Кресли Коул - Профессионал

Это я могу.

Он поднял меня на руки, прижав к груди, и вынес из комнаты.

Нам придётся увидеть этих людей? Придётся пройти сквозь бальную залу? Когда я напряглась, он сказал:

— Мы выйдем с другого выхода, любимая. Машина ждёт.

Даже когда мы устроились на заднем сидении лимузина и уже направлялись домой, Севастьян не выпустил меня из объятий, удерживая на коленях. Он снял наши маски, потом протянулся к холодильнику за бутылкой апельсинового сока.

— Пей. — Он поднёс её к моим губам.

Я изогнула бровь.

— А тёплого молока нет?

— Ты даже не представляешь, как сильно потрудилось сегодня твоё тело. Я хочу, чтобы ты мягко успокоилась.

Я отпила глоток сока — ничего вкуснее я в жизни не пробовала. Я изо всех сил пыталась не пить взахлёб, как студент-первокурсник кружку пива.

— Что значит "успокоилась"?

Он наклонился, чтобы слизнуть с моих губ каплю сока, отчего мои веки стали совсем тяжёлыми.

— Твоя кровь полна эндорфинов. Поэтому ты чувствуешь себя…

— Под кайфом?

— Именно. Но возбуждение должно пойти на убыль.

— Ты подхватишь меня, когда я упаду?

Он приподнял мой подбородок.

— Vsegda.

Сегодня мы выяснили одну вещь. Препятствия, определённо, устранены. Теперь мы пойдём рука об руку.

Я поцеловала горбинку его носа, затем спрятала лицо у него на груди. Пальцами зарылась в густые волосы, сжав пряди и притягивая этого огромного храброго мужчину ближе. Я ещё никогда не чувствовала себя настолько окружённой заботой. Настолько защищённой.

Он был моим ангелом-хранителем, моим другом, любовником.

Александр Севастьян был всем.

Всем.

Он отклонил меня назад, чтобы встретиться со мной взглядом, его глаза под отяжелевшими веками напоминали золотые монеты.

- Удивлена?

— Одержима. — Прошептала я в ответ.

В городском доме он не выпустил меня, поднявшись вверх по лестнице в ванную. Свет был приглушён, джакузи уже работала.

Когда он раздел меня и опустил в воду, мне захотелось вылезть обратно в его объятья. Но, казалось, расстояние между нами тоже его не радовало, поэтому он быстро разделся и присоединился ко мне. Усевшись на низкую скамеечку, он притянул меня к себе на колени, так что мои плечи оказались у него на груди.

— Я могу к этому привыкнуть, — вздохнула я. О ласках после всяких забав я читала и знала, насколько это важно, но даже не представляла, как я буду в этом нуждаться. Я чувствовала, будто меня разобрали по кусочкам до самого примитивного уровня, и теперь мне снова нужно заново ко всему привыкать.

Я словно оставалась где-то на границе наркотического кайфа, вызванного самым чистым наркотиком из всех возможных.

Он начал разминать мои плечи.

— Я рассчитываю, что ты к этому привыкнешь. Сегодня я о тебе позабочусь.

Я почувствовала, как там, внизу, его член напрягся, и улыбнулась самой себе — снова? А, этот массаж! Он продолжал разминать мои мышцы… Как. Же. Прекрасно.

Как только его большие руки превратили меня в блаженную массу, он принялся намыливать шампунем мои волосы, массируя кожу головы, пока я уже второй раз за вечер чуть не начала пускать слюни.

Ополоснув волосы под душем, он нанёс сверху кондиционер. Я повернула голову, чтобы через плечо понаблюдать за ним. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он поглощён процессом и правда намерен сделать всё так, как надо: выкупать меня, позаботиться обо мне. Это растопило моё сердце.

Он заметил, что я, словно дурочка, пялюсь на него.

— Наслаждаешься процессом?

— Нет, ненавижу.

Он фыркнул. Я в самом деле его рассмешила? Его губы изгибались. Не настоящая улыбка, но близко.

Его беззаботность так много для меня значила, что будущее представилось ещё в более оптимистичном свете.

— Ты ведь не думал, что я пройду через это, правда?

— Признаю. — Покончив с волосами, он перекинул копну вперёд и нанёс масло для душа на мою ноющую спину.

— Ни о чём не жалеешь?

— Я решил, что если ты согласилась пройти через это — впервые по-настоящему — значит, действительно этого хочешь. — Под моей попкой снова запульсировал член — Севастьян вспоминал эти сцены? — Я привёл тебя в место, которое считал грязным. А ты увидела там красоту и почувствовала надежду. Может быть, клуб является таким, как ты его воспринимаешь? Тем, что ты туда приносишь.

- Верю, особенно сейчас.

— Я действительно имел в виду то, что сказал тебе раньше. Ты знаешь, чего хочешь. А я всё время об этом забываю.

— В смысле?

Приподняв мою руку, он намылил её от кончиков пальцев до плеча, прежде чем перейти к моим чувствительным к щекотке подмышкам.

— В Небраске я увидел твою целеустремлённость, если ты принимала какое-то решение. Я видел, как упорно ты работала; чего бы это не касалось, ты, чёрт побери, очень упорно трудилась. — Он занялся моей второй рукой. — Мне хотелось знать, как ты с этим справляешься, не имея никаких гарантий на результат.

— Но спросить ты не мог.

— Мог только издалека за тобой наблюдать. — Протянув руку к моей груди, он провёл по соску подушечкой большого пальца. — Болит?

Когда он гладил меня, я едва умудрялась держать глаза открытыми.

— Немножко. Но мне, скорее, нравится. Напоминает о том, чем мы занимались.

Он издал одобрительный звук.

— Мы установили, что в тебе течёт горячая кровь — и ты знаешь, чего хочешь. Но всё равно ты оставалась девственницей?

Когда он занялся другой грудью, мои веки сомкнулись.

— У меня был плохой опыт.

Уронив руки, он вдруг напрягся, выдавив из себя одно слово:

— Имя.

Мои глаза распахнулись.

- Нет-нет, всё не так! Просто был один неловкий момент.

— Не понял.

В общем, я рассказала ему про парня, кончившего в презик.

— Потом он сбежал, и я больше о нём не слышала. А ведь потратила на него несколько недель.

— Зная теперь, к чему он был близок, я могу его лишь пожалеть.

Уххх.

— Я встречалась с другим парнем пару месяцев, но уверена, что он относился к Нижним. Ну, и было несколько других, о которых даже упоминать не стоит.

Оглядываясь назад, я понимала, что всегда ждала настоящего мужика — более опытного, властного и обладающего жёсткой и опасной стороной.

— Их потеря — моя удача.

Я провела ногтями вдоль его предплечья.

— Я не хотела оставаться девственницей. Знаешь, каково это — жить в студенческом городке, быть прогрессивной, хотеть секса — и оставаться девственницей? В моём возрасте? Типа, грязный маленький секрет.

Он мрачно прокомментировал:

— Рад, что смог решить твою проблему.

Улыбаясь, я развернулась к нему лицом, расположив ноги с внутренней стороны его бедра.

— А твоя история?

— История? — Казалось, такой поворот привёл его в замешательство.