Брайан Глэнвилл - Олимпиец

«Британский бегун Айк Лоу женится на хорошенькой двадцатидвухлетней Джил Дейли, спринтере международного класса. Они объявили о своей помолвке вчера, но товарищи по команде предсказывали её уже после Римской олимпиады. Там Айк, главная надежда на победу в забеге на 1500 метров, выбыл из строя в полуфинале из–за растяжения мышцы. А Джил вышла в финал на 100 метров.

Торгового представителя Айка и учительницу Джил в Олимпийской деревне часто видели вместе. Сейчас они готовятся к Токио, к Олимпийским играм 1964 года, и вместе тренируются.

«Я знаю, что Айк может завоевать золотую медаль, — сказала Джил, переехавшая из Манчестера в Лондон. — Уверена, он победил бы и в Риме, если бы не травма».

«Джил мне очень помогает, — сказал уроженец Хекни Айк. — Бегун всегда поймёт другого бегуна».

А каковы спортивные планы Джил?

«В Токио мы хотим сделать дубль».

Вот что сказал мне Сэм: «Джил очень славная девушка, прелестная молодая женщина. Твоё желание жениться на ней естественно и благородно. Будь я помоложе, я бы и сам на ней женился! Если спортсмен женится, лучше всего ему выбрать жену из своего круга — она поймёт его преданность спорту, не обидится, что спорт у него на первом месте. Потому что им обоим известно — компромисса быть не может. Но на этом этапе надо как следует подумать; ведь бег и супружеская жизнь предъявляют разные требования, можно ли их примирить? Женщине нужен домашний очаг. Ей нужны дети. Всё это биологически оправдано. Это естественные человеческие стремления. Но спортсмен стремится к физическому совершенству, к развитию собственных возможностей. Как совместить её требования со своими? Есть риск потерпеть неудачу в том и другом.

Женитьба — большое искушение для спортсмена. Жизнь легкоатлета — одинокая жизнь, это давно известно. Со стороны она может казаться эгоистичной, но любое призвание требует определённых жертв. Гораздо легче жить в пригороде, ездить каждый день на работу, где от тебя не ждут никакой инициативы, чем быть легкоатлетом, который должен постоянно поддерживать прекрасную форму, постоянно закалять волю, принимать решения в каждом забеге.

Женись. Женись обязательно, она чудесная девушка, но прежде как следует обо всём подумай».

Я думал об этом, много думал. Но я всё видел не так, как Сэм. Джил будет мне помощницей, ничего лучше и не придумаешь: жена — Джил, тренер — Сэм. К тому же она зарабатывает на жизнь, будет готова работать и дальше. Мне, наверное, придётся уйти из дому — это не так уж важно. Что до детей — заведём, когда захотим, не надо только спешить. Со временем захотим наверняка, но пока мы оба собираемся бегать. Во всяком случае, в ближайшие четыре года.

«Вчера в соборе Святого Иуды не раздавалась команда «На старт!», хотя, случись такое, никто бы не удивился. Ибо бегун женился на бегунье — спринтер Джил Бейли выходила замуж за милевика Айка Лоу.

Их тренер, Сэм Ди, был шафером, а среди прихожан были стайер Том Берджесс и обладатель бронзовой олимпийской медали спринтер Алан Белл.

Нет нужды говорить, что невеста и жених прошли рука об руку под аркой поднятых вверх шиповок. А сама свадьба состоялась, что тоже естественно, в окружении гантелей и эспандеров в роскошном спортзале тренера Ди в Хампстеде».

Всех интересовало: в каком виде Сэм придёт на свадьбу, что он наденет? Он явился во фраке и сером цилиндре, что, в общем–то, вполне можно было предвидеть. Свитер и джинсы в такой день не годились. С другой стороны, всё–таки это не был приём у королевы. Вообще, этот наряд ему шёл — лицо сатира под цилиндром: всё равно что на собаку напялить пуловер или на лошадь — соломенную шляпу.

Сэм, конечно, был душой общества, с присущем ему неистовством прыгал, смеялся, без счёта целовал Джил, обнимал Айка. Любой посторонний подумал бы, что он им приходится отцом, возможно, таковым он себя и чувствовал. Подлинные отцы со своими жёнами стояли где–то сзади, все четверо смотрели на него, как на какое–то диковинное животное. Можно было подумать, что эта свадьба — его идея с самого начала, что это его триумф. Потом он выступил с речью. Её стоило внимательно послушать, она была полна намёков.

Он стоял с бокалом шампанского — угощали хорошим шампанским и прекрасными закусками; наверное, за всё платил прирученный им миллионер Стен Линг; Сэм выступал, а на лице его мелькала знакомая плутовская улыбка.

Как чудесно, говорил он, когда двое прекрасных молодых людей вступают в брак, и ещё приятней сознавать, что они к тому же прекрасные спортсмены. Джил — очаровательная девушка, Айк — красивый, мужественный парень. Он смотрел на них во время церемонии, он видит их сейчас и думает — какая великолепная пара! Кто–то скажет, что они слишком молоды, но в наши дни ранние свадьбы вошли в моду. Нынешняя молодёжь свободна и независима, молодые теперь всё решают сами и следуют своим наклонностям, и особенно хорошо это заметно в среде нынешних молодых спортсменов.

Он уже говорил и готов повторить, что приз, завоёванный Айком в Риме, ценнее любой золотой медали (снова аплодисменты, Джил склоняет голову). Женившись на Джил, не только красивой девушке, но и чудесной бегунье, Айк приобрёл в её лице человека, который, надо надеяться, поможет ему реализовать весь его потенциал, а каждый из нас знает, каков этот потенциал, и он считает своим и нашим священным долгом его поощрять (он посмотрел на Джил, а она ответила пристальным взглядом). Он хочет внушить Айку — хотя едва ли в этом есть нужда, — что сейчас на нём лежит двойная ответственность: по отношению к спорту и к жене. Кто–то увидит здесь противоречие. Лично он так не считает, потому что знает Айка, знает Джил и уверен (снова взгляд на Джил, и снова пристальный взгляд в ответ), что Джил больше всех заинтересована, чтобы Айк достиг больших высот, покорить которые ему по силам.

В общем, они заключили брачный союз с гораздо большей мерой ответственности, чем просто муж и жена. Их связывает не только любовь, но и общее призвание, общие честолюбивые замыслы. (Бурные аплодисменты.)

Большое спасибо, говорит Айк, надеюсь, что выполню всё, чего от меня ждёт Сэм, как в беге, так и в супружестве.

Большое спасибо, говорит Джил, сдержанно, даже чуть стесняясь, выступать я не умею.

Но второй план от неё, конечно, не укрылся, она поняла, что происходит, хотя и не могла найти нужных слов. Она всё улавливала нутром, слова ей давались труднее. Ей всё сказал и тон Сэма и взгляд его глаз. Она смотрела не него спокойно, вопросительно и отчуждённо, словно получила предупреждение и теперь решала, как ей быть. Женский принцип. Она была исключительной девушкой, непохожей на большинство легкоатлеток, хихикающих, безвкусных девиц с городских окраин, со всеми их глупыми высказываниями насчёт «агрессивности» и «соперничества». Думаю, Сэм недооценивал её.