Александр Филатов - Маршрут в прошлое - 2. (Будни НИИ Хронотроники.)

– Что же. Резон в этом есть. Ну, а ваш седьмой пункт?

– Седьмым пунктом, вернее, направлением нашей работы, я бы обозначил воспитание. В той реальности режим осознанно и последовательно оболванивал людей, делал из них, с одной стороны, рабов животных инстинктов, а с другой – бессловесных рабов, не имеющих ни воли, ни способности поднять голос против старательно насаждавшихся несправедливостей и произвола под маской „демократии“ и „правового государства“…

– Это какого- такого „правового государства“? – спросил Романов, – Разве само по себе государство не является результатом, порождением определённой правовой системы? Правда, системы эти, сам институт права бывает разным, как я догадываюсь – я не специалист в этой сфере. Что же, наше советское государство – не правовое, что ли?!

– Именно это и было объявлено в ходе „перестройки“! Но говоря о воспитании, я прежде всего имел в виду детей. Я бы запретил дальнейшую ломку программ старой советской школы. Более того, отказался бы ото многих „нововведений“ в пользу классического – гимназического образования русского типа. Такого, каким оно стало – было последовательно создано – к началу пятидесятых годов при Сталине… Разумеется, с учётом развития науки!

– Согласен и с этим. Честно говоря, меня уже давно в Питере беспокоило то, что я называл перекосами в нашей школьной системе… В чём дело, Алексей Витальич? – перебил себя Романов, чутко уловив тень неприязни, мелькнувшую на лице Фёдорова, когда он назвал Ленинград „Питером“.

– Тот режим отнял у Ленинграда его звучное, легко произносимое имя, заменив на импортный „Снкт–Птрбрг“,– ответил Фёдоров, умышленно подчёркивая согласные, сгрудившиеся в импортном наименовании „северной столицы“ при „демократическом“ режиме. И, завершая тему воспитания, я бы сделал упор на русской, именно на русской культуре в СССР. Именно особенности русского мировоззрения – а не, к примеру, чеченского, еврейского, казахского, немецкого или грузинского – позволили собрать массу народов самых разных культур и верований в семью народов , построить и расширять огромную империю. Именно на русский дух, на русский стиль взаимоотношений между людьми, на сотрудничество (и вызываемый им синергический эффект) в первую очередь нацелена ведущаяся против нас война. Так это и записано в „меморандуме“ масона Аллена Даллеса – бывшего создателя и главы ЦРУ.

– И последнее, – продолжил Фёдоров после краткой паузы общего молчания, наступившей в результате его упоминания Даллеса и ЦРУ, – Последним в сфере воспитания я бы назвал привитие иммунитета к соблазнам, сознательно насаждаемым у нас Западом и последовательно внедряемым – разными средствами – нашей молодёжи. Как частность отмечу, что неплохо бы дать возможность определённой части молодёжи пережить на западе такие его прелести как безработица, всеобщая продажность, развращённость и потребительство. Это послужило бы своего рода прививкой. Невозможно представить себе, что такое безработица, не испытав её – в течение достаточного времени – на своей шкуре.

– Что же, – пусть выезжают из нашей страны и пропитываются там чуждым западным духом? – спросил с недоверием Романов, – А не возникнет ли от этого обратное? Что-то похожее на эффект медового месяца?

– Именно это и было организовано горбачёвской командой! – подтвердил Алексей, – И именно этого допускать нельзя. Я же – говорю о противоположном: о разрешении на подобный выезд (в целях прививок) не всех подряд, но лишь негласно отобранных, способных по возвращении убедительно поведать о своём горьком западном опыте. Ничто так лучше не убеждает, как спонтанные рассказы очевидцев! В общем, я высказал лишь намётки, а дело это требует специального, хорошо продуманного подхода. Против нас Западом – в лице мондиалистских, масонских структур – ведётся война. Война на уничтожение. Война особая – информационно-психологическая. Так, по крайней мере, её обозначили профессоры Лисичкин и Шелепин…

– Не удивлюсь, если упомянутый Шелепин окажется сыном одного из председателей КГБ, – заметил Романов.

– Так оно и есть! Но у меня имеется ещё и восьмой пункт: больше сюда к вам я прийти не смогу. Генерал Шебуршин – это понятно: новый генсек знакомится с работой охранных структур государства. Но что здесь делать какому-то полковнику? И вообще, как говорится, у стен есть уши, а у людей – глаза…

– Но встречаться-то нам придётся! Обязательно!… Или и на такой случай у вас есть рецепт? – спросил не без лукавинки в голосе Романов.

– Есть, конечно! – в один голос, не сговариваясь, ответили Шебуршин и Фёдоров.

– Ну, ребята! Думаю, мы с вами кашу сварим! Хорошую кашу! – подвёл итог Романов.

Дальше речь пошла о делах сугубо сегодняшних, так сказать, о тактике ближнего боя в противостоянии Советского Союза ведущейся против него информационно-психологической и, отчасти, экономической агрессии.

________________

Прибытие в Москву двух генералов госбезопасности из Калининграда прошло никем не замеченным. Самолёт, хотя и прибыл в аэропорт Шереметьево, но приземлился на отдельной взлётно-посадочной полосе, предназначенной для военных целей. Едва Фёдоров с Сорокиным успели спуститься по трапу, как подкатила „Чайка“ с дымчатыми боковыми стёклами. Фёдоров не любил ездить на заднем сиденьи, но подумал, что его спутник такого нарушения „протокола“ не поймёт, да и неуютно ему будет там, сзади, одному. Едва генералы уселись в машину, как она помчалась от аэропорта к городу, к Кремлю. Водитель и Фёдоров были лично знакомы, – Шебуршин всегда и во всём старался сократить круг посвящённых – но по поведению обоих (и генерала, и водителя) заметить это было невозможно.

– Я включу мигалку, – сообщил пассажирам водитель, щёлкая рычажком, запускавшим работу синего проблескового маячка, – Так быстрее будет. Вас ждут.

– Спасибо, хорошо! – столь же лаконично и сдержанно ответил Фёдоров.

„Чайка“ мчалась со скоростью до ста километров в час, лишь чуть замедлив ход в черте города. Видя синий проблесковый маячок, а потом и правительственные номера, регулировщики пропускали машину вне очереди. Лишь пару раз пришлось постоять перед красным сигналом светофора. Двигались они по осевой линии. Фёдоров впервые ехал по Москве в таком стиле, и ему вспомнился фильм, виданный им в той реальности . Фильм, основанный на реальных событиях, и называвшийся „ТАСС уполномочен заявить“. За роль в этом фильме актёр Юрий Соломин получил премию КГБ. А снимал десятисерийный фильм режиссёр В.П.Фокин, в прошлом инженер. После разрушения СССР Фокин столь же успешно служил новому, разрушительному режиму.