Tiamat - Гилморн

— Он никогда не дарит свои ласки в ответ? — спросил Артагир Норта таким же низким, хриплым от желания голосом.

— Никогда.

— И не кричит, не стонет от наслаждения?

— Редко. Только когда я бываю с ним груб.

— Я не люблю быть грубым, — промурлыкал Артагир, продолжая свои интимные ласки. — Но если это единственный способ пробудить его прекрасное застывшее тело…

Тут он сильно сжал пальцы, и Гилморн вскрикнул от неожиданной боли. Новая волна жара прокатилась по его телу.

— Чего ты хочешь, эльф? Скажи мне.

— Удовлетвори свое желание и оставь меня в покое, — прошипел Гилморн.

— Пока ты будешь лежать и изображать из себя жертву изнасилования? А как насчет того, чтобы проявить хоть немного огня и страсти?

— Я буду делать то, что прикажет мой господин, но не более того.

— Разве ты не чувствуешь желания?

— Я эльф, вожделение чуждо нашей расе.

— А это говорит мне другое, — произнес Артагир, стискивая рукой его восставший член.

— Я этого не желаю, — сквозь зубы сказал Гилморн.

— Разве вы, Перворожденные, не полностью контролируете свое тело?

Эльф не ответил.

— Арт, ты понапрасну теряешь время. Все, чего хочет этот сладенький блондинчик — чтобы его перекинули через стол и как следует отымели в задницу. Чтобы он мог притворяться перед самим собой, что подвергается гнусному насилию, что он по-прежнему невинен и знать не знает ни о какой плотской страсти. Посмотри, как он задрожал. Его даже грубые слова возбуждают, я это давно заметил. В душе ты шлюха, верно, эльф?

Сказав это, Норт подошел и, схватив Гилморна за плечо, потащил его в спальню. Там он толкнул эльфа на кровать.

— Возьми его, Арт. Заставь его кричать.

Артагир сбросил одежду и наклонился над эльфом. Тот лежал на спине, вытянувшись и закрыв глаза. Молодой человек поцеловал его в губы, сначала нежно, потом более страстно, настойчиво, раскрывая их и проводя языком по их внутренней поверхности. Гилморн покорно разжал зубы, и чужой язык проник в его рот, исследуя, лаская. Однако губы эльфа и все его тело оставались неподвижными.

Артагир оторвался от него и, подняв голову, с досадой посмотрел на Норта.

— Морадан, он слишком холоден на мой вкус!

— Так разогрей его, — предложил Норт с усмешкой.

Он уже освободился от одежды и присел на край кровати, не сводя жадных глаз с двух обнаженных фигур на простынях.

Не тратя слов понапрасну, Артагир пододвинулся и взял член Гилморна в рот.

Новое, неизведанное ощущение обожгло эльфа. Оно было таким острым, что было похоже на боль. Спазм сотряс все его тело, и он вскрикнул:

— Нет, пожалуйста, нет! — и попытался оттолкнуть Артагира.

— Подержи его, Морадан.

Норт стиснул запястья Гилморна, а молодой человек оседлал его ноги, не давая ему брыкаться, и снова его гибкий горячий язык обвился вокруг напряженной плоти эльфа. Он принялся скользить губами взад и вперед по всей ее длине, придерживая у основания рукой, и через несколько секунд Гилморн слабо застонал и, не осознавая, что он делает, стал двигать бедрами навстречу ему, глубже засаживая свой член в его рот. Когда Артагир сильнее обхватил его губами и стал помогать себе рукой, стоны эльфа стали громче. Глаза его были широко открыты, невидящий взгляд устремлен в пространство. Он перекатывал голову из стороны в сторону и кусал губы, но все равно не мог удержаться от стонов. Наконец он вскрикнул и, дернувшись в последний раз, откинулся на подушку. Артагир быстро выпустил его и накрыл ладонью головку его члена, собирая выплеснувшееся семя. Забросив ноги эльфа себе на плечи, он смазал свой пенис тягучей серебристой жидкостью и прижал его головку ко входу в тело Гилморна. Она надавил, тесное кольцо мускулов разошлось, и Артагир медленно и плавно вошел в эльфа.

Гилморн застонал, потом закусил губу. Норт по-прежнему держал его за руки, но эльф больше не пытался вырваться. Артагир развел его ноги в стороны и подался вперед, погружая свой член глубже в горячее узкое отверстие. Некоторое время он был неподвижен, а потом начал медленно двигаться туда-сюда, постепенно убыстряя движение. Каждый его толчок исторгал у эльфа громкий вздох, и снова он бессознательно двинулся навстречу Артагиру. Через недолгое время молодой человек обхватил его бедра и застонал, содрогаясь в оргазме, и фонтан спермы излился глубоко внутри эльфа. Тяжело дыша, Артагир наклонился вперед и лег на Гилморна, прижимаясь головой к его груди.

Норт выпустил руки эльфа и вдруг повернул к себе его лицо и жадно приник к его губам своими.

— Подвинься, Арт, — сказал он, прервав поцелуй, и когда тот послушался, занял его место между ног эльфа.

Гилморн вскрикнул, когда член Норта воткнулся в его растянутый анус, скользкий от семени Артагира. Принимать мужчину во второй раз за такое короткое время было больно, но боль была ничто по сравнению со жгучим наслаждением, охватившим его. Норт не собирался щадить его — он был неистов, как обычно, он брал, заботясь только о собственном удовольствии, бешено работая бедрами, словно хотел разодрать эльфа надвое. Гилморн вцепился руками в простыню, забыв все на свете, бесстыдно изгибаясь, желая только одного — чтобы Норт не останавливался, чтобы не менял позы, которая позволяла ему глубоко проникать в тело эльфа и касаться тайного местечка, дарящего невыразимое наслаждение, острое, болезненное, но при этом невероятно сладостное.

Норт яростно насадил его на себя, и Гилморн издал сдавленный звук, похожий на рыдание. Тело его сотрясалось в унисон с телом человека, бьющимся в оргазме, коленями он инстинктивно обхватил бедра Норта, стремясь не прерывать контакт, и зажал себе ладонью рот, чтобы заглушить рвущиеся наружу отчаянные вопли.

Человек выскользнул из него и откинулся на спинку в ногах кровати.

— О Темный Вала, как хорошо… Эта эльфийская шлюшка каждый раз заставляет меня потрудиться, но результат того стоит.

Гилморн скорчился на кровати, повернувшись набок, и уткнулся в сложенные руки, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Лицо его горело от стыда. Он опять не смог сдержаться и выдал себя. Это было ужасно — знать, что Норт снова видел его задыхающимся от удовольствия, слышал его стоны и крики…

Рука Артагира, все еще лежащего рядом с эльфом, погладила его по бедру, потом пролезла между ног и снова стиснула его мужское достоинство.

— Он все еще твердый, Морадан, — с удивлением сказал молодой человек. — Это свойственно эльфам?

О нем снова говорили в третьем лице, как будто он неодушевленный предмет, и Гилморну было неприятно это слышать.

— Откуда мне знать, я никогда раньше не спал с эльфами, — усмехнулся Норт. — Почему бы тебе не спросить его самого?