Таша Строганова - Насквозь

Всё это прекрасно занимало голову Ромы с восьми до семи.

Но стоило оказаться дома, как одиночество и дурные мысли наваливались снова.

Конечно, часто он работал и по вечерам. Но всё же выдавались и свободные часы. И вот тогда становилось совсем худо.

Он сидел за бокалом вина, рассматривая ночную Москву через огромное панорамное окно и понимал, что вся эта бесконечная вакханалия и карусель безумных дел и беготни не имела никакого смысла, если в итоге он всё равно оставался один на один с этим огромным бездушным городом.

К концу третьего бокала настроение, конечно, обычно повышалось. Но всё же не настолько, чтобы выкинуть из головы образ красивого лица с пухлыми, обветренными губами, сжимающими сигаретный фильтр. В воспоминаниях Ромы с этого лица стёрся даже кривой синяк. Оно осталось просто прекрасным.

Прекрасным и недостижимым.

Вздохнув, Роман налил себе очередной бокал вина и включил музыку. Если уж и предаваться меланхолии, как Байроновский герой, то хотя бы в компании джаза.

***

Ваня с тоской помешивал борщ в огромной кастрюле, посматривая на своих коллег.

Впрочем, назвать этих двух таджиков коллегами язык не поворачивался. Нет, парни были в общем-то неплохими. Они, хоть и плохо говорили по-русски, всё равно довольно точно выполняли поручения и почти не косячили.

Вот только по образованию они были строителями.

Гульнара, которая стояла на кассе и раздаче, закончила бухгалтерские курсы. А Витёк, их официант, как он сам себя называл, вообще имел девять классов образования. И чертовски говнистый характер.

Как с таким персоналом их кафешка вообще ещё держалась на плаву, оставалось загадкой. Впрочем, секрет, наверное, был прост. Они находились недалеко от Курского вокзала, имели весьма демократичные цены и не готовили из тухлятины.

За этим Ваня всегда тщательно следил.

Хотя их администратор, брат-близнец Витька, только армянин, Ачик постоянно и норовил как-то смухлевать с продуктами, Ванёк ему не позволял. Из-за чего Ачик всегда крысил и доносил на Белоусова директору.

Тот являлся пару раз в неделю, раздавал ценные указания и уматывал на другие точки. У него их было не меньше десятка. Не в пример некоторым мажористым рестораторам.

Правда все точки их директора были крошечными, жалкими и не вызывающими желания ни у одного порядочного ресторанного критика туда зайти.

Сегодня Ачик совсем изговнился.

– Я тебе что говорил, Вано, – наседал он, пытаясь задавить Ваню авторитетом. Да вот только ростом не вышел. – Говядины надо было полкило брать. Ты за каким чешуем два кило положил?

– Так по раскладке идёт, – сквозь зубы процедил Белоусов, стараясь не обращать внимания на администратора.

– По раскладке-мандатке, – выплюнул Ачик. – Тебе велено было, значит, так и делай. Ты что, царём тут себя возомнил? Смотри, таких поваров, как ты, мильёны в Москве. Уйти не успеешь, очередь выстроится.

Ваня скептически выглянул в зал, откуда открывался вид на входную дверь. Там не то что поваров, даже местных алкашей пока не наблюдалось.

– Чего скалишься? – Ачик явно начал злиться. Видимо, директор, уехавший полчаса назад, натянул ему глаз на жопу за упавшую прибыль. – Вынимай мясо, кому говорят.

– Тебе надо, ты и вынимай, – Ваня бросил огромный половник прямо на стол. Вокруг разлетелись жирные брызги, мигом осевшие на белой Ваниной спецодежде и на рубашке Ачика. Тот аж позеленел.

– Щенок, – пуча глаза, заверещал он. – Да я тебе, да я тебя…

Договорить он не успел, как и кинуться в драку, потому что Ваня легко, будто играючи, скрутил его в рогалик, заломив руки за спину.

– Значит так, – процедил Белоусов. – Ты мне сейчас отдаёшь расчёт и отпускаешь с миром. А я взамен на твою благоразумность забываю нахер про эту богадельню и не иду ни в роспотребнадзор, ни в трудовую. Понял меня?

Ачик хрипел что-то, пытаясь вырваться. Глаза у него горели праведным огнём всего армянского народа.

Расулхон и Полвонбой испуганно жались к холодильнику. А из зала прибежали Витёк и Гульнара. Но никто не решился вмешаться.

– Ты меня понял? – Ваня надавил сильнее на руку Ачика, заставляя того вскрикнуть и выматериться.

– Да, – крякнул администратор, и Белоусов наконец его отпустил.

– На сегодня меню я сделал. Если что подрезать надо будет, Расул и Полвон справятся, – Ваня зыркнул в сторону строителей, которые синхронно кивнули, как Двое из ларца в старом мультфильме про Вовку в тридевятом царстве. – А завтра это уже твои проблемы будут. У тебя ж там целая очередь поваров. Быстро найдёшь, кем дырку заткнуть.

Ачик смотрел зверем, но против грубой силы и роспотребнадзора выступать так и не решился.

***

День с самого утра не задался.

Рома пил четвёртую кружку кофе подряд. Люсьен приходил уже трижды. Даже Абрамов заглядывал.

Поставщики задержали доставку морепродуктов, и среди персонала царила лёгкая паника. Так как на вечер был назначен небольшой, но очень важный банкет для весьма влиятельных персон. И те как раз-таки желали средиземноморской кухни.

Собственно, Абрамов заходил как раз по этому поводу.

После его ухода Роман начал звонить по знакомым. «Одалживать» редкие ингредиенты или «запрещёнку» было не то чтобы в порядке вещей, но между своими такое имело место быть.

Правда за банальные креветки и кальмаров Рому, конечно, засмеяли. Но Петров, его старинный приятель, бывший когда-то давно больше, чем приятелем, всё же согласился помочь.

Уладив вопрос, Рома немного расслабился. Но ненадолго. Потому что спустя минут десять к нему в кабинет вбежал немного испуганный Илларион, их администратор.

– Роман Владимирович, там к вам, – он попытался отдышаться. – К вам там.

– Я понял, что ко мне, – Рома закатил глаза. – Иля, не мельтеши, что стряслось?

– Там к вам бандит, – выдохнул Иля и страшно выпучил глаза. Он вообще был экспрессивными малым. И хоть Рома предпочитал более спокойных людей на руководящих должностях, парень всё же отлично справлялся со своей работой. Да и таким взбудораженным он бывал нечасто.

– Чудесно, – Бессонов вздохнул. Только бандитов ему не хватало. Впрочем, он сомневался, что к нему действительно пожаловал криминальный авторитет. В конце концов, девяностые давно канули в Лету. – Зови своего бандита.

– Прямо сюда? – ужаснулся Иля.

– Не в зале же перед гостями мне с ним разговаривать, – Рома начал слегка раздражаться. – И выпей валерьянки. У нас сегодня вечером банкет, а ты выглядишь как барышня, которой срочно нужны нюхательные соли, потому что корсет зашнуровали слишком сильно.

Илларион тут же взял себя в руки, чинно поклонился, позер, и вышел.

Роме даже интересно стало, кто же настолько впечатлил его администратора. Он усмехнулся, представляя, как в дверь входит типичный новый русский в малиновом пиджаке и с цепью, толщиной в палец.