Симон Фуко - Французский перец

– Фуа-гра по-гасконски, – вздрагиваю от голоса официанта.

Жильбер резко отстраняется. Напряжение спадает, но не проходит. Мои пальцы дрожат. Пытаясь совладать с собой, беру со стола вилку.

– Попробуйте. Это очень вкусно, – Пуавр откидывается на спинку стула и самодовольно улыбается. В эту минуту я не могу думать о еде. Я просто не смогу проглотить ни кусочка. Отщипываю чуть от паштета и кладу на язык.

– Да, очень вкусно, – натянуто улыбаюсь.

– Расслабьтесь, Карин. Вы слишком напряжены.

В его глазах пляшут бесенята. Я не могу расслабиться, потому что не могу забыть того, что он мне только что сказал.

– А Вы… Ваша жена… – пытаюсь сбавить градус нашей встречи.

Он тут же мрачнеет, улыбка сползает с его самодовольного лица.

– Я не хочу об этом говорить.

Вот значит как! О моих мужчинах мы можем говорить, а разговоры о его жене – табу. Запретная тема.

– А Ваш сын. Сколько ему? – продолжаю я, довольная реакцией на предыдущую реплику. Запихиваю в рот хорошую порцию гусиного паштета и запиваю вином.

– Эммануэль, – Пуавр улыбается. Похоже, разговор о сыне ему по душе. – Ему восемнадцать. Учится на юриста. В Сорбонне.

– О, значит, коллега, – жую паштет. Пуавр удивлённо вскидывает брови. – Я закончила юридический факультет. В России, – поясняю я. – У меня даже есть учёная степень.

– Вы удивляете меня все больше и больше. Мои восхищения.

– Скажите, – смелею я после очередного глотка брюта. – Зачем Вам всё это?

– Что? – Жильбер моргает, не понимая моего вопроса.

– Ну вот это, – делаю многозначительный жест рукой. – Зачем Вы пригласили меня на ужин? Заставляете краснеть, говоря, что я… я… – запинаюсь. Я не могу произнести того, что хочу, вслух. Я еще не настолько пьяная.

– А, – Жильбер ухмыляется, вскидывая на меня прищуренный взгляд. – Понял, о чём Вы. Вы мне действительно очень понравились.

Прикладывает указательный палец ко рту.

– Можно я буду с Вами до конца откровенным? Я не ищу отношений на стороне, – теперь пришел мой черёд удивляться. – От Вас мне нужен только секс. Понимаете, просто секс. Без всяких обязательств и взаимных упреков. Лёгкое, ни к чему не обязывающее, маленькое эротическое приключение.

От возмущения давлюсь фуа-гра. Закашливаюсь. И делаю большой глоток вина. Такой наглости я не ожидала. Я знала, что французы достаточно раскрепощенный народ. Но чтобы настолько!

– Нет, нет! Вы не подумайте. Я ни к чему Вас не принуждаю. Просто если я Вам интересен, что для меня вполне очевидно, – ах, вот даже как! – то почему бы нам не провести какое-то время вместе, чтобы доставить друг другу удовольствие.

На этом месте, как правильно воспитанная, высоко ценящая себя девушка, я должна ужасно оскорбиться и уйти. Но я этого не делаю. Я слушаю Пуавра, как заворожённая. Наверное, я сейчас раскачиваюсь из стороны в сторону, будто кобра под дудку заклинателя змей. Смотрю в его серые жемчужины-глаза и не могу оторвать взгляда.

– Если Вы не захотите, то ничего не будет. Карин? – он вглядывается в моё лицо. Похоже, моё оцепенение встревожило его. – С Вами все в порядке?

– Да, со мной все хорошо, – тяжело дышу, отходя от шока. – Вы и я в одной койке… Да… Я Вас слушаю… Продолжайте…

– Карин, я бы никогда не предложил Вам этого, если бы не чувствовал, что мы с Вами одного поля ягода. Для Вас, так же как и для меня, отношения не важны. Мы оба слишком заняты. Я уверен, что у Вас, так же как и у меня, полно других интересов. А секс… Секс – обычная потребность организма… Почему, если нас тянет друг к другу, то мы должны ходить кругами, выдумывая каждый раз нелепые поводы для нелепых встреч. Ведь так, Карин?

