Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Спать иду рано (около 8 вечера). Завожу два будильника, которые разбудят меня за 2 часа 45 минут до старта, что обычно означает около 4 утра. Часто меня даже не нужно будить. Все нервничают перед соревнованиями – это в человеческой природе. Я бы беспокоилась за спортсмена, который не нервничает. Это знак того, что нам не все равно. Главное – доверять своей подготовке. Все что ты мог, ты уже сделал, сосредоточься на этом. Ты будешь одним и тем же человеком до, во время и после гонки, и результат, каким бы важным он ни был, не будет определяющим. Главное – это путь.

После подъема я принимаю душ, глубоко дышу, массирую мышцы, думаю о хорошем и читаю «Если». Я завтракаю за 2 часа 15 минут до старта. Завтрак изменился с течением карьеры, но главный рецепт – 500 калорий (для Ironman) простых углеводов с низким содержанием клетчатки и небольшим количеством белка и жиров. Сейчас я ем рисовые хлопья с кипятком, ореховым маслом и медом. Я пью воду и выпиваю чашку кофе. Затем я тепло одеваюсь для старта и оставляю себе достаточно времени, чтобы учесть пробки и не спешить в последний момент.

Когда я добираюсь до транзита, количество велосипедов, стоящих там, напоминает мне рассказанную папой историю про Мистера Крота, который не мог найти свой дом, потому что за время его отсутствия вокруг его норы появились сотни других. Так что удостоверьтесь, что у вас есть ориентир, который поможет найти велосипед, после того как вы выйдете из воды. Оставьте его и снаряжение в том виде, в котором хотите его найти, чтобы выбраться из зоны как можно быстрее. Когда это вам удастся, намажьтесь лубрикантом во всех местах, которые можно натереть. Удостоверьтесь, что вы наносите лубрикант в перчатках или рукой, засунутой в полиэтиленовый пакет, – жирные руки могут помешать вашему гребку во время плавания.

За 15 минут до старта я начинаю разогреваться в воде. Во время плавания ты свежее всего, но тебе и холоднее. Поэтому, чтобы оказаться в группе с самыми быстрыми пловцами, нужно проплыть первые 200–400 метров на пределе возможностей. Когда раздается выстрел, я опускаю голову в воду и продираюсь сквозь руки и ноги своих соперников, а затем замедляюсь до нормального гоночного темпа. Установив скорость, я вдыхаю раз в два гребка.

По мере приближения к первой транзитной зоне я сильнее работаю ногами, чтобы подготовить их к следующему этапу. При этом я прокручиваю в голове процесс перехода. Сначала снять очки и шапочку, затем опустить гидрокостюм до талии, пока иду к велосипеду. Затем снять гидрокостюм, сохраняя спокойствие, если он тяжело снимается. Затем надеть солнечные очки, шлем и пояс с номером на спине. Докатить велосипед до линии и покрутить педали.

Остается надеяться, что на деле все пройдет так же гладко.

Войдя в ритм, я начинаю принимать пищу. Во время Ironman я ем грамм углеводов на килограмм веса в час. На велосипед установлено две бутылки с энергетическим напитком (в каждой 430 калорий), два геля и шоколадка. Первая бутылка содержит менее концентрированный напиток, чтобы в начале гонки мне было хотя бы немного вкуснее. Станции помощи очень важны, они используются, чтобы разделить гонку на участки, а бутилированную воду можно использовать, чтобы остудить тело в жаркий день. Другие жизненно важные методы включают в себя смену положения в седле и отказ от седла, чтобы нагружать разные мышцы и препятствовать усталости. На велосипеде ты начнешь страдать, в этом нет сомнений. Тогда и пригодятся ментальные стратегии, которые мы ранее обсуждали.

На последних 500 метрах я увеличиваю темп и где-то за 100 метров до второй переходной зоны ослабляю ремешки на велосипедной обуви и вытаскиваю из нее ноги. Я надеваю носки, заранее присыпанные тальком, кроссовки и беру с собой гели. Необходимо повернуть пояс, чтобы номер был на животе. Я вдыхаю и выдыхаю. А теперь – на марафон.

Первое, что нужно сделать, – забыть про ноги. После велосипеда они кажутся тяжелыми и неустойчивыми, но уже через километр я вхожу в ритм. Я пытаюсь удерживать короткий шаг, опускаю плечи и локти, поднимаю бедра и смотрю вперед. Следуя формуле питания, я съедаю один гель в 25 минут, запивая его водой. Я думаю о марафоне как о 4 этапах по 10 км и небольшом кусочке в конце. Таким образом мне удается обмануть мозг, чтобы он думал, что пробежка легче, чем 42-километровый рывок. Можно также отмечать ориентиры и использовать их как отметки прогресса. В качестве ориентиров можно использовать мужчин – участников соревнования.

Также важна поддержка со стороны зрителей. Моя замечательная семья и друзья появляются в стратегических точках на трассе со своими плакатами и футболками «Крисси» и беснуются так, что в обычное время их бы за это арестовали. Невозможно подсчитать, какой эмоциональный подъем мне это приносит вместе с криками поддержки от незнакомцев. Я улыбаюсь так много, как только могу. Когда боль становится по-настоящему невыносимой, я посвящаю каждый из оставшихся километров важным для меня людям или целям.

Каждое мгновение на финишной прямой и для профессионала, и для любителя нужно сохранить в памяти. Смотрите по сторонам и улыбайтесь, позвольте фотографу запечатлеть момент, когда вы пересекаете линию.

Затем один из лучших моментов дня – наденьте шлепанцы. Вот оно, облегчение!

После того как коктейль из эмоций слегка ослабнет, пора прислушаться к телу и дать ему то, что оно попросит. Мое обычно требует пиццу, бургер, кебаб или картошку-фри. Что бы это ни было, ваше дело – подчиниться. Два полуфунтовых бургера, две порции картошки, порция луковых колец и 15 пончиков – мой личный рекорд после Ironman. Им я горжусь, как и всеми остальными. Оставим чувство меры. Вы только что преодолели дистанцию Ironman. Вы это заслужили!

Это должно было стать лучшим временем моей жизни. На практике же оказалось чуть ли не самым сложным ее периодом.

Я только что стала чемпионкой мира. После такого триумфа всегда наступает достаточно сложный период. У каждого спада есть своя уникальная причина, однако в том, что он обязательно наступает, нет ничего случайного.

В эпицентре моего первого спада оказался Бретт. В такие периоды он страдает не меньше всех остальных. Когда его подопечные выигрывают, он испытывает чувство обреченности. Возможно, он скажет, что дело заключается в деньгах, однако на самом деле деньги никогда его не мотивировали. Когда дело касается работы, то единственное, что его мотивирует, – это успех. Но он одновременно оказывается и его злейшим врагом. Применяемые им методы требуют, чтобы он сохранял полный контроль над своими подопечными, он знает, что вместе с успехом приходит и угроза для сохранения прежнего контроля.