К. ЛЬЮИС - Психосексология: хрестоматия

законом любви. Влюбленные даже гордятся. Что дороже совести А они принесли

ее на алтарь своего бога.

Тем временем бог этот мрачно шутит. Влюбленность - самый непрочный вид

любви. Мир полнится сетованиями на ее быстротечность, но влюбленные об этом

не помнят. У влюбленного не надо просить обетов, он только и думает, как бы

их дать. Навсегда - чуть ли не первое, что он скажет, и сам поверит себе.

Никакой опыт не излечит от этого. Все мы знаем людей, которые то и дело

влюбляются и каждый раз убеждены, что вот это - настоящее!

И они правы. Влюбившись, мы вправе отвергать намеки на тленность наших

чувств. Одним прыжком преодолела любовь высокую стену самости, пропитала

альтруизмом похоть, презрела бренное земное счастье. Без всяких усилий мы

выполнили заповедь о ближнем, правда, по отношению к одному человеку. Если

мы ведем себя правильно, мы провидим и как бы репетируем такую любовь ко

всем. Лишиться всего этого поистине страшно, как выйти из Христова

искупления. Но влюбленность сулит нам то, что ей одной не выполнить.

Долго ли мы пробудем в этом блаженном состоянии Спасибо, если неделю.

Как и после обращения, скоро окажется, что старая, недобрая самость не так

уж мертва. И там и тут она сбита с ног, но отдышится, приподнимется хотя бы

на локоть и снова примется за свое. А преображенное вожделение, вполне

возможно, выродится в простейшую похоть.

Все эти неприятности не расстроят союза двух хороших и умных людей.

Опасны они - смертельно опасны - для тех, кто поклонился влюбленности. Такие

люди вознадеялись на нее как на бога; сочли, что простое чувство обеспечит

их навечно всем необходимым. Когда надежда эта рухнет, они винят любовь или

друг друга. Себя они винить могут, а влюбленность винить не за что. Как

крестная мать, она дала за нас обеты, а уж наша работа - исполнить их. Мы

сами должны стараться, чтобы каждодневная жизнь уподобилась райскому

видению, мелькнувшему перед нами. Влюбленность препоручает нам свое дело.

Это знают все, кто любит правильно, хотя немногие могут это выразить. А

настоящие христиане знают, что это скромное с виду дело требует смирения,

милосердия и Божьей благодати, то есть христианской жизни.

Как и все виды естественной любви, влюбленность своими силами устоять не

может; но она так сокрушительна, сладостна, страшна и возвышенна, что

падение ее поистине ужасно. Хорошо, если она разобьется и умрет. Но она

может выжить и безжалостно связать двух мучителей, которые будут брать, не

давая, ревновать, подозревать, досадовать, бороться за власть и свободу,

услаждаться скандалами. Прочитайте Анну Каренину и не думайте, что такое

бывает только у русских. Вульгарная фраза Я бы тебя съел оказывается

правдой.

ЛЬЮИС К. С. Любовь.

Философия любви. Сборник.

Ч. 2. - М 1990, с. 445 - 458.

ГЛАВА 1

Я пытаюсь дать себе отчет в этой страсти, всякое искреннее проявление

которой носит печать прекрасного.

Есть четыре рода любви

1. Любовь-страсть любовь португальской монахини [2], любовь Элоизы к

Абеляру, любовь капитана Везеля, любовь жандарма в Ченто.

2. Любовь-влечение, которое царило в Париже в 1760 г. и которое можно

найти в мемуарах и романах этого времени - у Кребильона, Лозена, Дюкло,

Мармонтеля, Шамфора, г-жи д'Эпине и т.д. и т.д.

Это картина, где все, вплоть до теней, должно быть розового цвета, куда

ничто неприятное не должно вкрасться ни под каким предлогом, потому что это

было бы нарушением верности обычаю, хорошему тону, такту и т.д. Человеку

хорошего происхождения заранее известны все приемы, которые он употребит и с

которыми столкнется в различных фазисах этой любви; в ней нет ничего

страстного и непредвиденного, и она часто бывает изящнее настоящей любви,

ибо ума в ней много; это холодная и красивая миниатюра по сравнению с

картиной одного из Каррачи, и в то время как любовь-страсть заставляет нас

жертвовать всеми нашими интересами, любовь-влечение всегда умеет

приноравливаться к ним. Правда, если отнять у этой бедной любви тщеславие,

от нее почти ничего не останется; лишенная тщеславия, она становится

выздоравливающим, который до того ослабел, что едва может ходить.

3. Физическая любовь.

Подстеречь на охоте красивую и свежую крестьянку, убегающую в лес. Всем

знакома любовь, основанная на удовольствиях этого рода; какой бы сухой и

несчастный характер ни был у человека, в шестнадцать лет он начинает с

этого.

4. Любовь-тщеславие.

Огромное большинство мужчин, особенно во Франции, желают обладать и

обладают женщинами, которые в моде, как красивыми лошадьми, как необходимым

предметом роскоши молодого человека; более или менее польщенное, более или

менее возбужденное, тщеславие рождает порывы восторга. Иной раз, но далеко

не всегда, тут есть физическая любовь; часто нет даже физического

удовольствия. В глазах буржуа герцогине никогда не бывает больше тридцати

лет, - говорила герцогиня де Шон, а люди, близкие ко двору короля Людовика

Голландского, этого справедливого человека, до сих пор еще улыбаются,

вспоминая об одной хорошенькой женщине из Гааги, не решавшейся не найти

очаровательным мужчину, если он был герцог или принц. Но, соблюдая верность

монархическому принципу, она, едва лишь при дворе появлялся принц, тотчас

давала отставку герцогу...

ГЛАВА II

Вот что происходит в душе

1. Восхищение.

2. Человек думает Какое наслаждение целовать ее, получать от нее

поцелуй! и т.д.

3.Надежда.

Начинается изучение совершенства; чтобы получить возможно большее

физическое наслаждение, женщине следовало бы отдаваться именно в этот

момент. Даже у самых сдержанных женщин глаза краснеют в миг надежды; страсть

так сильна, наслаждение настолько живо, что оно проявляется в разительных

признаках.

4. Любовь зародилась.

Любить - значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь,

ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии

существо, которое ты любишь и которое любит тебя.

5. Начинается первая кристаллизация.

Нам доставляет удовольствие украшать тысячью совершенств женщину, в любви

которой мы уверены; мы с бесконечной радостью перебираем подробности нашего

блаженства. Это сводится к тому, что мы преувеличиваем великолепное

достояние, которое упало нам с неба, которого мы еще не знаем и в обладании

которым мы уверены.

Дайте поработать уму влюбленного в течение двадцати четырех часов, и вот

что вы увидите.

В соляных копях Зальцбурга, в заброшенные глубины этих копей кидают ветку