Александр Кира - Санузел

С точки зрения личной гигиены нет никакой разницы, используется ли для мытья промежности биде или другое приспособление. Если мы отказываемся от биде из-за его сексуальных коннотаций, вреда в этом нет: главное, чтобы мы соблюдали гигиену соответствующей области.

Но факт остается фактом: мы этого не делаем. Об этом знает любой врач и любой, кто хоть раз выстирал пару трусов. Согласно британскому исследованию, на которое мы уже ссылались, 9 % мужчин вообще не носят нижнего белья; но, кроме того, у 44 % нижнее белье (или штаны, если нижнего белья нет) испачкано калом — от «желтоватых пятнышек» до «целых фекалий». Грязные трусы носят и офисные работники, и квалифицированные механики, и рабочие. Автор исследования замечает:

Учитывая обстоятельства проведения этого исследования, мы можем уверенно сказать, что почти все мужчины знали о предстоящем медицинском осмотре. Из этого можно сделать вывод, что, если проверка застанет их врасплох, грязного белья будет еще больше, ведь многие приходят к врачу в свежем белье.

В заключение автор пишет, что многие охотно «жалуются на пятно кетчупа на скатерти в ресторане, а сами усаживаются в плюшевое кресло в запачканных калом брюках» {27} .

Конечно, такая ситуация характерна не только для Великобритании и не только для мужчин. Проблему можно обнаружить везде, где люди просто подтираются сухой бумагой: дело в том, что бумага убирает большую часть фекалий, приставших к анальному отверстию, но все-таки не до конца. Часть будет впитана бельем, остальное засохнет на коже вокруг ануса. Порой фекалии застревают в волосах промежности; получается твердый, раздражающий, иногда причиняющий боль колтун. Мой друг, исследователь Конфуция, сочинил следующую апокрифическую мудрость: «Кто ляжет спать с немытой жопой, проснется с вонючим пальцем». Чтобы оставаться чистым, нужно мыть анус или по крайней мере подтираться влажной бумагой (это подтвердит любой, кто страдал от геморроя). Вот отрывок из откровенного интервью Тайни Тима [5]:

Я основательно моюсь в душе раз в день и еще моюсь каждый раз после зова природы. Я не пытаюсь никого шокировать, просто так у меня не будет пятен на белье, и я буду чувствовать себя уверенно {28} .

Пожалуй, лучше всего эту проблему подытоживает проницательный текст, редкий пример литературной прямоты — монолог Портного из романа Филипа Рота.

…я, неуклюже подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, пытаюсь как можно скорее снять трусы, чтобы никто не успел заметить бледно-коричневый след от какашек, который я, к великому своему огорчению и разочарованию, обнаруживаю внутри своих трусов с неизменным постоянством. Ох, доктор, я подтираюсь, и подтираюсь, и подтираюсь… Это отнимает у меня, пожалуй, больше времени, чем сам процесс испражнения; я расходую столько туалетной бумаги («Как будто она на дереве растет», — ворчит обычно мой завистливый папа); я подтираюсь до тех пор, пока мое очко не становится малиново-алым; но, несмотря на все эти усилия, я, каждый вечер надеясь положить в корзину для грязного белья трусы, глядя на которые мама могла бы подумать, что они обтягивали задницу ангела, — я кладу в корзину для белья (преднамеренно ли, герр доктор? Или это неизбежность?) вонючие трусы мальчишки {29} .

Мыть анус после дефекации, разумеется, могут и люди, ничего не слышавшие о биде. Сама практика гораздо старше этого приспособления. Она известна с древности и описана в религиозных законах мусульман, индуистов и иудеев: каждая религия говорит о правильном исполнении ритуала. Если не было воды, в ход шли камни, земля, песок. Подмывались всегда левой рукой, потому что правой человек ест (вот еще один нюанс, о котором мы теперь забыли). В прошлом столетии индусы отказывались верить, что европейцы подтираются только бумагой, это казалось им наговором. Есть схожий пример: многие народы приходят в ужас от западной манеры пользоваться носовым платком. Покойный Ян Флеминг отметил это в одном романе: там японец язвительно замечает, насколько ему дико видеть, как человек с Запада берет красивый платок, пачкает его своими выделениями, аккуратно заворачивает их, словно сокровища, и прячет в карман {30} . Вспомним, кстати, что именно японцы изобрели тампон — средство куда более гигиеничное и эстетичное, чем прокладка.

Итак, на европейцев не клевещут, рассказывая, что они подтираются бумагой. Но американцам эта практика кажется во многих отношениях порочной — особенно когда речь идет о европейской туалетной бумаге, которую обычно считают «негодной»: слишком грубой, слишком плотной или слишком лощеной. Любопытно, что на претензии американца, привыкшего к мягкой бумаге, обычно отвечают: «А вы не подтирайтесь, а промокайте!» Промокать анус плохо впитывающей бумагой — самый неэффективный метод, и именно он — самый популярный в Великобритании {31} . На континенте после промокания используют биде. Американцы, можно сказать, держатся середины: они просто подтираются мягкой, впитывающей бумагой. Уместный экскурс в европейскую историю: англосаксонское стремление к умерщвлению плоти берет исток в пуританстве; до промышленного производства туалетной бумаги на подтирку шли ненужные отпечатанные тексты. Результат часто бывал плачевным. Не только текстура бумаги (особенно газетной), но и химический состав типографской краски мог вызывать раздражение и воспаление кожи. Неудивительно поэтому, что кому-то пришло в голову просто подмываться. Другую крайность можно найти у Рабле: его Гаргантюа считал, что лучшая подтирка — пушистый гусенок.

Запачканное калом белье — вероятно, наиболее явная (?) и распространенная наша гигиеническая проблема. Но такой же критики заслуживают мужские привычки в мочеиспускании. Вот еще один грубый факт: мужчины, в отличие от женщин, редко пользуются туалетной бумагой, после того как помочатся. Поэтому их трусы и штаны забрызганы мочой; когда она кристаллизуется, ее не вывести в химчистке, и это хорошо известно собакам.

Налицо удивительная непоследовательность всей системы гигиенических практик и установок, особенно поразительная в свете нашей вечной заботы о чистоте прочих частей тела. Самое очевидное объяснение — то, что наш интерес в первую очередь косметический. Нас прежде всего заботит видимость чистоты, красоты, молодости. Мы попросту не обращаем внимания на то, чего не видим, не чувствуем непосредственно, и на то, чего не видят другие.

Автор британского исследования, на которое мы уже ссылались, пишет:

Главным образом я был поражен тем, что множество опрошенных мною людей считали эту ситуацию совершенно нормальной. На вопрос: «А вашей жене приятно стирать ваши трусы?» — мне отвечали: «Нет, но она привыкла. Она думает, что у всех мужчин так» {32} .