Мне надо переварить всё это! Я не могу вот так сразу ему ответить. Хватаюсь за бокал, как за последнюю надежду. Жильбер заботливо подливает мне вина. Пью залпом, долго. Стараясь хоть что-то понять. Зачем мне это? Ему – да. Я понимаю. Но мне? Нужно ли это мне? Допиваю всё до последней капли и ставлю бокал на стол.

– Я могу подумать? – смотрю на него безумными глазами. О чём тут думать? Бежать! Бежать от этого извращенца! Урод! Скотина! Предложить мне такое! Такое! «Карина, чёрт тебя дери! О чём ты собралась думать? Ты в своем уме? У тебя же никогда ещё не было секса. Тебе двадцать три, и у тебя не было секса!» А ведь действительно, в двадцать три года у меня ещё никогда не было мужчины. Я так и состарюсь. Заведу себе котика. И умру, никогда не узнав, что это такое. Мое сердце навсегда принадлежит мужчине, которому я не нужна. Ему не нужно моё тело. Ему не нужно всё это. Так зачем я буду хранить свою девственность? Для чего? Для кого? Пуавр – взрослый, вполне состоявшийся самец. Он наверняка знает о сексе всё. Если хорошенько подумать, то вполне себе неплохой вариант для того, чтобы распрощаться со своим девственным положением. Уверена, ему даже понравится, что он первый. Слышала, что мужчинам это льстит. Почему бы и нет? Почему бы и не Пуавр? Он прав, он мне действительно нравится. Так в чём же дело? Стоит согласиться. Но что-то не дает мне сказать это вслух. Я правильная, хорошая девочка. Хорошие девочки так себя не ведут.

– Конечно, подумайте. Только прошу Вас, каково бы ни было ваше решение – сообщите мне. Хорошо? – смотрит на меня с надеждой.

– Я позвоню Вам, как что-то решу.

До гостиницы мы едем молча. Я вглядываюсь в проплывающие мимо пейзажи ночного Парижа. Тёплый ветер треплет мои волосы. Сегодня слишком много всего произошло: я встретилась с Пуавром, напилась и получила весьма возмутительное предложение. Есть над чем подумать.

Серебристый кабриолет тормозит возле дверей гостиницы. Выхожу из машины и неуверенной походкой направляюсь внутрь.

– Карин, – за спиной хрипловатый голос Жильбера. Оборачиваюсь. – Я буду ждать Вашего звонка.

– Спокойной ночи, – кидаю ему в ответ.

– Спокойной ночи, Карин.

Слышу, как машина выруливает с маленькой гостиничной парковки и срывается с места, стоит ей только выехать на дорогу.

Глава 3. Жильбер. Первое разочарование

Весь следующий день чувствую на себе тяжелый взгляд Миши. Он сверлит меня глазами на тренинге и за обедом. Что ему надо? В очередной пятнадцатиминутный перерыв подходит ко мне в коридоре.

– Ну и как вчера прогулялась? – в голосе слышна фальшь.

– Хорошо. А вы? Опять сидели в баре?

– Где была? – словно не слышит меня. – Расскажешь?

Это что, допрос? В изумлении смотрю на него. Хлопаю глазами. Миша нависает надо мной тучной глыбой. Крылья курносого носа напряжены. Не улыбается. Картина маслом – ревнивый муж.

– Нет, не расскажу, – злобно фыркаю я.

– Что за хмырь? – не сразу понимаю, о ком это он.

– Какое твое дело! – возмущаюсь, когда до меня наконец доходит. Наверное, Миша видел, как Пуавр подвозил меня. Жаль только не разглядел водителя. А то бы не выпытывал сейчас с пристрастием о моих вчерашних приключениях. На секунду мысленно возвращаюсь к Пуавру и его предложению. Недовольно морщусь, вспоминая свои недавние мысли. Как я могла такое подумать?