Александр Савин - Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах

О спартаковском вольнолюбивом духе. Как-то давно, одному очень уважаемому, близкому к «Спартаку» человеку задали вопрос: часто «Спартак» называют командой, славной своим чисто спартаковским, боевым духом. Правильно ли это? Человек ответил так: «Нет. По-моему неправильно. Ведь все команды играют с одинаковым моральным напряжением. Но «материальное» футбольное начало ничем заменить нельзя. Технику, физическую подготовку, тактическое решение духом не заменишь. И «Спартак» создавал свой авторитет во времена самых лучших, классных игроков. В те времена, когда играли Артемьев, Канунниковы, Прокофьев, Блинков, Маслов. Многие из них потом ушли, но класс игры, авторитет команды мы сохраняли еще много лет.

А потом авторитет «Спартаку» создала послевоенная плеяда, когда играли Симонян, Нетто, Сальников, Ильин, Татушин, Огоньков, Паршин, Масленкин и другие. Так что разговоры о спартаковском духе я отношу к красивым легендам». Человека, который откровенно отвечал на вопросы журналиста, звали Александр Петрович Старостин.

Скорее всего, никакого скрытого подтекста в необычайной популярности «Спартака» на самом деле не было. Дело тут совершенно в другом. Ю. Олещук абсолютно прав, говоря, что симпатии болельщиков в те годы разделились поровну. Половина – за «Спартак», другая половина – за всех остальных. А всем остальным тогда было «Динамо». Только эти две команды на протяжении многих лет стабильно демонстрировали классную, умную, внешне красивую игру, так притягивающую зрителя. И при этом показывали отличные турнирные результаты. Именно из футболистов «Спартака» и «Динамо» формировались тогда, в основном, сборные Москвы, РСФСР и СССР.

Здесь же были собраны и все лучшие (армеец Григорий Федотов редкое исключение из этого правила; кстати, до войны многие приходили на игры ЦДКА и болели не за команду в целом, а исключительно за Федотова) футбольные исполнители, игроки-личности, игроки-легенды (это о них писали: «С левой он мячом ломает штанги, с правой бить ему запрещено»), виртуозы кожаного мяча тех лет, если хотите – кумиры нации, на выступления которых болельщики специально собирались, как на великолепный спектакль звездной труппы. Народный артист России Марк Розовский свою давнюю привязанность к красно-белым цветам выразил так: «Для меня «Спартак» – это продолжение театра в состоянии «радостная душа» (т. е. внутреннее ликование)». Просто и понятно. И никакой политики.

Футбол и был театром. Театром комедии, драмы и высокой трагедии. И главные роли в таком «футбольном театре» (этот термин впервые ввел в обиход Михаил Сушков) играли спартаковские и динамовские футболисты. «Тех, кто игрою своею заставляет нас, хотим мы того или нет, прибегать к слову «искусство», не боясь его, не чувствуя неловкости, в сущности, единицы. Это те, кто расширили наши представления об игре, внесли в нее небывалые пассажи, заставляли замирать наши сердца, ибо то, что они умели делать, было умно и красиво. Они, каждый по-своему, поведением, манерами, жестами давали нам понять, каким должен быть человек на поле, чтобы футбол в его исполнении выглядел вдохновенным, радовал и зажигал аудиторию» – писал о футбольных мастерах-актерах прошлого Лев Иванович Филатов. При этом отметим, у красно-белых именно артистичность игры, ее театральность, ее интеллектуальность, если хотите, всегда были заметны более явственно.

По свидетельству ветеранов и динамовского, и спартаковского клубов, от исхода матча между самыми популярными командами Москвы, этого особенного футбольного зрелища-спектакля, зависела репутация его актеров, любовь к ним зрителей. К встречам между собой мастера «Спартака» и «Динамо» готовились, как к самым строгим экзаменам их спортивного мастерства, отношения к игре, понимания ее.

К. И. Бесков, в предисловии к книге «Великое противостояние», пишет: «Могу свидетельствовать, что встречи «Динамо» со «Спартаком» для обеих сторон всегда были особыми. Принципиальная игровая непримиримость, стремление каждого выходящего на поле до конца отдать силы для победы, стремление ни в чем не уступить сопернику, внутренний драматизм – этим были пропитаны все встречи на поле «Спартака» и «Динамо». Каждый поклонник бело-голубых и красно-белых знает, что какое бы место ни занимала его команда, встречу между собой эти клубы проводят по особому, счету, аккуратно, я бы даже сказал, скрупулезно, ведущемуся с первых междоусобных баталий…

В чем же суть этого принципиального диспута, с такой неиссякаемой страстью проводившегося на футбольных полях в течение всего существования такой страны, как Советский Союз? Ведь уже тогда мы начали привыкать к тому, что два старейших московских клуба обменивались не только игроками, но и тренерами, что по окончании игровой биографии бывшие спартаковцы работали в «Динамо», а бывшие динамовцы не жалели сил для укрепления «Спартака». Представители обеих клубов с одинаковым темпераментом и одинаковой ответственностью неистово трудились в станах «врагов», сближая и взаимно обогащая их стилевые отличия, манеры, подходы к игре. И с каждым десятилетием жизнь это не только подтверждает, но и делает замеченное обстоятельство более емким и массовым. Но все же…

Почему все это забывают зрители и напрягаются в ожидании чуда, как только две цепочки игроков в спартаковской и динамовской форме, вне поля, как правило, верные и добрые друзья, выстраиваются в центре поля перед трибунами, в мое время переполненными? …Истина, на мой взгляд, довольно проста – обе команды олицетворяли в своих лучших матчах-спектаклях яркое футбольное мастерство, которое и расцветало в непримиримом соперничестве, неуступчивости, страстном желании победы. Мы порой забываем, что шедевры и в нашей игре создаются обоюдными усилиями, в противостоянии равных или стремящихся быть равными. И мой «Спартак» и мое «Динамо» стремились не только доказать свое превосходство, но и показать, что оно не сиюминутное, случайное, а закономерное, основанное на прочном фундаменте и не боящееся постоянных проверок и испытаний.

В ходе своего непримиримого противостояния прославленные московские клубы сыграли выдающуюся роль в развитии советского футбола. Как бы не складывалось это противостояние, в какие бы зрительские, судейские и порой журналистские пристрастия оно ни выливалось, какими эмоциями и страстями ни расцвечивалось, в памяти моей и моих партнеров прежде всего сохранилось как достойная борьба достойных мужчин, где страсти, как правило, не перехлестывали, где люди сохраняли нормальный облик, где нервы держались в узде и где вся непримиримость сохранялась лишь до финального свистка судьи.