Генрих Чепукайтис - Спринт на шахматной доске. Как победить в блице

При всем уважении к победителю и несмотря на красоту и многосложность поединка, признать партию шедевром не поднимается рука. Скорее, партия напоминает «фанеру». Приходится с горечью признать — дубина становится умнее человека. Правда, в решающей 24-й партии матча на первенство мира с Карповым (1985 г.), продумав каких-то полчаса, без всяких компьютерных «костылей» Г. Каспаров нашел удивительный ход Re8-е7, законопатив собственную фигуру в немыслимую позицию. Цена находки — корона чемпиона мира.

В ближайшее время президент Международной шахматной федерации и республики Калмыкия К. Илюмжинов обещает феерическое шоу: сотня гроссмейстеров по нокаут-системе определит 14-го чемпиона мира. Система безжалостна, справедлива и с человеческим лицом. Проигравшим в первом туре все равно причитается по 6 тысяч долларов. Чемпиону светит миллион с хвостиком. Сценарий продуман. Внимание планеты обеспечено. Как уже говорилось, альтернативный и параллельный матч Каспаров — Карпов привлекательность потерял. Во-первых, чемпионы давно противостоят друг другу. Во-вторых, в ожесточенной борьбе родился новый титул — чемпион нашего двора. Обыватель имеет собственное мнение, кто настоящий чемпион. И не нужен ему этот матч. Болельщик ждет ротацию. Проект президента обещает перемены.

Правда, возникают некоторые размышления. Читателю наверняка известно, что гроссмейстеров уже больше полутысячи (сейчас это число выросло более чем вдвое — прим. ред.) . И странно звучит фраза: «первая сотня». Ну ладно, Ласкер, Капабланка, Алехин, Фишер, Каспаров, Бендер, наконец. Но 500 — это слишком. Количество гроссмейстеров, на наш взгляд, должно быть сопоставимо с популяцией сыновей лейтенанта Шмидта. Тема назрела давно. Наверное, проблему решать будут. Скорее всего, достаточно поднять планку до 2660–2680 единиц коэффициента Эло. Демографический взрыв — прямая угроза шахматному этносу. Ягеля не хватит. Спонсоры пропадут. Один президент, один чемпион, четкая система спортивного отбора вполне устроят массового поклонника шахмат.

И хотя носителей высшего шахматного звания трудно сосчитать… В знаменитой партии Торре — Ласкер чемпион попал на тактический прием, угодивший в историю под названием «мельница».

25. Bf6!

Ласкер нашел в себе силы выдержать пытку. Низкий поклон противникам, сумевшим донести искусство до нас с вами.

В следующий раз мельница попалась мне только на картине великого голландца в Эрмитаже. За несколько десятков лет непрерывной практики выяснилось — прием красивый, но штучный. И вдруг в партии с «бешеной» форой против слабого любителя (ладья и одна минута к пяти) на доске контуры знаменитой комбинации обнаружились.

Осторожный партнер решил сначала выгнать ферзя

1… Ne8,

но после

2. Ве6!

радостно скушал белую королеву –

2… B:g5

Я подозреваю, что 2…Q:g5 ему и в голову не приходило — доска-то большая.

3. R:f7+ Kg8

4. R:b7+ Kf8

5. Rf7+ Kg8

6. Rf5+ Kg7

7. R:a5

Выиграть удалось легко, но потом он без конца просил меня показать, как это у нас было. Красота тактического приема навсегда осталась в памяти преданного поклонника шахмат. В наше время экзотика и аромат гибнут под рациональным подходом, спортивной необходимостью и коммерческими соображениями.

Компьютерные рекорды никогда не смогут поразить воображение больше, чем изящная логика пионеров и первопроходцев шахматных лабиринтов.

Гроссмейстеров блица, конечно, меньше, чем корифеев серьезных шахмат. Но в наше время профессионалы обязаны играть не только хорошо, но и быстро. В матчах, кубках, в дополнительных партиях контроль времени другой.

Несколько широко известных фактов, свидетельствующих об отношении чемпионов мира к блицу. Капабланка давал санкт-петербургским мастерам фору — одна минута к пяти, и почти все встречи выигрывал. Ботвинник в упор не признавал этого развлечения, считая, что быстрая игра абсолютно лишена глубины. Виртуозно владеют техникой игры Каспаров и Карпов. Таль играл блиц где не попадя, часами сражаясь со случайными партнерами, и не только в шахматы.

Будучи самым демократичным из чемпионов мира, Таль был доступен и прост в общении. Но однажды, проживая в Ленинграде в гостинице «Советская», дня три-четыре никак не соглашался ни играть, ни просто поговорить. А я как раз пытался предложить гроссмейстеру совместную работу по написанию этой самой книги. Когда, наконец, Таль согласился на визит, до меня дошло, что чемпион был тяжело болен, с постели не вставал. На секунду отвернулась его жена, и Таль заговорщицки меня попросил: «Дай мне несколько сигарет и спички». Был грех — дал. Договорились: я пишу, Таль собирает диковины из творчества шахматистов мира, имея огромный круг общения. Шедевры блица остаются только в памяти шахматистов. И помнят они немного. Но если уж помнят, то что-то удивительное. Но дальше устного договора дело не пошло. Великого фантазера уже с нами нет…

Восьмой чемпион мира добивался поразительных результатов. Обладатель солидной коллекции тульских самоваров (традиционный главный приз газеты «Вечерняя Москва» в ежегодном блицтурнире), играя в чемпионате СССР партию с гроссмейстером Антошиным, погрузился в глубокую задумчивость. Атака при нарушенном соотношении сил — родная стихия замечательного мастера. Таль мечтал: «Вот если бы на поле с8 стояла исчезнувшая с доски ладья»…

После 1.Qf5+ g6 2.Qf6 мат черному королю неотвратим (например, 2…Qс7 3.Qg7+ R:g7 4.Nf6X).

Завороженный взгляд гроссмейстера искал журавля за пределами возможностей позиции. Была победа:

1. Qf5+ g6

2. Qd7 gh

3. Ng5++ Kg6

4. Qf7+ K:g5

5. g3!

Мифическая ладья поиску помешала.

На межзональном турнире в Сусе щедрый Таль показал позицию Р. Фишеру, в шутку уверяя молодого американца, что найти выигрыш ему не дано. Фишер почти сразу мат нашел и, как рассказывают очевидцы, был счастлив. На дверях кабины лифта в гостинице появилась вторая озорная надпись. Первая выглядела так: «Самый сильный шахматист мира Бент Ларсен». Вторая покороче: «После Фишера».