Юрий Шапошников - Истоки богатырства. Секреты атлетизма

Вспомним, к примеру, то, что произошло в каторжной тюрьме в 1908 году. Его, поставившего целью жизни борьбу за справедливые отношения промеж людей, возмутил произвол уголовных «Иванов». Главари бандитской верхушки безнаказанно, при полном попустительстве тюремной администрации, обкрадывали тюремную кухню, обирали новичков и беззащитных, проигрывали в карты их имущество, подвергали всяческим издевательствам.

Котовский взялся за наведение порядка. Он встретился с сидевшим за убийство неким Загари, который верховодил всеми блатными. Это был громадный детина, который развлекался тем, что скручивал в рулончик алюминиевые тарелки. Не только заключенные, но и тюремный персонал дрожал перед ним от страха: неугодных ему находили под нарами. Они были задушены тонкими шелковыми шнурками.

— Если твоя шпана хоть раз появится на кухне, то я отвинчу твою медную башку,— медленно, лениво улыбаясь, проговорил Котовский, но его белки налились кровью.— И вообще, пока я здесь, чтобы не пискнули.

Загари невольно отшатнулся от кулака, который Котовский поднес к его носу.

В тот же вечер, зло ухмыляясь, Загари говорил своим подручным:

— Братва, неужто допустим, чтобы заслуженными «мокрушниками» руководили всякие «политики»? Будем терпеть или...

— Чего тут вякать?— произнес кто-то с верхних нар.— Закатаем «перо» под ребро, да и концы в воду! Впервой, что ли...

— Решено! И его дружков тоже «замочим».

Кровавая расправа в тюрьме — дело действительно было нехитрым. На следующий день трое «исполнителей» поджидали Котовского в уборной (в рядовых случаях хватало и одного). Котовский проведал о замысле, но по обычаю отказался от помощи друзей. Вот как описал эту сцену один из первых биографов комдива: «Устроили ему засаду в уборной. Один сидел против дверей, двое притаились с двух сторон при входе. Григорий Иванович открыл дверь, шагнул в коридор и, уловив взгляд сидящего, быстро вошел в уборную, но, прежде чем набросились на него сзади, порывисто обернулся и направил свой маленький верный браунинг в растерявшихся от неожиданности заговорщиков.

— Ну, чего струсили? Подходи, трое на одного!

— Что ты, что ты, Григорий Иванович! Да мы не тебя, мы

ничего... — забыв, что у них в руках сверкали ножи, залепетали заговорщики.

— Заничевокали, гады. Вон, сию же минуту!

И, повинуясь властному приказу, трое двинулись с легкой дрожью к выходу» (Семен Сибиряков. Г. И. Котовский, Издательство Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, Москва, 1925).

Его пытались обварить кипятком в бане, убить во время прогулки в тесном тюремном дворике, когда завязалась настоящая битва, такая, что даже тюремная стража, вооруженная до зубов, боялась вмешаться. Богатырская сила и необыкновенное хладнокровие помогли Котовскому выйти живым и невредимым из всех опасностей.

Ветеран партии М. И. Новохатский писал о Котовском: «Будучи с 1910 года на сибирской каторге, он продолжает вести борьбу с царизмом и готовится к побегу. Он ежедневно обливается ледяной водой, длительное время находится на морозе без рубахи и шапки. Охрана и заключенные удивляются чудачествам бессарабца, посмеиваются над ним, а он упорно делает свое, веря, что физическая тренировка не только укрепляет мускулы, но и вырабатывает выносливость, стойкость. Каждое утро выкраивает время на гимнастические упражнения, руководствуясь «системой Анохина», в которую внес существенные поправки.

— Эта система не признает ни гирь, ни сложных гимнастических снарядов, а лишь одни нервы. Я тренирую мышцы усилием воли».

В этих утверждениях слышен отголосок далеких детских лет, когда он, прикованный к постели, усилием воли возвращался к жизни.

Февральская революция застала Григория Ивановича в одесской тюрьме. Уже 3 марта 1917 года начальник тюрьмы собрал всех «политиков» и хриплым, пропитым голосом прокричал:

— Телеграмма министра юстиции Временного правительства господина Керенского. Приказано всех вас освободить без промедления. Можете с вещами идти на вахту...

Но судьи на сей раз с Котовским сыграли злую шутку: порой практиковалось, что они «политиков» судили по уголовным статьям. Вот и теперь Котовский освобожден не был, будучи волей Фемиды, слишком часто закрывавшей глаза на беззаконие своих служителей, осужден по уголовной статье.

Лишь 5 мая Одесский военно-окружной суд принял решение: «Подсудимого Григория Котовского... если он по состоянию здоровья

окажется годным к военной службе, условно освободить от наказания и передать его в ведение военных властей».

Выход Котовского из ворот тюрьмы стал настоящим триумфом. Его поджидала громадная толпа народа, знавшая о нем множество самых невероятных легенд, где вымыслы и правда крепко переплелись. Дамы дарили ему охапки весенних цветов. Молодежь подхватила на руки Григория Ивановича и понесла его по улицам города.

Котовского тянуло на родину, в Бессарабию. Там ждало много революционной работы, хотя и на берегу Черного моря ее было немало. Он активно участвовал в деятельности Одесского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Однако, вернувшись домой, он был вскоре призван в действующую армию. От той горячей поры осталась краткая информация в газете «Бессарабская жизнь»: «Вчера вечером отправился добровольцем-разведчиком на фронт Григорий Котовский».

Он прибыл на румынский фронт, в 6-ю армию. Уже в первые дни пребывания в армии он стал свидетелем бесчеловечного отношения командира саперной роты, зверски избившего пожилого солдата. Военная дисциплина не позволила, к его вящему огорчению, навести справедливость самолично. По этой причине Котовский действует административным путем: пишет письмо протеста и собирает под ним подписи наиболее революционно настроенных солдат. Ему и здесь удалось восстановить справедливость: жестокий офицер был предан военно-полевому суду и разжалован.

Это резко повышает и без того большой авторитет Григория Ивановича, отличавшегося веселым характером и неустрашимым поведением. Котовского избирают в полковой комитет.

В Тирасполе Котовский организовал кавалерийский партизанский отряд, в Одессе работает в большевистском подполье. И везде, лишь выпадает свободная минута, он занимается с солдатами физическими упражнениями, знакомит их с «системой Анохина». В рукопашном бою он всегда первый и один обращает в бегство десятки врагов. Впрочем, о храбрости Котовского в рядах Советской Армии написано немало. Повторяться не будем.

В январе 1920 года он был назначен командиром кавалерийской бригады 45-й Советской стрелковой дивизии, в октябре 1922 года Котовский стал командиром 2-го кавалерийского корпуса имени Советской Украины.