапы, ублюдок!

Я неверяще вскинулась, чувствуя, как ломаются все преграды, тщательно возведенные внутри, и к глазам подступают непрошеные слезы. Слезы облегчения.

Теар…

Он нашел меня. Опять. И, значит, теперь все будет хорошо…

Бежать пришлось далеко. Тоннель уходил глубоко под землю. И чем ниже спускались лаэры, тем сильнее нагревался воздух вокруг.

– Не отставать! – скомандовал Лунный, мельком оглянувшись на еле поспевающих позади сородичей. И ускорился сам, чувствуя, как утекает драгоценное время. Будто бы сейчас в эту самую секунду может произойти что-то непоправимое. Что-то, что Теар должен предотвратить, во что бы то ни стало.

Родовая нить Сайфа неуклонно вела в глубь тоннеля, по стенам которого уродливыми кляксами расползались черные обугленные пятна. Брат был жив и, судя по отголоскам эмоций, приходившим по родовой связи, очень даже активен. Теар чувствовал одновременно панику и злость, исходящую от Сайфа, и с ужасом думал о том, что могло стать причиной столь противоречивых чувств.

А еще он надеялся и одновременно боялся, что Мел где-то рядом. Стоило лишь представить, что Эмель попала в руки Огненному, что тот издевается и унижает ее, как прежде, как внутри Теара вскипал самый настоящий вулкан, и окружающая жара, от которой по шее ручьем тек пот и было трудно дышать, казалась чем-то абсолютно несущественным.

Казалась… До тех пор, пока на пути Лунного не встал отвесный обрыв, из глубины которого взмывали вверх столбы алого пламени.

– Стоять! – крикнул сородичам Теар, а сам лихорадочно обшаривал глазами обрыв, выискивая путь на ту сторону.

Путь отыскался с легкостью – навесной мост, скрученный из стальных прутьев и канатов, гибкий и подвижный, шатающийся от любого прикосновения, и к тому же раскаленный докрасна, так что даже пальцем не дотронуться.

Пожалуй, на сей раз Ойнэ подготовился гораздо серьезнее, призвав на помощь родную стихию. Но он не учел лишь одного – настойчивости Лунного.

– Дальше не пройти, сгорим дотла! – По лбу Глена катились крупные капли пота. И сам он, как и остальные Лунные, выглядел изрядно запыхавшимся.

– Объедините силу магов. Создайте защиту от огня. На мост не лезьте, пока не будете полностью уверены в собственной безопасности! – велел Теар и ступил на шаткую решетку.

– Теар, это самоубийство! – попытался удержать его Глен.

– Не для меня, – спокойно отозвался вожак, с ног до головы покрываясь крепкой броней.

Теар не сомневался – собственное тело выдержит испепеляющее пламя. Не может не выдержать. Просто не имеет права.

Зов вел итару вперед, и он следовал за ним, доверившись собственному чутью, которое никогда прежде не подводило. Раскаленный металл жег пальцы даже сквозь толстую чешую, одежда обуглилась, превратившись в жалкие обноски, а в носу стоял острый запах гари от собственных подпаленных волос. Но Теар упрямо шел вперед, быстро и уверенно, время от времени цепляясь за раскаленные стропы, чтобы не свалиться вниз, в бушующее под ногами пламя. И прыгнул на твердый камень, в полете преодолев последние несколько метров, отделявших его от края обрыва. Приземлился на все четыре конечности и перекатился по земле, но тут же вскочил на ноги и содрал с себя остатки верхней одежды, превратившейся в жалкие рваные лоскуты.

Дальше тоннель разветвлялся на несколько ходов. Теар, как и прежде, четко знал, куда двигаться, вот только из боковых ответвлений уже доносились топот и возбужденные крики – никак, Огненные всполошились. Теар с радостью разделался бы с ними, но времени не было. И итару плюнул на преследователей, сосредоточив все свое внимание на конечной цели.