Рональд Ренг - Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки

«Пожалуйста, положите сверху еще взбитых сливок», – говорю я официантке, которая наполняет вафельный рожок двумя шариками шоколадного мороженого.

Раз уж я бегун, то могу позволить себе столько сладостей, сколько захочу. Я ведь все равно не растолстею. В это я свято верил на протяжении многих лет, когда уже прекратил бегать и только замечал, что брюки после стирки сидят как-то чересчур плотно. Правда, теперь этот самообман развеялся. Я ведь и начать снова бегать решил не без задней мысли, что это уж точно не повредит моей фигуре. Но это не повод, чтобы отказываться от шоколадного мороженого со сливками. Я же питаюсь без излишеств и время от времени могу позволить себе что-нибудь сладенькое. Вот только почему меня мучает совесть? Я чувствую желание начать отжиматься прямо на полу посреди кафе. «Ничего, завтра у меня снова пробежка», – успокаиваю я свою совесть.

Ну что мне стоило отказаться от мороженого или хотя бы от сливок? И зачем надо было брать двойную порцию?

Конечно, от одной порции ничего не будет, но если взять те 213 порций, что я съел в прошлом году… Здесь я пытаюсь остановить поток мыслей и сосредоточиться на беге. Но от этого становится только хуже. Ноги вообще теряют всякую координацию. Они просто бестолково топчутся по земле. Я петляю, меня заносит. Уже на подходе к небольшому подъему возле волейбольной площадки я сбиваюсь с ритма, а подъем с каждым шагом кажется все круче и превращается в Эверест. В памяти еще свежо воспоминание, как я в первый день своего возвращения на беговую дорожку взбирался на этот холмик. Я боюсь вновь ощутить ту клокочущую боль в мышцах бедер. Не хочу снова слышать свое неконтролируемое прерывистое дыхание. Я замечаю, что мне остается еще 100 метров до холма, а дышу я уже значительно тяжелее, чем позавчера после подъема.

Дома жена спрашивает: «Ну, как побегал?»

И я понимаю, что одну пробежку после многолетнего перерыва еще можно как-то осилить. А вот со второй дело обстоит значительно хуже, потому что первая все еще сидит в печенках.

Я вношу маленькие коррективы в свою тренировочную программу: один день бега – два дня перерыва.

Вчера вечером мне в соответствии с планом надо было бегать, но я решил лучше погладить белье. Когда у тебя в руках утюг, результат виден моментально. Как приятно посмотреть на рубашку без единой складочки!

Значит, пробежка будет сегодня. При одной мысли об этом на меня наваливается свинцовая усталость. Я играю с дочкой в настольный теннис. Поскольку у нее плохо получается попадать по шарику ракеткой, мы решаем установить ракетку в качестве мишени и кидать в нее шариком. Получается ненамного лучше, но раз уж мы сами выдумали такую игру, она приносит больше удовольствия. Я думаю о том, что не смогу сегодня выйти на пробежку, потому что мне надо паковать чемодан для командировки в Мюнхен.

На то, чтобы сложить чемодан, уходит десять минут. Я сажусь на диван и беру книгу.

За три недели я вышел на пробежку пять раз. На первой неделе – три раза, на второй – два, а на третьей – вообще ни разу.

По крайней мере, в моих тренировках прослеживается тенденция: их становится все меньше.

Не прошло еще и месяца, а я уже достиг самого ужасного состояния, которое, пожалуй, известно всем, кто занимался бегом. Стоит только подумать про бег, как в голове всплывают мысли об усилиях, изнеможении, болях. И больше ни о чем. Любая мысль о беге вызывает внутреннее сопротивление.

Из окна кухни я наблюдаю за проносящимися мимо бегунами. Как быстро эта женщина в оранжевом трико переставляет ноги! Как будто швейная машинка строчит. Так-так-так. Она почти не отрывает ноги от земли, экономя силы. Так-так-так. А чуть позже вразвалочку пробегает мужчина. Его руки покрыты настоящей шерстью. Ему наплевать на свой медленный темп. Он реагирует на него совершенно невозмутимым выражением лица. Как им всем удается вот так просто бегать?

Что предпринимают начинающие бегуны? Откуда они берут время, дисциплинированность, выносливость для преодоления начальных трудностей? И тут мне приходит в голову: я, кажется, знаю, где искать ответы.

Штефан Воллебе даже без спортивного костюма выглядит как бегун. Джинсы и свитер лишь подчеркивают стройность натренированного тела. Вот только бинт у него намотан на необычное для бегуна место. Не на ахиллово сухожилие и не голень, а на большой палец руки. «Мастерил тут и одним ударом молотка попал сразу и по гвоздю, и по ногтю».

Из прежних времен в памяти у меня остался лишь расплывчатый образ Штефана Воллебе: как он в белом трико с красным кругом на груди первым пересекает финишную черту на каком-то кроссе, а светлые волосы от быстрого бега развеваются на ветру. Он тоже родом из Гессена, с берегов Рейна, где в каждой деревне есть собственный замок, а тем, у кого вдруг возникнет желание пробежаться по лесу, для начала надо забраться на гору. Мы регулярно участвовали в одних и тех же соревнованиях, хотя и находились в разных возрастных группах. Он родился в 1968 году, а я – в 1970-м. Поэтому и воспоминания не слишком четкие. Все, кто был на два года старше или младше, мало интересовали меня в те годы. Я жил в границах своей возрастной категории, и мои мысли были заняты лишь бегунами, родившимися в промежутке между 1969 и 1971 годами. По моим наблюдениям, от этих рамок бегуны так и не могут избавиться. До самой смерти они распределяют всех по возрастным группам: кому меньше 17, 19, а потом уже больше 30, 35 и так вплоть до ста лет. В наших кругах вопрос о годе рождения так же обычен, как в других компаниях – вопрос о профессии.

Штефан Воллебе продолжал бегать и после того, как я покончил со спортом. В 1999 году он стал чемпионом Германии по горному кроссу и пробежал марафон за 2:20,51. Потом он изучал информатику, а после окончания учебы в конце 90-х годов придумал себе профессию – коуч по бегу.

«Мне же надо как-то себя называть», – говорит он, понизив голос, словно извиняясь за англицизм. Тренером он не может быть, так как тренеры работают только со спортсменами в рамках спортивных клубов и объединений. Но Штефан Воллебе готов давать советы всем, кто хочет бегать быстрее или легче независимо от того, сколько им лет – 24 или 87. Он помогает и тем, кто хотел бы начать бегать, но в одиночку как-то не может решиться.

Сейчас уже невозможно установить, был ли он в 90-е годы единственным в Германии коучем по бегу или только одним из первых. Во всяком случае, его профессия с первого дня не оставляет его без средств к существованию. Воллебе дает частные уроки и проводит групповые тренировки. Он ведет семинары в спортивных магазинах и на фирмах, производящих товары для бега. Штефан составляет индивидуальные тренировочные программы. С ним можно поехать в отпуск на Майорку или в Тоскану, чтобы он провел там с вами недельный тренировочный цикл. Ему не приходится рекламировать свою деятельность. Бегуны сами к нему приходят. Некоторые тратят на дорогу по два-три часа, чтобы провести со Штефаном часовую тренировку, а потом два-три часа добираются домой.