Юрий Шапошников - Истоки богатырства. Секреты атлетизма

Потом Бесов кидал гири и принимал их на плечи, на спину, жонглировал ими, словно они были из папье-маше.

Кто-то в публике даже засомневался:

— Они у тебя настоящие?

Бесов великодушно улыбнулся:

— Проверьте! — и сделал вид, что швыряет двухпудовку в зрителей. Те ахнули, кто-то в испуге обмер, но Бесов уже выводил из толпы на арену сомневающегося.

Мужичок в суконной поддевке и рубашке с синими горошинами, смущаясь, с трудом подтянул гирю лишь до колена, махнул рукой и под веселый гогот зрителей поспешил на свое место.

Затем Бесов без особых усилий ударом ладони вогнал несколько гвоздей в доску.

Дошла очередь и до цепей.

— Попрошу господ зрителей проверить цепи на прочность! — обратился чемпион к присутствующим.

Неловко потоптавшись на месте, а затем расходясь все более и более, несколько человек из публики безуспешно пытались разорвать цепи. Они растягивали их, дергали. Но общих усилий оказалось мало — все звенья оказались прочными.

Тогда Бесов тоном волшебника изрек:

— Прошу внимания!

Он обмотал ладони цепью. На несколько мгновений замер.

Вместе с ним замерли и все присутствовавшие.

И вдруг коротко и резко рванул руки в стороны. Цепь разорвалась, и одно из звеньев отлетело к ногам владелицы «пряничного производства» мадам Дряхловой, которая мелко и часто крестилась, приговаривая:

— Чур меня, чур меня!

И вот наконец дело дошло до главного. Десяток добровольцев, натужливо сопя, втащили на помост балку. Бесов набросил на плечи махровое полотенце. В предвкушении необыкновенного и жуткого действия публика аж оцепенела. Лишь громкогласные соловьи, спрятавшиеся в ближних кустах орешника, заходились в сладостной любовной трели.

Чемпион подсел под балку и водрузил ее на свои плечи. Не торопясь он описал круг по помосту.

Затем перед зрителями выступили два его помощника. Они пригласили желающих повиснуть на концах балки. Слободчане с охотой согласились на это заманчивое предложение. В их славном городе уважали большую силу, и им было лестно стать причастными к тому удивительному, что происходило на помосте.

Несколько мгновений спустя десятка два горожан повисли на балке. Бесов, широко расставив ноги, заметно напрягаясь, доблестно сохранял свою позицию. И вдруг на глазах слободчан, ошалевших от невиданного прежде зрелища, концы этой балки стали медленно сгибаться и скоро коснулись помоста. Балка действительно, как и было обещано, скрутилась в «бараний рог», ну, если не в рог, то все же изрядно прогнулась.

И он показал в этот вечер все, что обещал, кроме «адской наковальни», которую просто не успели подготовить. Но в его невероятной силе уже никто не сомневался.

— Есть желающие соревноваться в борьбе?— Бесов обвел взглядом ряды зрителей.

— Можно выйти трем-четырем — буду сразу бороться со всеми.

Публика постыдно безмолвствовала. Никто не хотел получить увечье.

— Жаль!— Бесов вздохнул.

В заключение программы атлет исполнил еще два номера. Он попросил у публики серебряный рубль. Анастасия Ивановна Долгушина поспешила протянуть монету. Бесов, коротко взмахнув рукой, вогнал рубль в доску так, что он ушел в нее полностью. Сей монумент атлет под аплодисменты зрителей подарил Долгушиной.

Затем, на прощанье, он взял у помощника колоду карт и без видимого усилия разорвал ее на две части.

Ликование было долгим и всеобщим. Атлета не отпускали, кидали ему цветы. Бесов устало улыбался и на завтра обещал показать новые номера —«еще более удивительные».

Исправник Пасынков пришел в комнатушку, где переодевался Бесов. Он выразил «искреннее восхищение» и попросил афишку —«на память».

Вечером вся семья казначея собралась на веранде, ярко освещенной желтым светом керосиновых ламп. В воздухе, густом от запаха земляники и цветов, тонко звенели комары. На самом почетном месте, в середине стола, рядом с хозяином и исправником Пасынковым, сидел Бесов. Горничная внесла на подносе жареных цыплят и пикули, запотевший графинчик водки и бутылку лафита.

— У вас, наверное, Федор Федорович, родитель был могучей корпуленции?— допытывался исправник.— Вы, позвольте спросить, откуда родом будете?

Бесов, по всем правилам хорошего тона, ловко обрабатывал цыпленка с помощью ножа и вилки и не спешил отвечать. Он вообще никогда ничего о себе не рассказывал. Даже близкие ему люди не знали, где он родился, кто его родители. Более того: этого не смогли выведать и пронырливые журналисты. О Бесове ходили самые разнообразные легенды. Одни утверждали, что он сбежал с каторги и поменял свое имя, стал жить под чужим паспортом. Другие, напротив, говорили, что он сын знатных родителей и получил хорошее воспитание и образование. Но родители отказались от сына, когда тот стал заниматься не аристократическим делом — выступать перед публикой с гирями

и штангами. Как говорили в старину, тайну рождения он «унес с собой в могилу».

Бесов на приставания исправника ответил шутливо, стихами Баратынского:

Были бури, непогоды,

Да младые были годы!

В день ненастный , час гнетучий Грудь подымет вздох могучий...

Барышня, мерцая длинными ресницами, во все глаза глядела на удивительного гостя. Зардевшись от смущения, пришла ему на помощь, робко попросила:

— Расскажите, пожалуйста, о каких-нибудь приключениях из вашей жизни? Наверное, немало всякого с вами случалось?

Чемпион ответно улыбнулся и весело поведал:

— Всякого навидался, силенка порой пригождалась. Скажем, происшествие на Пермь-Тюменской железной дороге. Ехал я на гастроли. Вдруг на перегоне Шайтанка — Анатольская наш поезд резко тормозит — на линии авария. Перед нами, как раз на стрелке, паровоз стоит, он сломался и не идет ни взад, ни вперед. Час стоим, два. Сколько ждать можно! У меня вечером выступление. Не приеду, придется большую неустойку выплачивать.

Подумал, подумал и отправился к машинисту. Решительно ему заявляю:

— Сейчас я продвину машину вашу вперед...

Тот смотрит на меня как на сумасшедшего. А я снял пиджак и...— Бесов обвел взором слушателей, ловивших каждое его слово, и вдруг спохватился:

— Впрочем, господа, чтобы не быть голословным, я вам кое-что прочту...

Он ушел к себе в комнату и вскоре вернулся.

— Вот послушайте, что писали в газете «Урал» от 14 июня в номере 2327: «Ф. Ф. Бесов 10 июня нынешнего года сдвинул плечом паровоз товаро-пассажирского поезда № 26 на 355-й версте Пермской железной дороги, паровоз № 456... За свою силу Бесов назван Самсоном XX века» *.

Исправник налил Бесову большой лафитник водки. Тот запротестовал:

— Не могу, простите великодушно! Завтра выступление...

— Такому богатырю — такая стклянка! Тьфу, ты, господи, разве эта малость — помеха?— наседал исправник.— Ну, за компанию, ради дружбы!