Алексей Иванов - Ассорти(р)

– А ты – младше, – улыбнулась Света.

Ведь у него тогда была одна Диана. Лет двадцати пяти. Тоже уже не первой свежести. Но ещё не второй, как Света.

Диана и сама ещё не знала, как к Лёше относиться. Понимая уже, за пару месяцев, что она у него одна. «Единственная и неповторимая!» – восхищённо признавался ей Лёша. А у самой Дианы, кроме пожарного, было столько парней, сколько пожелает. В любое время дня и ночи. Так Лёше на этой недели и не позвонив. Пока не начала ревновать, заметив, что у Лёши кто-то появился. Кроме неё. И решила «устранить конкурентку», появляясь у него всё чаще. О, ревность, ты творишь чудеса! В постели.

Так в его жизни и появилась Света. Можно сказать, вынужденно: отношением Дианы. Желая хоть с кем-то ей за это отомстить. И отвести душу! В спальню.

Но оказалось, что «Свелячок» был испорченным. И мигал слабо.

Они выпили пару бутылок вина под музыку, чтобы Света окончательно расслабилась, и когда она стала всё активнее приглашать его танцевать, станцевали пару па и занялись любовью. Танцуя уже в постели. Под музыку.

Тут-то Лёша и выяснил то, почему её оставил муж. И ушёл к другой, более молодой, у которой не было ещё детей. Как выяснилось из предшествовавшего постельной сцене разговора, пока они распивали купленное ею вино. Она жутко порвалась во время родов. Там. И Лёша болтался в ней, извиняюсь, как карандаш в стакане. Точнее не скажешь. И даже смены поз не могли компенсировать их несоответствие друг другу.

Даже минет она делала столь безграмотно, что даже появившаяся чуть позже Маша была по сравнению с ней «кандидатом в мастера спорта». Каковым давно уже была Диана, отвечавшая на его солянку тем, чем уже давно привыкла отвечать. В постели. Демонстрируя Лёше своё не меньшее ораторское искусство, чем у него. Буквально заставляя его вручать и вручать ей «почетные грамоты» комплиментов. Пока Диана ему это делала. Каждый раз. А когда он пытался отнекиваться от солянки, начинала делать ему минет сбоку, а затем ложилась на него сверху, принимая позу «шестьдесят девять», и вынуждая этого хотеть. Обливаясь её «слезами» по щекам. Нет, не кровавыми. Слава богу, во время месячных Диана оставляла его в покое.

И решил обучить Свету не только сильно сжимать влагалищные мышцы во время секса, но и минету, дотошно объясняя «Светлячку» как именно надо это делать, вспоминая то, как делала это ему Диана. Пару дней назад. Закрепляя с ней «пройденный материал». И когда появлялось «окно» в графике посещений, звонил ей и приглашал «на тренировку». Чтобы у той появилось хоть что-то, чем обольщать мужчин. Хотя бы одного – Избранника. И Лёша чувствовал бы, что его миссия по «спасению» Светы завершилась. И он мог со спокойной душой оставить её в покое. Чтобы Господь направил к ней парня. Её мечты. И она перед ним не опозорилась. Снова. Так как Тот уже просто устал ей их посылать. Посылавших на утро её подальше.

А она всё никак не обучалась и не обучалась, привыкнув уже лишь раздвигать ноги. И ничего кроме этого не делать. Для того чтобы это было приятным дополнением к «произвольной программе», а не основным «номером». Не понимая, что «секс и спорт очень и очень туго взаимосвязаны», – как терпеливо объяснял ей Лёша. Занимаясь с ней сексом и заставляя, при этом, «не расслабляться и балдеть, но сжимать мышцы». Работать. На износ!

– Ведь секс это, прежде всего, активный труд, а уже потом – лавры победителя! – объяснял он.

Но она привыкла лишь получать лавры. До родов. Не желая признавать, что этот цветоносный период для неё уже давно окончен. И понимать то, на чём до сих пор держится эта её с Лёшей, якобы любовная, связь. Что выражалось в том, что он звонил ей всё реже. И реже.

Буквально режа ей сердце, когда он наконец-то ей звонил. И она чуть не плакала от счастья, признаваясь в том, что уже начала думать, вечерами, что он о ней забыл. Уже. Навсегда.

– За полторы недели? – удивлялся он. – Приезжай, поговорим.

Но она не удовлетворялась одним только разговором – за бутылкой купленного по дороге к нему вина – и желала вновь поговорить с ним на языке тела. Не желая признавать то, что её тело для этого, после не самых удачных родов, стало полностью профнепригодным. Поэтому-то мужчины, переспав с ней всего лишь один раз, и бросали её. Тут же. Не допуская и мысли, что и Лёша точно такой же, как они!

– Да приезжай уже! – настаивал Лёша на том, чтобы Света перестала препираться по телефону, захлёбываясь слезами, и положила трубку. Чтобы вызвать ей такси.

И вот как он её, такую, мог бросить? Красивую и… бесполезную. Обучение которой шло очень и очень медленно. На протяжении «тысячи и одной ночи», как ему уже казалось. «И откуда такие берутся?» – недоумевал он, вызвав на утро ей такси обратно.

«Я из лесу вышел, был сильный мороз» 3 3 Н. Некрасов, «Крестьянские дети». , – отвечал ему, с усмешкой, классик. Заставляя Лёшу понимать, что за дикое она животное, желавшее, да (его), но не могущее «по щелчку» стать разумным. Как и он. Буквально заставляя её каждый раз делать ему минет. Всё лучше и лучше!

Казалось бы, для расставания с каждой из этих «девушек в цвету» были свои, сугубо внутренние причины. Тогда как причина была только одна – Васаби. Была и осталась. Была ещё до появления каждой из них в его жизни. И только поэтому-то и осталась. Тем более что она была моложе каждой из них. Ей было всего-то двадцать.

А причиной её разрыва с Лёшей послужило даже не появление в жизни Васаби другого парня. Что было неизбежно. После того, как она и Лёша «окончательно» расстались. И даже не то, что Лёша устал снимать однокомнатную тогда квартиру по рыночной цене, а не по знакомству – с хорошей скидкой, и отправил её жить к матери. А то, что Васаби всё это время, пока он пытался сделать её «нормальной», запирая дверь на ключ, перед тем как уйти на работу, так и продолжала ему изменять, причём – духовно, периодически созваниваясь с каким-то Зеком. И где-то раз или два в неделю делала вид, что просто с ним общается. Часа по два. Мол, ему так там тяжело… Выходила она из транса к Лёше.

– Я просто оказываю человеку моральную поддержку.

– Человеку? – усмехался Лёша. – Да он же не человек.

– Почему это ты так думаешь? – защищала его она.

– Там одни животные. В этом загоне для скота, – пытался он устранить «потенциального конкурента».

Хотя сам так и не считал. Понимая уже, что помимо «урок», многие из которых выходят только для того, чтобы сесть обратно, среди них полно и просто неудачно закончивших свои дела людей. Как и Остап Бендер, посидев в Рубиновом Городе в сизо почти что сутки, и с некоторыми из них за это время пообщавшись. Узнав о том, как их «развела» судьба. А то и тех, кто так и не смог найти себя в жизни. И ненадолго выйдя на волю, совершали самое глупое преступление в своей жизни и вновь отправлялись за решётку. Как парень подружки Васаби с большим носом, который и дал Зеку, периодически звоня той с зоны, номер телефона Васаби своему сокамернику.