Дмитрий Смирнов - Тайны советского футбола

Был период, когда я выступал в Болгарии. Приезжаем на матч, с поля коров выгоняют, и мы начинаем играть. Помню, как тренер нам говорил: «Дай бог, чтобы у вас эта игра была последней в жизни на таком поле». На следующий раз: «Дай бог, чтобы вы этих коров больше никогда не видели». И перед каждым туром все в таком же духе. Ну что, через пару лет его обещания для меня сбылись.

В «Спартаке» два десятилетия отработал замечательный мастер по обуви Вячеслав Зинченко. Мы с ребятами десятки раз были инициаторами различных пари, в которых Славе отводилась особая роль. Эта же история произошла, когда мы с Андреем Тихоновым уже выступали за «Крылья Советов» и после самарского матча со «Спартаком» летели в Москву в чартере бывших партнеров. Ну мы с Тихоном вспомнили былые времена и принялись «подтравливать» сапожника. Закончилось, как всегда, тем, что Слава принял условия очередного странного пари размером, по – моему, в 500 долларов – мастеру по обуви на этот раз предстояло выйти из самолета, пройти паспортный контроль и добраться до автобуса красно – белых… в одних трусах. И это в ведущем аэропорту столицы, да еще в не самый теплый осенний день. Зинченко до последнего сомневался, но Андрей с Егором Титовым его успокоили: «Да ладно тебе, уже ночь, народа нигде нет».

И вот представьте картину: все игроки покинули самолет и заняли место у трапа, как будто встречают почетного гостя, тут же руководство клуба, работники аэропорта. Многие не поймут, в чем дело, а мы подогреваем страсти: «Внимание! Поприветствуем уважаемого…» и тут в проеме самолета появляется Слава. Вид у величайшего короля юмора необычайно торжественный, он гордо спускается по ступенькам, неся в руках две сумки и чемодан. Его семейные трусы развеваются на ветру. Русскоязычные спартаковцы рукоплескают, Макс Калиниченко смеется до слез, иностранцы ничего не понимают, а сотрудницы аэропорта и вовсе забывают о своих обязанностях.

Вся трясущаяся от хохота делегация следует за главным героем, подходит к зданию аэропорта. Бац! Все замирают как вкопанные… За стеклянными дверьми толпятся люди, огромное количество, есть даже телевизионщики с камерами. Но Вячеслав не из тех, кто пасует перед трудностями. Выдохнув, он решает идти до конца. Двери автоматически распахиваются, и он спокойно, как ни в чем не бывало, вкатывается в зал.

Окружающие отказываются верить своим глазам. Все с раскрытыми ртами рассматривают цветочки на нижнем белье необычного пассажира, а мы опять начинаем своему представителю аплодировать.

Да, и еще, в тот поздний вечер в Москву должна была прилететь какая – то мировая знаменитость. Очень любопытно, поклонники этой знаменитости получили больше эмоций от встречи своего кумира или от свидания с загадочным человеком в семейных трусах. Я все же полагаю, что звезда международного калибра осталась в тени скромного русского сапожника.

АНАТОЛИЙ БЫШОВЕЦ – знаменитый нападающий сборной СССР и киевского «Динамо», не менее известный тренер, приведший олимпийскую сборную страны к «золоту» Сеула–88. «И недаром клуб «Фиорентина» предлагал миллион за Бышовца» – факт, оставшийся в истории благодаря песне Владимира Высоцкого. Анатолий Федорович – неисчерпаемый рассказчик и неутомимый собеседник, обожающий притчи и афоризмы.

Когда я играл в киевском «Динамо», регулярно с командой ездил на игры в Москву. В поезде Киев – Москва мы проводили времени чуть ли не больше, чем дома. И чтобы не скучать в дороге, придумывали себе развлечения. Одним из самых популярных способов был трюк: «Кошелек на веревочке». Казалось бы, несложный прием, но действовал практически безотказно.

Обычно это делалось уже после игры по дороге домой. Привязывали кошелек на веревочку и клали его в коридоре вагона, а сами тихонько смотрели из купе, кто пойдет. И когда человек видел кошелек и нагибался, чтобы поднять находку, аккуратно за веревочку дергали. С одной стороны, ну глупее ничего не придумать! А с другой, некоторые пойманные нами врасплох настолько увлекались, что просто не могли адекватно оценить ситуацию и в погоне за этим кошельком нередко забегали прямо к нам в купе. И представьте себе физиономию человека, который попадается на эту удочку. Он доходит с вытянутой рукой до самых дверей купе и видит перед собой несколько здоровых хохочущих парней, в которых узнает звезд советского футбола. А в киевском «Динамо» играли, без ложной скромности скажу, действительно звезды. Порой выходило жутко смешно.

Еще один случай был у нас в поездке. Тоже возвращаясь из Москвы после матча, стоим в очереди в буфете на вокзале. Был у нас один игрок: всегда очень подчеркивал свою значимость, а тут он еще гол забил, так просто звезда! И вдруг из очереди выходит какой – то парень и говорит этому футболисту:

– Привет! Так рад тебя видеть!

Тот посмотрел на него через плечо и отвернулся, мол, не узнаю. А чудак не унимается:

– Да ты чего, меня не помнишь?! Да ведь мы с тобой из одного города, в одной школе учились. Жили рядом!

Наша звезда даже носом не ведет. Не знаю, кто такой, и все тут!

Парень растерялся:

– Да я, – говорит, – ничего, в общем – то, и не хотел. Просто обрадовался, что встретил земляка, хотел угостить шампанским ну и что тут в буфете найдется вкусного.

Наша звезда поворачивается, смотрит внимательно на этого паренька:

– Погоди – погоди, где говоришь, ты жил?

Забавный случай был, когда я работал старшим тренером Центрального совета «Динамо». Под моим патронажем находились динамовские клубы Москвы, Киева, Минска и Тбилиси. Я периодически должен был выезжать туда с проверками, и настало время ехать к Эдуарду Малофееву в минское «Динамо». Команда как раз была на юге на сборах.

Приехал. Как и положено, посмотрел тренировку, проверил у тренера шестимесячный план, конспекты занятий и всякие прочие бумаги. И на следующий день у команды по расписанию была сдача нормативов: тридцать и шестьдесят метров.

Ко мне подходит начальник команды:

– Будете сами засекать или по записям в журнале потом посмотрите?

Отвечаю, что самому интересно посмотреть, как игроки бегают на фоне нагрузок. Встал на финише тридцатиметровки с секундомером в руках, рядом стоит Малофеев с тетрадью, где записаны результаты предыдущих тестов.

Бежит игрок, я смотрю на секундомер: четыре и две десятых секунды. Малофеев: было 3,9. Следующий, я по секундомеру – 4,3, Малофеев: 4 ровно. Еще один. Я говорю: 3,9, Малофеев: 3,6! Тут он уже не выдерживает: