Михаил Ромм - Я болею за «Спартак»

Впервые начались регулярные тренировки. Два раза в неделю я садился со своим чемоданчиком на Арбате в трамвай; по вымощенным крупным булыжником улицам громыхали обитые железными обручами колеса извозчичьих пролеток и ломовых телег. Над витринами магазинов висели аляповатые вывески с фамилиями владельцев. На Арбатской площади, против церкви Бориса и Глеба, стоял усатый городовой, всегда один и тот же, в фуражке, белой рубашке, с шашкой на боку. Охотный ряд встречал нас приземистыми лабазами. Краснощекие приказчики — их тогда называли «молодцами» — в белых фартуках и кожаных черных лакированных манжетах поверх рукавов заманивали покупателей.

У Красных ворот посреди площади высились вполне реальные каменные ворота, вернее, высокая массивная арка, выкрашенная в красный цвет. Проехав под ней, трамвай спускался на Каланчовскую площадь с ее привокзальной сутолокой. Отсюда длинная прямая Каланчовская улица вела в Сокольники.

Я слезал у Сокольнической пожарной каланчи. Ноги сами несли меня к калитке в зеленом заборе, из-за которого долетал упругий, манящий звук: мои товарищи по команде били мяч. Через несколько минут я уже выходил на поле в футбольном костюме, испытывая ни с чем не сравнимое чувство легкости и мышечного нетерпения. Каждая жилка во мне играла, каждый мускул просил работы. Дорого бы я дал, чтобы еще раз пережить это чувство!

Нарочито медленно и небрежно спускался на поле и, ощущая, как мягко уходят в грунт шипы бутс, становился позади тренирующихся форвардов. Кто-нибудь из них откатывал мне мяч, я разбегался и бил по мячу, бил из всех сил, испытывая чувство полной мышечной разрядки. Думается, ни одно спортивное упражнение не может в этом отношении сравниться с ударом по мячу в футболе. Движение метателей в легкой атлетике, смеш в теннисе слишком сложны технически, и эта сложность отвлекает внимание спортсмена; боксер, нанося удар, должен думать о защите, пловец скован тяжелым, вязким сопротивлением воды.

В ударах по воротам, да и в игре между первой и второй командами заключалась вся наша тренировка. О легкоатлетических упражнениях, о специальной спортивной гимнастике, о разучивании технических приемов и тактических комбинаций, о сыгрывании отдельных звеньев команды мы не имели понятия. Да и откуда нам было знать, как надо тренироваться? Пример брать было не с кого, тренеров и методических пособий у нас не существовало.

23-е августа 1909 года надо считать знаменательной датой в истории московского футбола: в этот день состоялись первые календарные встречи первого розыгрыша футбольного первенства Москвы. Наш клуб играл с Британским клубом спорта. Мы проиграли со счетом 2:3.

Ясно помню один из эпизодов этого соревнования. Мяч был послан через меня к нашей лицевой линии, и Нэш, левый крайний нападающий англичан, устремился за ним. Я бежал рядом, отстав на полшага. Нэш замахнулся, чтобы пробить с полулета по снижающемуся мячу и послать его к нашей штрафной площади. Я мог дотянуться до мяча и прижать его подошвой, но не сделал этого: был уверен, что Нэш не поспеет к мячу, что он уйдет в аут. Однако я ошибся на долю секунды: в то мгновение, когда мяч коснулся лицевой линии, Нэш точным ударом направил его к нашим воротам, и центральный нападающий БКС Джонс молниеносно забил гол. До сих пор помню отрывистый удар мяча о доску в глубине ворот, за которую крепилась сетка, укоризненный взгляд нашего вратаря Виноградова, охватившее меня жгучее чувство стыда за свою оплошность. С тех пор я всегда предпочитал играть наверняка, а не заниматься сомнительными расчетами секунд. Каждый матч по-своему поучителен...

...За два месяца до начала розыгрыша, 29-го июня, произошло событие, знаменательное не только для московского, но и для всего русского спорта: после нескольких лет перерыва снова стал выходить еженедельный журнал «Русский спорт», орган российских коннозаводчиков. В нем печатались родословные и фотографии знаменитых скакунов и рысаков, портреты их владельцев в роскошных шубах, сюртуках и мундирах, известных наездников и жокеев, объявления о скачках и бегах, занимавшие несколько страниц с таблицами выдач по тотализатору, описания бесчисленных в то время авиационных катастроф, фотографии «мировых» чемпионов профессиональной борьбы, подвизавшихся в летних садах «Аквариум» и «Эрмитаж», рекламы разных торговых фирм, А на задворках журнала можно было найти скромные, в несколько строчек заметки под заглавием: «Фут-боль», «Лаун-теннис», «Сокольская гимнастика», «Гребля в императорском речном яхт-клубе».

Почему же нельзя было приступить к изданию спортивного журнала в современном понимании этого слова? Очень просто: спорт не был еще достаточно распространен, и журнал не нашел бы сбыта.

С большим интересом перелистываешь комплекты «Русского спорта» старых лет. На их потемневших страницах читаешь летопись младенческих времен нашего физкультурного движения и видишь фотографии его пионеров. Трогательно и немного наивно выглядят эти борцы-любители и гимнасты, стоящие в лихих позах, лыжницы, теннисистки и велосипедистки в длинных широких юбках, кофтах и громоздких шляпах.

А чего стоят разного рода сенсационные заметки и сообщения!

Вот, например, фотография коренастого, дикого вида мужчины с горящими глазами и длинными до плеч волосами, перепоясанного широким кушаком с огромными металлическими бляхами.

«Паван Билль — гражданин мексиканской республики», — гласит подпись под фотографией. — «Борется сейчас в Петербурге, скоро приедет в Зоологический сад. На родине славится как выдающийся — без промаха — стрелок и как лихой наездник. Известен еще оригинальным трюком: бросая вверх семипудовую гирю, ловит ее головой».

В каждом номере много реклам. Они составляли основную доходную статью журнала. Никакого отношения к спорту эти рекламы не имели, но зато ярко живописали некоторые стороны жизни царской России.

«Радостная весть для каждой читательницы нашей газеты — 2000 пакетов «Альбиколы», — вещает некая Рита Нельсон. — «Альбикола» помогает от недомогания почек и печени, расстройства пищеварения, слабости сердца и легких, катара, болей внизу живота и т. д. и т. д.

Требуйте пробный пакет с приложением двух семикопеечных марок».

Под текстом изображение неизвестной женщины в трех периодах ее жизни: изможденной и худой до приема знаменитой «Альбиколы», сильно пополневшей во время лечения и цветущей, радостно улыбающейся — после курса.

Не было и, конечно, не могло быть в те времена спортивной журналистики: отчеты и заметки в первые годы существования «Русского спорта» написаны наивно по форме и содержанию.

Вот как, например, отражена в 10-м номере «Русского спорта» от 30 августа 1909 года упомянутая встреча между БКС и СКС.