Илья Казаков - Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта

Вечер закончился поздно, а на завтрак надо было вставать ни свет ни заря. Мы проснулись, собрались второпях и пошли.

Я стоял в очереди за яичницей сразу за Мортеном Ольсеном, кто двадцать лет назад сенсационно выиграл с Данией чемпионат Европы. После меня стоял с пустой тарелкой бундестренер Йоахим Лев. Я чувствовал себя персональным гидом, то и дело подталкивая жену в бок и разъясняя ей, в какой славной компании она оказалась.

Вокруг шел бодрый профессиональный треп, хотелось найти уютный столик на двоих, и пока я крутил головой, жена обнаружила именно то, что я искал.

Маленький столик. В небольшом зале. У окна.

Я сел, утвердительно кивнул официанту на вопрос о кофе. И, повернув голову к стене, увидел, как рядом сидят Фабио Капелло и его генеральный менеджер из сборной Англии.

Я растерялся. Обрадовался. Вспомнил, как переживал за тот его «Милан», особенно в финале Лиги чемпионов с «Барселоной». Хотел поздороваться…

Но он поймал мой взгляд и словно отгородился ледяной стеной. Это настолько чувствовалось, что я даже растерялся. Я завтракал и невольно косился в его сторону, не в силах окончательно поверить своим ощущениям.

– Кто это? – спросила жена.

Я сказал.

– Итальянец? Понятно. Хороший тренер?

– Великий!

Скажи мне кто-нибудь тогда, что именно Капелло примет нашу сборную после Евро, ни за что бы не поверил. Все казалось настолько прочным – Фурсенко, Адвокат, да и позиции самого Капелло в английской сборной выглядели железобетонными.

А летом 2012-го он уже готовился дебютировать в России. Привез с собой большой штаб из соотечественников. Это было в новинку: оба голландца работали в сборной в окружении россиян. Все, естественно, ждали, какими будут новые порядки и каким человеком и тренером окажется Капелло.

На первой же тренировке случился интересный эпизод. Итало Гальбьяти, тренер более чем зрелого возраста, многолетний друг и помощник Капелло, побежал за мячом. Бежал, конечно же, не быстро, и кто-то сразу вспомнил про Савелия Мышалова, работавшего в футболе до глубоких седин.

Кто это услышал и как именно передал Капелло – вопрос. Да, по большому счету, сейчас и не важно. Важно, что было потом. После обеда Капелло собрал персонал и очень эмоционально сказал, что не потерпит шуток такого рода в коллективе. Что первая и самая важная вещь, которую он требует всегда от команды, – это уважение.

Народ слушал, не все даже сразу поняли, о чем идет речь, что послужило поводом. Но эти слова были услышаны сразу.

Фабио был не только сильный тренер, но и великолепный дрессировщик. В тот момент его не только уважали, но и, вполне возможно, побаивались. Он использовал этот фактор, и это пошло команде на пользу. Никаких конфликтов между итальянцами и россиянами не было, все тянули одну упряжку.

Несколько позже, в Лондоне, когда мы ехали с предматчевой пресс-конференции перед игрой с Бразилией, я разговорился с Игорем Денисовым на собачью тему. У него несколько собак, у меня тоже есть собака. Достал телефон и показал фото пса. Игорь присвистнул, удивляясь размерам. Я протянул телефон вперед и показал собаку Капелло.

– Хорош, – сказал он.

– А у вас есть собака?

– Нет. Из-за жены, она не хочет.

Мне показалось, что интонация у него была сожалеющей.

Уверен, пес бы его слушался. Был бы вышколен идеально.

В самолете я сидел перед ним. Капелло очень много поездил по миру и был практически во всех странах. В большинстве стран мира – это уж точно. Было заметно, что ему нравится узнавать знакомые места, наблюдая их с воздуха. Он все время хотел поделиться своими эмоциями и наблюдениями в такие минуты.

В Дубае самолет заходит на посадку по удивительно красивой траектории. Сначала он летит над морем, так что отчетливо видны все небоскребы на прибрежной полосе. Потом идет на разворот в сторону пустыни, так что городской пейзаж постепенно сменяется песками. Ты смотришь на землю и понимаешь, сколько времени, денег и труда было вложено, чтобы Эмираты превратились в роскошный курорт.

Капелло увидел поля для гольфа и начал рассказывать мне, какой турнир здесь проходит зимой. Его любовь к гольфу была для меня загадкой. Но он любил ходить пешком, любил фитнес и, понятное дело, обожал почти все игры с мячом, как любой бывший спортсмен-игровик. Вероятно, гольф сочетал в себе все эти ипостаси спорта, радуя не только Капелло-спортсмена, но и Капелло-аристократа.

Потом, когда поля для гольфа остались далеко позади, он откинулся в кресле и вновь сосредоточился на музыке. Он часто летал в наушниках, из которых пробивались наружу звуки классической музыки.

Он часто насвистывал в такт им, особенно когда у него было хорошее настроение. И иногда подпевал вполголоса.

Как любой настоящий итальянец.

Мне сказали, что мы должны лететь в Салвадор. Я немного удивился, потому что при Толстых на сборной особо не экономили, несмотря на тотальную нехватку денег. Но тут жеребьевка Кубка мира, официальная делегация от России, да еще и расходы по перемещению, насколько знаю, берет на себя ФИФА.

Я пошел уточнить вопрос, и тут выяснилось, что есть страна Сальвадор, а есть город Салвадор. На самом берегу океана – известная в Бразилии курортная зона. Там будет жеребьевка, там будут семинары, там будет вся футбольная жизнь планеты в декабре.

Я собрал чемодан, приехал в аэропорт и приготовился к своему первому перелету через океан. Немного нервничал, но все прошло как нельзя лучше. Москва – Сан-Паулу, через Стамбул. Красота. Турецкие авиалинии – лучшие, наравне с родным «Аэрофлотом». Летишь и не думаешь ни о чем, кроме как об удовольствии от полета.

До Сан-Паулу все прошло как надо. А вот дальше начались небольшие, но ощутимо заметные после испытанного комфорта сложности. В Бразилии никакой транспорт для перемещения между городами, кроме воздушного, не развит. Сама география страны, по сути, исключает такую возможность – горы, джунгли, реки. Самолет в этой стране все равно что электричка – смотришь на бразильцев и бразильянок, поджидающих в аэропорту приглашения на свой рейс, и удивляешься, насколько прочно авиаперелеты вошли в их жизнь. Сидят старушки в простых ситцевых платьях, с какими-то корзинками в руках, и все это выглядит настолько по-деревенски, настолько обыденно, что напрочь обнуляется весь культурно-городской слой, которым ты обрастал в последние дни. А если еще твой самолет задерживается, что в Бразилии случается сплошь и рядом, то это погружает тебя в окружающую действительность так безальтернативно, что время, дела и все остальное превращается в размытый фон. Это все равно что оказаться летом на солнцепеке – ты поневоле замедляешься и начинаешь чувствовать, а не думать.