Женя Артъе - Вдруг война, а ты не готова! Откровенная история неидеальной женщины

Моей маме разрешили быть рядом со мной. Но для этого она должна была выполнять массу работы: мыть полы, убирать в отделении грудничков и ухаживать за ними. Условия были как в концлагере – негде спать и нечего есть. Большую часть времени мама спала возле меня, сидя на стульчике, опираясь на мою кроватку. Рядом, потому что я часто просыпалась от боли и плакала.

Как-то ночью у меня поднялась высокая температура, больше сорока (хотя на тот момент всем казалось, что я выздоравливала). Сбить ее ничем не удавалось. Становилось все хуже и хуже. Мама вызвала дежурного врача:

– Дочке помогает вот такой-то укол, мы его уже не раз тут делали. Поставьте его, пожалуйста.

– Мамочка, ждите утра. Сейф закрыт. Ключа нет. Ничем помочь не могу, – проворчала врач, выйдя из палаты и хлопнув дверью.

Нужно было что-то решать. Время шло, я угасала на глазах. Лежала в бреду. Закатывала глаза. Пальчики на ножках и ручках начинали синеть. Сердце настолько бешено колотилось, что казалось оно: выпрыгнет из груди или взорвется.

И вот тогда мама решила взять на себя ответственность и поставить укол. За время нахождения в больнице она научилась ставить уколы, разбираться в лекарствах и выполнять функцию медсестры.

– Ирина, я не знаю, что делать, лекарств нет, как спасти ребенка? – расплакалась молоденькая медсестра, которая дежурила в ту ночь.

– Так, соберись, Нина, мы должны быть сильными. Я сейчас поставлю двойной литический и пойду искать то самое лекарство, которое ей помогает, а ты следи за ней, – твердым голосом скомандовала мама и побежала звонить своей подруге.

– Марина, тут такое дело… Дочке очень плохо, температура высокая, лекарства не выдают, врач ушла, хлопнув дверью, я поставила жаропонижающее. Выручай, – плакала в трубку мама.

– Конечно, помогу, Ирина! Ты не волнуйся, – успокоила ее подруга.

Всю ночь и до самого утра мама и медсестра бились за мою жизнь. И я боролась тоже. В итоге через несколько часов температура спала, и я крепко уснула.

Когда наступило утро, в палату вбежала врач и тревожно, но сдержанно проговорила:

– Мамочка, поднимитесь в ординаторскую. Вас вызывают.

– Для чего я должна туда подойти? У меня и тут дел много! – возмутилась мама.

– Вы зачем-то пожаловались на нас. Сказали, что нет лекарств, – нервно ответила та самая врач.

Зайдя на этаж выше, Ирина увидела картину: все двадцать четыре врача стоят в коридоре как по линеечке. И их отчитывает главврач.

– Вы что на нас, мамочка, жалуетесь? У нас все в порядке. У нас прекрасно лечат. Что вы от нас хотите? – громким голосом, почти крича, спросил главный.

«Хм, странно, а я ведь только подружке про это рассказала», – подумала мама.

– Я вообще не хочу больше лежать в вашей больнице. Месте, где отказались спасти мою дочку. Где мне самой пришлось приводить ее в чувства, находясь под присмотром «опытного» медперсонала. С сегодняшнего дня я не останусь тут ни на минуту, – дрожащим от бессонной ночи голосом ответила Ирина. – Мы едем домой. Я буду ее так же лечить, как лечите вы: давать лекарства, делать процедуры и ставить уколы. А в случае чего, вызову врача на дом. Ну и в экстренном случае – скорую, которая дочке поможет оперативно.

Как оказалось позже, Марина, мамина подруга, имела выходы на министра здравоохранения. Достаточно было одного звонка, чтобы этот самый министр наказал заведующей детской больницы приходить к нам домой каждый день на осмотр и ежедневно отправлять ему отчеты о состоянии моего здоровья.

Так и получилось. Она действительно приходила каждый день и осматривала меня, корректировала лечение. А главврач после каждого такого визита звонила и отчитывалась министру лично.

Несмотря на то что я активно старалась выздороветь, все же лечиться дома было крайне неудобно, так как часто требовались обследования и физиопроцедуры.

Неподалеку от дома находился перинатальный центр, и мама решила оформить меня туда. Но для этого пришлось целую неделю договариваться с заведующей. Так я оказалась еще в одной больнице, и мама вместе со мной, хотя совместное пребывание было категорически запрещено. Роддом все-таки! Маму скрывали медсестры за то, что она помогала им ухаживать за детками.

Вскоре ее вызвала к себе в кабинет заведующая перинатального центра:

– Ирина Ивановна, вас обыскались в детской больнице (в той, в которой мы лежали изначально). Мне звонила заведующая. Они потеряли вас. Почему вы им не сказали?

– Екатерина Васильевна, у меня просто нет времени бегать и всем сообщать. Я нашла лучший вариант. У вас, – произнесла мама.

– Ирина, давайте начистоту. Я знаю, что вы нарушаете наши договоренности. Вы ночуете у нас. Это против правил. Но я пойду вам навстречу. Что вы хотите? – сменила тему заведующая.

– Я хочу отдельную палату для нас двоих. И оставаться тут на прямых основаниях. Официально, – решительно ответила мама, удивляясь откровенному разговору.

– Хорошо, я все решу, – подписывая распоряжение, сказала врач.

Как позднее оказалось, обе заведующие были одноклассницами, и, вероятнее всего, информация о министре дошла и до перинатального центра.

Меня и маму положили в палату к двум молодым мамам с детьми. Одна была дочкой заведующей аптеки больничного комплекса, а вторая – дочерью секретаря обкома партии. И те долго гадали, чья же моя мама родственница, ведь некормящую женщину могли определить в палату к ребенку лишь по большому блату.

Пребывание в перинатальном центре напомнило отдых на курорте. Особое отношение. Комфортные условия. Трехразовое питание как в ресторане. Сама заведующая лечила меня. Вот она – жизнь по блату, королевская!

Мама продолжала ежедневно записывать все о течении моей болезни, которая по показателям скакала как кардиограмма. Мне то становилось лучше, то хуже. В свою волшебную книгу мама приклеивала аннотации препаратов, схемы инъекций и уколов. Параллельно записывала информацию и о других болезнях, а также о способах их лечения. Она хотела знать все, чтобы в любую минуту можно было ответить на вопросы: как лечить, какое лекарство можно сочетать, а какое нельзя.

Был как-то случай. Мамочки разговорились про лечение своих детей. И тут моя мама говорит:

– Ольга, а ведь вам неправильно назначили лекарство. Одно вы лечите, а другое калечите.

– Как так неправильно? – растерялась соседка. – Врач же назначила!

– Ну вот, смотри, – показывает свою книгу мама, – у вас есть вот это сопутствующее заболевание, а при нем это лекарство противопоказано.