Кресли Коул - Профессионал

Он действительно старался ради нас.

Я допила шампанское, смутно осознавая, что он забрал у меня бокал.

Потом его рука переместилась к разрезу моего платья, который задрался достаточно высоко над резинкой чулок.

— Раздвинь ноги как можно шире.

Не отводя взгляд от разворачивающегося действия, я повиновалась, перекинув одну ногу за его колено. Я хотела развести ноги, хотела избавиться от этого тесного платья. Я должна была чувствовать его кожу своей, так же как должна была видеть всё, что происходит на арене — каждый новый узел, поцелуй, взмах плети и оргазм. Мой взгляд метался от одной сцены к другой.

— Ты даже не можешь решить, на что смотреть, — с мрачным удивлением заметил Севастьян, пока его указательный палец выписывал ленивые круги на внутренней поверхности моего бедра. — И твой пульс участился.

От выпитого шампанского и вина вкупе с тесным лифом у меня немного кружилась голова. Дыхание участилось, выступающая над платьем грудь дрожала.

И, должно быть, обратила на себя его внимание — так как второй рукой он начал выписывать на ней такие же круги. А потом меня словно током ударило. Из выреза платья выглядывал краешек ареолы соска, и он слегка задел его ногтем.

Если он будет продолжать в том же духе, я, наверное, кончу.

— Севастьян, пока не забыла… что бы ни случилось, спасибо, что привёл меня сюда.

— Ты меня благодаришь? О чём говорит мой поступок, Наталья? Чтобы завоевать женщину, я собираюсь её опорочить?

— Опорочить? — недоверчиво повторила я, наблюдая за парой в дальнем правом секторе арены. Мужчина был привязан к скамье для порки, а стоящая сзади женщина в сапогах-ботфортах хлестала его тростью. На коже мужчины выступил пот, мускулы бугрились, лицо выражало экстаз. — Это самое великолепное зрелище, какое мне когда-либо доводилось увидеть.

Севастьян нахмурился, проследив за моим взглядом, словно сцена была ему не по нраву.

— Ты так считаешь?

— Без сомнения. — Великолепие царило повсюду. Участники соблюдали определённый ритуал.

Он дотронулся до моих стрингов и обнаружил, что они промокли — его грудь завибрировала в ответном рыке.

— На кого тебе больше нравится смотреть? — прохрипел он. — На мужчин? На женщин?

— И на тех, и на других. — Видео с однополыми парами в интернете всегда выглядело дико сексуально. Но сегодня?

Смилуйтесь.

Я любовалась парой у заднего края арены. Две обнажённые девушки находились в позиции шестьдесят девять настолько поглощённые друг другом, что практически не замечали ничего вокруг. Верхняя обладала соблазнительной эбонитовой кожей, а нижняя была даже бледнее меня. Выглядели они настолько сюрреалистично, что эту роскошную картину, подумала я, мне не забыть до конца моих дней.

Умудрившись, наконец, отвести от них взгляд, я обнаружила, что Севастьян изучает моё лицо. Гадал, что именно меня заводит?

— Ты не будешь смотреть? — спросила я.

— Я как раз и смотрю на то, что возбуждает меня больше всего. — Он так на меня посмотрел, что мне пришлось отвести взгляд.

Я обернулась на комнату позади нас. Накрытые тканью штуковины подсвечивались проникающим сквозь стекло светом. Тоже устройства для секса. Исключительно для нашего использования.

Лениво поглаживая мои промокшие трусики, он произнёс:

— Мы пришли сюда не только смотреть.

— Хорошо. — Я чувствовала, что нахожусь на пороге чего-то, что заставляет нервничать не только Севастьяна, но и меня, того, что раскроет наши самые сокровенные фантазии. Как минимум, я удовлетворю собственное любопытство, разросшееся внутри меня до невиданных пределов.

— Я сегодня буду провоцировать тебя, Натали. Чтобы понять, действительно ли тебе это нужно. Тебе будет предложено три теста, и если ты их пройдёшь, эта жизнь станет твоей, как ты того хочешь.

— Тесты? — Он полностью завладел моим вниманием.

— Первый — твоё абсолютное повиновение — с готовностью — любым приказам, даже тем, которые выведут тебя из привычной зоны комфорта. Второй — твоё согласие на использование любых игрушек по моему выбору. — Игрушек? — Третий — всё, что я с тобой сделаю, будет тебя возбуждать.

Меня возбуждал даже этот разговор.

— Как ты узнаешь, что я буду возбуждена тобой и игрушками, а не разворачивающейся перед моими глазами оргией?

Уголки его губ изогнулись.

— Узнаю. А теперь поднимайся.

Как только мы встали, он снял смокинг и развязал галстук, небрежно отбросив вещи в сторону.

— Передай мне драгоценности.

Я сняла и отдала ему серьги и подвеску.

Как типичный мужчина, он убрал их в карман.

— Сними туфли. — Когда я подчинилась, он развернул меня, чтобы расстегнуть платье. — Ты по-прежнему хочешь приобщиться к этому миру?

— Да. — Пришлось втянуть живот, чтобы он смог расстегнуть молнию.

— Уверена?

— На сто процентов. — Я приготовилась участвовать, наслаждаться — и достичь прогресса в наших отношениях. У нас было два препятствия: сексуальное разочарование и отсутствие эмоциональной близости. Сегодня мы устраним первое и проложим путь к исправлению второго.

Я вышла из упавшего платья, и он тут же, скомкав, отшвырнул его туда же, куда раньше кинул свой смокинг. Мужчина.

Я по-прежнему стояла спиной к нему, а он опустился на колени, чтобы валиком стянуть один мой чулок, затем — второй. На мне оставались лишь маска, трусики и лиф.

Прежде чем подняться, он слегка куснул меня за попку, отчего у меня прошла дрожь по всему телу.

— Повернись.

Когда я развернулась, он едва сдержал стон:

— Боже, как ты прекрасна.

Я повернула голову, услышав грудной стон со стороны арены, но Севастьян ущипнул меня за подбородок, возвращая моё внимание к себе.

— Смотри только на меня. Я скажу, когда будет можно снова к ним обернуться.

Значит, я смогу слышать — но не видеть?

Воображение станет необузданным.

Отпустив меня, он направился к одной из накрытых тканью конструкций. Под тканью оказался стол, уставленный разнообразными игрушками, плетками и инструментами для связывания. Там было много такого, чего мне никогда не доводилось видеть — и я не могла угадать назначение этих вещей.

Он вернулся с четырьмя парами кожаных наручников. Толстые, обитые тканью браслеты соединялись между собой большим металлическим кольцом в центре.

Поцеловав моё правое запястье, он защёлкнул первый замок. Поцелуй в левое предшествовал щелчку второго.

Опустившись на одно колено, он приподнял мою ступню и установил на своём бедре. Он гладил мою щиколотку, застёгивая на ней кожаный браслет.

Это действие было прелюдией само по себе, усиливая моё возбуждение.

Он застегнул последний браслет, и я окинула взглядом своё тело, натянутые кожаные оковы. Это происходит на самом деле! Когда он поднялся, я привстала на цыпочки, чтобы запечатлеть на его губах благодарный поцелуй.