Илья Казаков - Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта

Он снова сказал:

– О’кей.

Я не поверил, что он будет стоять и ждать. Наш офис находился в другом углу телецентра.

– Пусть это здесь полежит, – сказал я и положил сумку с вувузелами на пол у его ног. – Я сейчас. Быстро.

И побежал.

Добежал до поворота, обернулся. Он стоял и честно ждал. Дважды обладатель «Золотого мяча», бывший тренер сборной Англии. Просто дело было в Африке. Волшебная земля!

Да и заняться журналистам в телецентре было особо нечем. Ни выйти, ни уйти. Но все равно, Кевин Киган. Кумир.

– Я бы вувузелы на твоем месте пересчитал, – сказали мне вечером.

Я не собирался. Сидел в баре и смотрел на луну. Она и правда была совершенно другой. Не как в Москве.

Благодаря желтой прессе, научившейся успешно подсматривать за футболистами, мы узнали, как сейчас проходят какие-то вечеринки с их участием.

Достаточно скромно, надо сказать. По крайней мере, в тот момент, когда их снимает скрытая камера. Ни драк, ни танцев, ни чего-то другого смешного или будоражащего. Стоит человек, держит в руке стаканчик с порцией виски, что-то говорит – вероятнее всего, тост. О чем – не слышно, микрофоны с такого расстояния звук не пишут. Те, что у желтой прессы.

Ты покупаешься на громкий заголовок. Читаешь, запускаешь видео – а ничего такого нет. Но болельщику все равно интересно посмотреть, с чем конкретно попался их игрок, а еще лучше, если чужой.

Застольные разговоры остаются тайной, а это самое интересное. Именно в них обычно вся соль вечера. Важно, кто говорит, с кем и о чем. Как кто кого подкалывает.

Моя любимая история на эту тему давно мхом поросла. В конце девяностых сидела, что-то празднуя, большая компания футболистов. Игроки ЦСКА, «Спартака» и «Торпедо». Молодые успешные ребята. Кажется, это даже был чей-то день рождения.

Говорили тосты, что-то желая имениннику. Постепенно очередь дошла до титулованного игрока, который по своим заслугам мог и на роль тамады претендовать.

Но он не претендовал, из-за природной молчаливости. Слушал, чокался, выпивал – все молча.

И тут до него докопались. Потребовали поздравлений герою вечера.

Он встал. Поднял бокал. Сказал медленно:

– Я хочу…

Народ ждал с нарастающим интересом.

– Чтобы мы все…

И новая пауза.

– Сейчас выпили…

И он завис.

– Браво! – вдруг крикнул один из собравшихся и потянулся чокнуться с тостующим. – Прекрасный тост! Великолепный!

Приятель и коллега, журналист и писатель Игорь Рабинер написал мне эсэмэску. Я ответил. Он развил тему, и мы переписывались еще минуты три, пока он не сообщил, что пишет новую книгу.

«Поздравляю!» – ответил я. Игорь – уже классик жанра, выпустил с десяток книг о спорте, преимущественно о футболе. Меня всегда поражало в нем это умение найти мотивацию писать на темы, которые многим кажутся не самыми возбуждающими для автора. Если говорить именно о книгах, а не о статьях.

Оказалось, что Рабинер пишет большую биографию Вадима Евсеева. Человека, который в первую очередь вспоминается многими в связи с памятным противостоянием сборной Уэльса осенью 2003-го. По той реплике, которую Вадик на эмоциях бросил в телекамеру после финального свистка, а в это время шел прямой эфир. На Первом канале.

Его «х… вам!» даже предлагали считать едва ли не национальным самовыражением в футболе. На эту тему возникло бесконечное число шуток и анекдотов. И казалось, что, кроме Вадима, такое вряд ли кто мог сказать.

Евсеев, несмотря на отвагу, самоотверженность, жесткость и умение играть в футбол, всегда производил впечатление приколиста. Порой возникало чувство, что его хмурый вид, насупленные брови – это не более чем маска, возможно, возникшая под влиянием Горлуковича, с кем Вадим провел какое-то время в «Спартаке».

Мы пересеклись с ним в сборной, и мои впечатления подтвердились. Евсеев оказался душой компании. Человеком, который всегда готов пошутить, в том числе и над собой.

Помню, летом 2005-го, перед выездной игрой с Латвией, в столовой во время обеда у него заиграл телефон. Семин вместе с другими тренерами уже вышел из отеля на улицу, поэтому можно было не бояться нарваться на штраф. Мы услышали мелодию и расхохотались. А он, словно нарочно, долго не брал трубку, усиливая впечатление от сцены.

В качестве рингтона у него стояла песня группы «Тату» «Мальчик-гей». Это было безумно смешно, учитывая богатую мимику Вадика.

Приколистов в той сборной хватало, как и в том семинском «Локомотиве». Евсеев, Смертин, Лоськов. Веселые были времена. Но эти ребята были одновременно и приколистами, и бойцами. Семин словно нарочно подбирал в команду людей такого склада.

Помню, как на стыке девяностых и нулевых я поехал писать большое интервью с Евсеевым. Он жил в Мытищах, недалеко от меня, в красивом новом доме. Я его спросил, почему он решил уйти в «Локомотив», ничего не сказав об этом желании Романцеву, на что тот выразил публичную обиду в прессе.

– Так у меня заканчивался контракт, они знали, но ничего не делали, – сказал он.

Я был тогда совсем наивным и поэтому спросил:

– Да, но ведь можно было подойти к Романцеву и сказать ему об этом.

Романцев был тогда, в дочервиченковскую эпоху, не только главным тренером, но и президентом «Спартака». Евсеев смерил меня хмурым и одновременно насмешливым взглядом. Так умел смотреть из всех моих футбольных знакомых только он. Выдержал паузу и сказал:

– Боялся.

– Кого? – спросил я.

– Романцева.

Я слышал какие-то слухи о жесткости Романцева, о том, что игроки его действительно побаивались. Но передо мной сидел Евсеев. Боец. Приколист. Востребованный игрок.

– А почему вы его боялись?

– Да я и сейчас его боюсь, – сказал он.

И даже не улыбнулся.

Очень хочу почитать их с Рабинером книгу, когда она выйдет. Думаю, будет хит.

Однажды я полетел на предварительную жеребьевку вместе с женой. В Варшаву, где решалось, в какие группы отборочного турнира попадут сборные, чтобы попробовать пробиться на Евро-2012. Она очень грустила, что я опять уезжаю на выходные, и я решил – а почему нет? Походит по музеям, посмотрит на польскую столицу. Шопинг, кофе с плюшками – что еще надо женщине для мимолетного счастья?

Мы прилетели, заселились в отель, и я еще раз ей все объяснил. Что меня в этот уик-энд для нее просто нет. Сможем увидеться только ночью и утром на завтраке. Семья семьей, а работа работой.

В первый же вечер был официальный ужин. Такой большой футбольный междусобойчик под звуки классической музыки. Я работал в сборной уже не первый год, много где довелось побывать, но все равно каждый раз я испытывал волнение, оказываясь в шаге от кумиров прошлых лет. Мне самому было смешно, но рука все время тянулась за блокнотом, чтобы взять автограф. Я себя одергивал, понимая, что это несолидно, но все равно рефлекторно порывался получить роспись.