Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Если мы играли на выезде в субботу, или вроде того, то шли в какой-нибудь местный танцклуб или что что-то вроде этого. Если оставались на ночь, не важно где и неважно куда мы отправлялись, то делали всё вместе. Мы всё делали вместе. Помню, мы играли в Торки в год, когда добились права перейти в более высокую лигу. День стоял замечательный, мы ехали мимо стадиона с открытым бассейном и кто-то что-то сказал про «поплавать». Спирс был за главного: «Остановите автобус – закричал он, – остановите автобус». И все парни натянули плавки, здесь же, в автобусе и пошли в воду плавать. И это после игры. Таким был дух, как видите.

Мотивация игроков явно не определялась денежным водопадом. Фред Стэнсфилд показал мне контракт, подписанный им на сезон 1846–47 годов; ему полагалось 5 фунтов в неделю зимой – и шесть, если он попадал в заявку основной команды, – и по два фунта в неделю летом. В обмен он соглашался «играть в эффективной манере, отдавая все свои способности клубу». Зарплаты дополнялись страховой схемой, а клуб ежегодно отчислял некоторую сумму денег – Буллер Левер вспоминал, что она равнялась примерно 150 фунтам в 1945 году – на пенсию футболисту. Игрокам, чьи заработки были близки к установленному максимуму, по меркам тех лет жаловаться не приходилось, но и слишком завидными их доходы назвать было нельзя.

Большинство футболистов, понятно, получали меньше максимума и те, кто играл в низших дивизионах, часто дополняли футбольные деньги зарплатой, получаемой на второй работе. Во время войны несколько кардиффских игроков – Шервуд, Риз и Левер среди них – работали в шахтах в качестве Бевин-боев [16], а некоторых призвали на военную службу. Часть игроков еще оставалась вне предела досягаемости для Спирса; один появился как раз вовремя. Ветераны Билли Джеймс и Билли Бейкер, вступившие в территориальный армейский добровольческий резерв, как стало известно, только что прибыли в Джакарту, освобожденные после нескольких ужасных лет из японского плена. Бейкер возобновит свою карьеру игрока основного состава, но Джеймс уже не восстановится. Кен Холлиман, вернувшийся со службы в Новой Шотландии (провинция Канады), ожидал приказа о демобилизации в Хеднесфорде, когда прибыла телеграмма с предложением сыграть в матче против «Динамо». В ту же пятницу на попутных машинах он добрался до Кардиффа в новой демобилизационной форме.

Холлиман знал о турне «Динамо», но и подумать не мог, что «Кардифф» будет принимать приезжую команду. Он не сомневался в том, кто будет лучше подготовлен к матчу: парни из Кардиффа находятся не в лучшей форме, и у них нет возможностей для совместных тренировок. Даже те, кто посещал тренировочные сессии, не очень-то верили в их продуктивность. «Наши тренировки ограничивались беганием вокруг футбольного поля, – вспоминал Фред Стэнсфилд. – Мы не могли поработать с мячом в поле. Не в том дело, что мячей не хватало, а просто опасались, что наши бутсы испортят газон. И тренеры тех лет почти ничего не понимали в профессии. Не было ни нормальных тренировок, ни понимающих тренеров».

Подготовленный или нет, «Сити» имел кое-что в рукаве. Накануне матча, когда динамовцы пускали слюни над фотографиями голливудских красоток, «руководящий состав» кардиффского клуба был занят секретным делом. В те дни игроки оставляли на несколько дней подошвы своих футбольных бутс погруженными в раствор из воды и питьевой соды; и те становились «словно бетон», вспоминал Кен Холлиман, что делало игрока готовым к любым атакам. «Врубайся, бей в мяч и мяч остается у тебя». И этим вечером на «Ниниан Парк», когда он радостно замачивал свои бутсы, наблюдавшего за ним отчима Джима Меррика осенило. «Он сказал, – “Мы проделаем это и с мячами”».

«Мы взяли четыре мяча… Я буквально вижу отчима… вот он берет четыре мяча и погружает их в раствор питьевой соды. Мы засыпали по четверти фунта соды в каждое ведро, погрузили в них мячи и оставили на ночь».

Закройте глаза и представьте двух этих людей, покидающих темный «Ниниан Парк» с проказливыми улыбками на лицах. И вы также можете представить, хотя бы на одну секунду, сцену в Москве, где товарищ Лаврентий Берия обнаруживает, что успех его любимого «Динамо» – не говоря уже о будущем послевоенного мира – ставится в зависимость от фунта соды и нескольких ведер воды. ГУЛАГ просто плачет по Кену Холлиману и его отчиму.

Если пресса и получила «инсайдерскую» информацию относительно твердеющих в ночи мячах, она никак не повлияла на их предсказания относительно результата игры. Daily Mail , после признания на своих страницах отсутствия реальных шансов у кардиффской молодежи, сопроводила прогноз оптимистической припиской, что «“темные валлийские лошадки” добивались успеха и при более неутешительных ставках», но такие надежды проскальзывали редко. Типичнее был прогноз в Sketch , ожидавшей крикетного счета.

Daily Worker воспользовалась случаем для атаки на своего брата-футбольного репортера. Она отметила, что эти «критики сейчас, после своих снисходительных комментариев перед началом турне, упрашивают, чтобы ФА до его окончания собрала команду, которая всыпала бы хорошенько этим русским, да с гарантией. Быть может, не такими словами, но суть их писаний именно такова».

По крайней мере, никто больше не говорил, что русские настолько «медлительны, что можно слышать, как они думают». Этим утром динамовская делегация выехала из Кардиффа в северном направлении вверх по осенней долине Тафф в поместье «Трефорест Трейдинг». Там они побродили по одному из самых первых индустриальных парков, – британской версии будущего, каким оно виделось в 1945 году. Почему именно такая прогулка была предложена русским, понять трудно, особенно при наличии драматического великолепия замка «Каерфилли», расположенного всего в нескольких милях. Легко представить, что средневековый замок более интересен людям, приехавшим из Москвы, чем несколько фабрик легкой индустрии, но, возможно, местным властям очень хотелось показать советским, что те не являлись монополистами в мечтах о будущем. В 1945 году люди смотрели вперед с бо́льшим оптимизмом, чем сейчас, и в те дни туризм тяготел к артефактам не только прошлого, но и, в не меньшей степени, будущего.

В Кардиффе безжизненно висели красные флаги на фонарных столбах, но ничто более, казалось, не подрывало энтузиазм фанатов, заполонивших центр. Многие прибыли накануне вечером, но мало кому удалось найти платный ночлег. Некоторых местные власти разместили в школе; другие шатались по городскому центру всю ночь, не давая местным жителям спать своими громкими футбольными разговорами и попытками согреться. К счастью, ночью не было дождя – утром же поезда, прибывающие на Центральный вокзал Кардиффа из такого далёка, как Ливерпуль и Манчестер, изрыгали фанатов в холодный и непрекращающийся дождь. Ближе к полудню стойкий поток промокших людей двигался по Тюдор-стрит в направлении стадиона «Ниниан Парк».