Джеки Бонати - Французский Трофей

Услышав это, Ева тут же закатила глаза и поняла, что ждать до обеда не может.

– Екатерина, послушайте меня. Мой француз или свой собственный – это совершенно не важно. Вы сестра милосердия, а милосердие не проявляется в зависимости от нации. Оно либо есть, либо его нет. И сострадание к чужим мукам должно превалировать над мыслями о том, что этот человек враг. Он лишь солдат, выполняющий приказы. У вас воюет кто-нибудь, Катенька? – спросила она. – У меня в атаку идут оба брата, и, если кто-то из них окажется раненый на поле боя, я молю Господа о том, чтобы и среди французских медиков оказались те, кому безразлично, русский он или нет. В первую очередь он человек, который нуждается в помощи, – горячо проговорила Ева на одном дыхании.

Такой жаркой речи Катерина не ожидала, но уже к её середине стояла, опустив голову, смиренно теребя свой передник.

– Я поняла вас, Константин Евгенич, – пробормотала она, глянув на врача через пушистые смоляные ресницы. Она была старше лет на пять, но сейчас чувствовала себя девчонкой, которую строгая нянюшка отчитывала за какой-то проступок. – Простите меня. Я поговорю с девочками, – пообещала Катя и пошла в отсек с медикаментами, чтобы взять те, которые могут понадобиться для осмотра.

Ева перевела дух, потерла лицо и дождалась Кати, а потом с ней продолжила обход, больше эту тему не затрагивая. Когда они пришли к французу за ширму, Катерина уже не поджимала губы и вела себя как подобает.

– Доброе утро. Как вы?

– Доброе утро, мадемуазель сестра, доброе утро, Константин, – Этьен улыбнулся, но после ночи он был немного бледен, на маленьком столике рядом стояла миска с кашей и чай, но завтрак он пока не мог осилить. – Значительно лучше, спасибо! – тем не менее, ответил он с явно напускной бодростью.

Его ноги ныли всю ночь, поэтому и пришлось просить сестру дать морфий.

Ева осмотрела француза и отослала Катеньку, чтобы не смущать француза необходимостью быть слабым перед ней.

– Вам нужно есть, чтобы были силы и лучше шел процесс выздоровления. – Ева села рядом с его койкой и взяла миску. – Я вам помогу, хоть несколько ложек, но вы должны съесть, – сказала она, поднося ложку каши ко рту француза. – К тому же морфин на голодный желудок дает много побочных эффектов.

– Константин… – француз аж вжался в спинку своей койки. – Мне, право, неудобно.

По совести, ему и одной-то рукой не очень удобно было обращаться с миской и ложкой. Но помощь в таком вопросе вызывала у него смущение. И все же он согласился, понимая, что отказываться от такой помощи просто неприлично, и более того – бессмысленно.

– Спасибо, – пробормотал он, открывая рот, чтобы проглотить кашу.

– Я понимаю, что тяжело смириться с положением раненного, но вы должны это сделать и принимать помощь от других людей, – сказала Ева, помогая ему позавтракать. Общими усилиями они справились с половиной миски, и Этьен насытился.

– Чай уже остыл, пейте, он лечебный, – приподняв его голову, Ева напоила его чаем. – С естественными надобностями вам поможет справиться фельдшер, хорошо? – улыбнулась она довольно. – Не тошнит?

– Я понимаю, – смиренно ответил Этьен. Он пока не отличался хорошим аппетитом, поэтому, съел немного, но этого ему хватило, чтобы насытиться. – Да, спасибо! – он вспыхнул и порадовался, что с вопросами гигиены ему будет помогать не Константин – это окончательно растоптало бы гордость виконта. – Немного, совсем не критично, – ответил он, прислушавшись к себе. Была лёгкая тошнота, но она не должна была закончиться чем-то неприятным.

– Я дам вам порошок от тошноты, – она встала и отошла к шкафу с медикаментами. Взяв нужный порошок и отмерив дозу, она вернулась к Этьену.

– Откройте рот. На вкус кисловато, но не противно, – предупредила Ева, высыпая порошок ему в рот и помогая запить водой. – Вот и все. Я пришлю к вам фельдшера сейчас же.

Порошок оказался весьма кстати – кислый вкус сразу как-то облегчил ощущения.

– Спасибо, Константин, – виконт улыбнулся врачу уже значительно веселее, но румянец снова коснулся его щек. – Постойте! – он окликнул Костю, когда тот уже уходил. – Я могу вас попросить… Мне неудобно обременять вас ещё сильнее. Словом, если у вас будет время, вы не могли бы помочь мне побриться? – Этьен почему-то не мог довериться в этом вопросе совсем постороннему человеку.

Ева обернулась и кивнула, понимая, что этот вопрос достаточно интимный и подразумевает некоторую степень доверия к человеку. Потому она кивнула ему, хотя опыта у нее в этом было не особенно много – она лишь видела, как бреются братья, и пару раз помогала им.

– Да. После обеда я подойду к вам и помогу вам побриться, хорошо? – предложила она, немного смущенно улыбаясь Этьену.

– Как вам будет удобно, – кивнул Этьен и снова поблагодарил его.

И снова все его мысли были заняты Константином – было бы все иначе, если бы они не познакомились прошлой весной и удастся ли ему отблагодарить своего спасителя – этот вопрос очень волновал виконта. Хотя Константин и исполнял свой долг, тот чувствовал себя обязанным.

Закончив с пациентами, Ева пошла отчитываться к Михайловскому.

– Я проверил всех, Андрей Ионыч, – сообщила ему девушка. – Все в порядке, никаких эксцессов. Что у нас по плану дальше? – спросила она, складывая грязный фартук в корзину для белья.

– Работать, Костя, – улыбнулся врач, подняв на него взгляд. – Надо заготовить порошки да мази. Так что надевай чистый фартук и за работу, – подбодрил он и снова склонился над столом их маленькой лаборатории, в которой они и провели время до самого обеда, пока Василий не пришел разгонять их, ворча, что они совершенно не думают о своем здоровье.

С Андреем Ионовичем работалось легко и хорошо. Он интересно рассказывал, как про медицину, так и случаи из жизни, над которыми можно было тихонько посмеяться. Все это здорово помогало держаться за разум, и не скатываться в панику. Время летело незаметно, и появление Василия было неожиданностью.

– И впрямь заработались мы, Андрей Ионыч, – только сейчас Ева поняла, что сильно проголодалась.

– В хорошей-то компании и немудрено, – улыбнулся врач, снимая пенсне. – Умывайтесь, душа моя, да приходите в мой кабинет, у Василия-то уже все готово, наверное, – добавил он и снял фартук, собираясь привести себя в порядок. Он тоже ощущал чувство голода и легкую усталость – нагрузка и возраст сказывались.

Умывшись и приведя себя в божеский вид, Ева пришла в "кабинет" к хирургу.

– Вечером схожу к Мише, узнаю, планируют ли наступление, или что, чтобы хоть как-то подготовиться, – сказала она, садясь за стол. – Хотя, как тут подготовишься.

– Да уж, наша работа зачастую состоит в том, чтобы просто ждать, – вздохнул Михайловский.