Таша Строганова - Чувства под замком

Запереть-то дверь Никита запер, но шторы задёрнуть не догадался. А балкон как бы общий. Его косяк. И как же Тимур был благодарен Соловьёву за эту оплошность. Он и не надеялся на подобное шоу от скромного девственника Никиты. А тот, оказывается, тот ещё шалун.

Тимур залипал на тонкие тазовые косточки, выпирающие также остро, как и лопатки, на впалый живот, на тёмные точки сосков. Он жадно шарил глазами по этому тонкому юношескому телу, которое уже начинало расцветать и наливаться мужской силой. Впрочем, вряд ли Никита когда-нибудь станет мощным и мускулистым. Таким, как тот же Тимур или, например, Булка.

Тьфу, не к месту этого ушибленного вспомнил.

Когда Никита кончил и стал размазывать свою сперму по животу, у Тимура перед глазами потемнело, он сжал через штаны свой член, пытаясь немного успокоиться. Настолько это было горячо и сексуально. Где только эта мелочь набралась такой пошлости. Ещё бы пальцы облизал.

Блядь.

Тимур понял, что отдал бы всё на свете, чтобы когда-нибудь увидеть что-то подобное. Ему остро захотелось покурить. Но в следующий момент их взгляды пересеклись, и в груди запекло от стыда и чего-то ещё, чему Валеев не смог дать названия.

Он отпрянул от окна и буквально прыжком заскочил к себе в комнату, тут же закрывая балконную дверь. Будто голый, весь в сперме Никита, мог броситься за ним в погоню. Впрочем, Тимур возражать бы не стал.

А так ему пришлось довольствоваться собственной рукой и фантазией. Признаться, Валеев не испытывал ни на йоту сожалений за то что, сейчас подрочил. Он просто так справлялся со стрессом. Даже удовольствия особо не получил, просто спустил и сбросил напряжение.

Кончив, он прислушался. В комнате Никиты царила гробовая тишина. Тимур понимал, что тот сейчас может зашухариться и залечь на дно. С другой стороны, ну вот что такого. Они оба молодые парни, это всё естественно. Ладно бы Валеев его за просмотром гей-порно застал.

Интересно, кстати, что именно заводит Никиту?

Эта мысль стала идеей фикс. И Тимур понял, ему нужно во что бы то ни стало, заглянуть в телефон Соловьёва.

***

Прошёл, наверное, примерно час.

Никита всё также сидел ниже воды, тише травы. Тимуру даже жалко его стало. Не помер бы там от стыда цыплёнок его. Решив дать пацану передышку, да и просто из необходимости, он собрал нужные продукты и направился в кухонный блок. Неплохо было сварить супец.

Обувшись, Тимур громко, чтобы Никита точно услышал, произнёс, имитируя разговор по телефону:

– Ага, Тай, готовить иду. Скинь мне бабушкин рецепт рассольника. Так долго варится? Блин, ну ладно, всё равно кидай.

Он надеялся, что Соловьёву хватит времени справиться со своими травмами. Его пакет с продуктами Тимур оставил у двери. Найдёт.

Тайке, кстати, точнее, Таисии, своей сестре, он и правда позвонил. Только когда уже был на кухне. Под неё оборудовали целый блок, в котором снесли стены и сделали классный ремонт. Вход был свободным, и в часы пик здесь порой бывало не протолкнуться. Сегодня же царила блаженная тишина. Хоть какой-то плюс от этого карантина.

Поставив вариться бульон, Тимур выждал минут десять и решил вернуться в комнату. Как он и рассчитывал, в душе слышался шум воды, а пакет с продуктами исчез. Что ж, это был его шанс.

Осторожно войдя в свою комнату, он выбрался на балкон и, аллилуйя, Соловьёв уже открыл дверь. Видимо, проветрить. Это только счастливый случай для Тимура. Он вошёл и огляделся. Ничего не напоминало о греховном падении Никитки. Всё прибрал, даже освежителем попшикал.

А вот и телефончик. Валялся прямо на кровати. Валеев взял его в руки, гадая, подфартит ли также, как и с дверью. Ведь если у Соловьёва стоит пароль, то Тимур жёстко обломается.

Но сегодня, похоже, был день Бэкхема. Никита ушёл в душ явно меньше пяти минут назад, и экран просто не успел заблокироваться. Быстро зайдя в недавно открытые вкладки, Тимур нашёл то, что искал.

О-ля-ля. Так вот что заводит этого хорошенького заучку. Похоже, пора переходить в наступление.

Никита никак не мог успокоиться.

Он старательно тёр себя мочалкой, кожа уже скрипела, но ему всё было мало. Хотелось смыть взгляд Тимура, а вот это никак не получалось.

Дерьмо. Ну как же он мог так облажаться. Ладно, не услышал стук двери. Но уж шторы-то мог догадаться закрыть. Слишком уж перевозбудился, не терпелось быстрее начать себя ласкать. Угу, поласкал. Да так феерично. Пиздец.

Никита закрывал глаза, но лицо Валеева всё равно стояло перед ними. И не сказать, чтобы Тимур скривился или ужаснулся. Странно. Хотя он такой гандон, что скорее всего обрадовался, что будет лишний повод цеплять Никиту.

Понимая, что торчит в душе уже минут двадцать, Соловьёв всё же решил закругляться. Он выключил воду и прислушался. В блоке по-прежнему стояла тишина. Значит, Валеев торчал на кухне и варил свой рассольник.

При мысли о еде у Никиты свело живот. Он ведь даже не завтракал, а уже давно обед. Как назло, и Булке не заказал ничего перекусить. Решил подойти рационально. Хотя мама перевела денег на еду. Дурак как есть.

Осторожно выглянув в коридор, он высунулся полностью и быстро добежал до комнаты. А захлопнув за собой дверь с такой скоростью, будто за ним гнались, прижался к ней спиной, с трудом переводя дыхание.

Всё, он в безопасности.

Переодевшись и высушив волосы полотенцем, Никита наконец добрался и до пакета с продуктами. Сначала он подумал, что ошибся. Сверху лежали сладости, которых он совершенно точно не просил. Но дальше как раз находился его заказ.

Соловьёв нахмурился. Чёрт, это что, была инициатива Булки? Господи, а вдруг этот верзила положил на Никиту глаз? Ещё постоянно про минет в чате писал. Кошмар какой.

Прижав ладони к горящим щекам, Соловьёв сделал пару глубоких вдохов. Так, надо успокоиться. Он может просто больше не открывать Тарасу. И попросить Валеева не впускать его. Идеальный план.

За маленьким таким исключением. Никита собирался прятаться от самого Валеева и не встречаться с ним больше примерно никогда.

Ну почему у него такая сложная жизнь? Вздохнув, Соловьёв развернул шоколадный батончик и грустно сунул его в рот.

***

Конечно, долго это продолжаться не могло.

Минут сорок спустя вернулся Тимур. Пришёл, насвистывая, довольный. Ух, козёл такой. Жизни радуется. Рассольник там сварил. Пахнет на весь блок так, что у Никиты снова свело живот, даже заурчало громко. И пара съеденных шоколадок не помогли.

Он надеялся, что Валеев сейчас засядет у себя в комнате, и тогда Соловьёв сможет проскользнуть на кухню и хотя бы сварить себе макарон. Не жрать же холодные сосиски.

Но Тимур не собирался сидеть тихо. Он чем-то гремел и шумел у себя, а потом вышел в коридор. Сердце у Никиты предательски сжалось. А когда в дверь его комнаты вдруг постучали, Соловьёв и вовсе подпрыгнул.