Виктория Абзалова - Фантазм

- Ты хоть знаешь, что с ним было, после того как ты от него отказался? Айсен жить не хотел! Он не ел три дня! Он говорить начал только тогда, когда мне удалось его убедить, что он тебе интересен!

- Ты, достойнейший и мудрейший брат мой! Как тебе в голову могла придти идея, послать его к другому мужчине?!

- Это я еще могу напрячься и сообразить, чего ты хотел. Я - могу понять, что любой парень либо девка, у которой ноги по колено в навозе, тебе в физиономию даст за такое пожелание… Но это свободный!! А Айсен - раб! Всю жизнь был рабом! Для него реальность, что его могут убить, насиловать, истязать, подкладывать под кого угодно - совершенно безнаказанно!

- Ты хотел, чтобы он доказал, что он человек? Вместо этого, ты доказал ему, что он - вещь!

- Не знаю как тебе, а мне стыдно! За весь человеческий род!

Мечущийся по кабинету, Филипп даже не смотрел на брата, опустившего голову, чтобы скрыть лицо.

- Ты! Ты живешь на Востоке добрый десяток лет! В каком возрасте Айсен попал в школу - ТЫ знаешь? Вообще знаешь, в каком возрасте туда покупают рабов??

Фейран молчал. Негодующая тирада брата перебивалась в ушах звонким голосом: «восемь лет жизни…»

- По-твоему, семилетний мальчик… 10летний - может получать от этого удовольствие?! Осознанно торговать собой?! ДА БЫЛ БЫ ЭТО ХОТЯ БЫ ТОРГ! Ты ведь понимаешь, - по глазам вижу, что понимаешь!

- Это все Айсен тебе рассказал?

- Не все! Слава Богу, что не все, я не каждую ночь вижу кошмары!

- Что ты от меня сейчас требуешь?!

- От тебя? - Филипп выглядел разочарованным. - Ничего!

Не замечать очевидного, отворачиваться от правды людям бывает удобно по разным причинам. Однако все просто: если что-то не нравится, неприятно либо не вписывается в понятия, которые привык считать единственно верными, - закрой глаза и убеди себя, что все совсем не так, как выглядит. Удобно - вот верное слово…

Удобно назвать мальчика испорченным и обвинить за собственные желания на его счет. Чего тут сложного, постельный раб и невинность - понятия взаимоисключающие.

Удобно оправдывать себя тем, что не делаешь с ним ничего, что не делали еще сотня другая мужчин, только ты, конечно же лучше, ведь ни разу не причинил ему боли когда брал. А когда от неумолимого чувства вины станет уж совсем невозможно отмахиваться, куда удобнее обвинить мальчика в неразборчивости и безразличии, да так, что сам безоговорочно в это поверил.

Но рано или поздно игнорировать реальность становится невозможно, и тогда столкновение оказывается еще более жестким, потому что приходится разбираться с последствиями того, что натворил в заблуждении.

То, что от правды, как и от себя, ему никуда больше не деться, - Фейран понял, едва увидел юношу. Понял, что бежать куда-либо уже бессмысленно, и два года, потраченные на бесполезную борьбу с собой, были потрачены зря: синеглазый раб ему был необходим. Даже не в каком-то сексуальном смысле… Необходимо не то что видеть Айсена, а просто знать, что он где-то рядом и это возможно.

Стало страшно. Страшно своей слабости. Он и забыл, что сердце не только мускульный орган для перекачивания крови и болеть может не по причине физического недуга! Не хотел вспоминать.

Любовь… Фейран отказывался упоминать это слово, как будто оно могло ободрать губы! Откуда ей взяться, с чего? Он ведь действительно не знает этого мальчика, чем он живет, чем дышит…

И никогда не пытался узнать, как бы подразумевая, что ничего стоящего внимания в невольнике, предназначенном для постельных утех, кроме симпатичной мордашки быть не может. Уговаривал и убеждал себя, чтобы не привязаться к нему еще сильнее, не оказаться еще более уязвимым перед неожиданным чувством к нему, с которым и без того не мог совладать.

И это тоже было удобно: уступить своему сумасшествию, пользоваться юношей, одновременно обвиняя его за то, что хочется большего, и делать вид, что с ним ничего не происходит.

Однако всегда наступает момент, когда даже себя обманывать уже не получается. Несколько мгновений, что он держал Айсена в объятьях, снесли последние остатки стен, которыми он отгораживался от своей нежеланной любви. Словно плотину прорвало, захлестывая его с головой! Фейран забыл обо всем окружающем мире, кроме прижавшегося к нему юноши. Не хотелось думать ни о каких проблемах и обязанностях, ни о каких последствиях, - лишь наслаждаться близостью. Святая уверенность, что все решится само собой.

Уже решилось! Фейран не нуждался в подсказках Филиппа, - у Айсена глаза говорили яснее любых возможных слов. Но за что - ему? Что было между ними такого, что стоило двух лет ожидания?

Так не бывает! Это слишком хорошо!

И все же мой… Он ждал, жадно ловя каждый шорох, кровь гулко стучала в висках. Хотелось похитить, спрятать его ото всех, как сказочному дракону свою добычу, упиваться юношей как дорвавшийся до сокровищницы скупердяй, любить его всего - руками, глазами, вдыхать аромат волос, ощутить сладковатую свежесть дыхания у губ и пряный запах желания, любоваться прозрачным румянцем, каждую черточку целовать, целовать ладони, с таким трепетом касавшиеся его груди… Хотелось обнять его снова и больше никогда не размыкать рук.

Сцепив зубы, Фейран всю ночь не сомкнул глаз, даже уже понимая, что Айсен не придет…

- От тебя? Да пожалуй, что ничего!

К демонам пылкую отповедь Филиппа! Брат только озвучил то, что он знал и сам, но упорно отказывался видеть, пока истина безжалостно не подступила лицом к лицу.

- Где он сейчас? - воспользовавшись паузой, Фейран спросил о главном, вместо того, чтобы вступать в пререкания, потакая своему норову. И без того уже наделал бед!

- Ты все-таки не успокоишься, пока окончательно не испортишь жизнь Айсену! - бросил Филипп с неприкрытым сожалением.

- Я не успокоюсь, пока не поговорю с ним хотя бы! - отрезал Фейран. - Ты скажешь, где он, или мне выяснять самому?

- Что ты, зачем же я буду так тебя утруждать! - едко усмехнулся Кер. - То, что Айсен у наставника - не секрет. Но я уже не уверен, что разговор между вами необходим! Когда сердце сплошная рана, любое небрежное прикосновение причиняет боль, а у Айсена и так было ее достаточно… Оставь его!

- По-твоему, я не способен принести Айсену ничего, кроме боли? - хмуро поинтересовался мужчина.

Филипп окинул его внимательным взглядом.

- Боюсь, что да, - вынес он категоричный вердикт. - Во всяком случае, не пытался до сих пор.

- Никогда не поздно попробовать! - Фейран решительно поднялся.

- Хорошо бы, - тихо согласился Филипп ему вслед, - хорошо бы, в самом деле, не поздно было…

- Айсен!

Юноша, неторопливо идущий по улице с корзинкой снеди, не обернулся на оклик - мало ли какие шутки способно сыграть с рассудком изъязвленное сердце!