Юлия Ридл - Близнецы. Испытание прошлым

Как дошел до того, что убегаю от самого дорогого человека на свете? Нет, понятно, что не вывез эмоциональной нагрузки из-за возвращения Стаса и из-за этого начал творить разную дичь. Но все равно ощущать себя полным идиотом неприятно. Мне же на самом деле нечего стыдиться, но одна маленькая ложь потянула за собой следующую, и теперь этот снежный ком, слепленный из глупого вранья, непременно ударит по моим отношениям.

– Яр, я твои очки еще вчера забрал, ― грустный голос Михаила раздался надо мной.

Вздрогнул от испуга и, задрав подбородок, смог лицезреть стоящего перед собой Мишу. Никогда прежде не видел его таким расстроенным. Красивые серо-голубые глаза потускнели, мощные плечи повисли безвольной плетью. От него за километром несло печалью и тоской. Какая же я сволочь. Думал только о себе, даже не предполагая, каково Мише из-за моего поведения. Поднял руку и, ухватив любимого за ладонь, потянул его на себя.

Брюнет плюхнулся на землю рядом со мной и прижался своим лбом к моему. Я уже достаточно причинил ему боли, хватит. Отныне буду говорить только правду.

– Стас был моим преподавателем на первом курсе, ― решительно начал свой рассказ, продолжая держаться за горячую лапу Силаева, как за спасательный круг. ― Он начал оказывать мне знаки внимания, но я сперва не понял, какого они характера. До Станислава у меня не было отношений с мужчинами, поэтому даже мысленно не мог себе представить истинную природу его интереса. Зато чуть ли не убедил сам себя в собственной гениальности. Как же, ведь такой интересный взрослый человек видит во мне равного и с удовольствием проводит в беседах со мной свое свободное время, ― я ехидно хмыкнул, вспоминая, каким наивным был дурачком.

Да, в восемнадцать лет мы считаем себя самыми умными, часто делаем глупости и не понимаем очевидных вещей. Все приходит с опытом и возрастом. Но иногда, к сожалению, слишком поздно.

– За несколько месяцев я сильно к нему привязался и стал воспринимать его как друга, как старшего брата, которого у меня никогда не было, ― продолжил после небольшой паузы, собираясь с мыслями. ― А потом в какой-то момент стал замечать томные взгляды, которые он бросал на меня украдкой. Конечно, посчитал, что показалось, но стал тщательнее анализировать его поведение, обращать внимание на разные мелочи и с каждым днем все больше убеждался в том, что дорог ему вовсе не как приятель.

Сейчас-то у меня нет сомнений в том, что этот хитрый лис все рассчитал заранее. Сначала Стас не заикался о том, что он ― гей. Понимал, что, скорее всего, меня это сразу оттолкнет. Смелее же мужчина стал ровно в тогда, когда почувствовал, что я уже крепко сижу на крючке и не соскочу с него при всем желании.

– Как-то раз мы сидели у него дома и смотрели какую-то тупую комедию, ― нахмурился от осознания, что дальше брюнету будет слушать неприятно. ― Немного выпив для храбрости, я завел речь об ориентации преподавателя. Он откровенно рассказал, что его интересуют только парни. Естественно, во мне взыграло природное любопытство. В ту же ночь мы переспали, ― рука Миши сильно сжала мою ладонь, причиняя боль.

Так. Надо подбирать слова и говорить как-то аккуратнее, тактичнее и без подробностей, чтобы не ранить его ненароком, но при этом ничего не утаить.

– В общем, мы стали встречаться. Я влюбился в него до беспамятства. Незаметно отгородился от всех своих старых друзей и совсем перестал с ними общаться. Для меня был важен только Артемов. Как преданная собачонка, ходил за ним хвостиком: одевался, как он хотел; стригся, как ему нравится; делал все, что он велит. В конечном итоге стал его марионеткой, но из-за розовых очков не понимал этого, ― горько усмехнувшись, замолчал, сглатывая ком в горле.

Силаев нежно погладил меня по щеке и невесомо чмокнул в уголок губ. Ему самому сейчас непросто, а он мне поддержку оказывает. Стало теплее на душе, как-то легче, что ли. Что ж, пора заканчивать с этой душещипательной историей из моей жизни.

– В одно прекрасное утро Стас не пришел на занятие. В деканате был большой переполох, так как раньше преподаватель себе подобного не позволял. Телефон его не отвечал, сообщая всем звонившим, что абонент вне зоны. В тот день я так распереживался за него, что убежал из универа и помчался к нему на квартиру. Привычный ключ почему-то не подходил к замку, но на подозрительный шорох вышел новый хозяин трешки и едва не избил меня за попытку проникновения в его жилище. С тех пор и до сегодняшней лекции Станислава я не видел, ― закончив свой грустный рассказ, пожалел, что не открылся раньше, потому что мне стало хорошо как никогда: груз прошлого перестал на меня давить.

– Он, получается, просто исчез? ― удивленно спросил Миша, смешно вытаращив глаза. ― Ни разу не позвонил, не пытался объясниться?

Да. Именно так. Я был брошен, как бездомный котенок, и не знал, что и думать. Сначала боялся, что с ним что-то случилось. Дошел до самого ректора с требованием обратиться в полицию. Но тот мне ответил, что им поступило официальное заявление на увольнение, и не стоит мутить воду. Постепенно мой страх сменился гневом. Меня предали, наплевали на мои чувства, растоптали мою любовь. А затем злость переросла в ненависть. И это то единственное, что испытываю теперь по отношению к бывшему.

– Почему же. Сегодня после пары пытался, ― весело прищурился я и улыбнулся.

Миша смотрел куда-то вдаль и хмурил брови. О чем он размышлял, боялся себе даже представить.

– Ты его выслушал? Он ведь явно не случайно появился в кампусе, ― сделал абсолютно те же выводы, что и я, брюнет.

– Нет, даже не собираюсь, ― махнул рукой и положил голову на плечо Михаила.

Он стал меня гладить ладонью, зарываясь в волосы и задевая кончиками пальцев ухо и шею. Я чуть ли не заурчал от удовольствия. Вот оно самое настоящее счастье ― ощущать, что тебя любят, а не используют.

– Знаешь, между вами как будто не поставлена точка. Мне кажется, что тебе все-таки стоит поговорить с ним, ― удивил меня любимый. ― Так будет лучше для вас обоих.

Я-то думал, он будет ревновать, а он хочет, чтобы я получил ответы на вопросы, терзавшие меня несколько лет. Да, Миша ― моя награда за все прошлые беды. Никогда не отпущу его.

С замиранием сердца ждал окончания пары, ведь историю Ярика одногруппники прервали на самом интересном месте, а мне не терпелось услышать продолжение. Весь извелся, извертелся и постоянно посматривал на часы, считая минуты до перерыва.

Я был воодушевлен тем, что Белов наконец-то решился рассказать мне правду. Для меня это очень многое значило. Страшные подозрения начали отступать, возрождая надежду на то, что все случившееся – это простое недоразумение, которому есть разумное объяснение. Возможно, у Ярослава были свои причины умолчать о чем-то, но теперь я был уверен на сто процентов в том, что он будет со мной честен.