Мартин Макдонах - Калека с острова Инишмаан

Бартли: А дочка Джима Финнегана однажды убила двенадцать червяков.

Хелен: Ага, дыхнула на них, наверное.

Бартли: Нет, воткнула им в глаза иголки.

Хелен: Сразу видно дилетанта. (Пауза.) Я и не знала, что у червяков глаза есть.

Бартли: После того, как дочка Джима Финнегана с ними разберётся, уже нет.

Хелен: А для чего здесь этот камень?

Бартли: Я застукал миссис Осборн. Она с ним разговаривала, когда я вошёл.

Хелен: И что она сказала камню?

Бартли: Она сказала: «Как поживаешь, камень?», а потом приложила его к уху, как будто он ей отвечал.

Хелен: Очень странное поведение.

Бартли: А ещё спрашивала, как там Калека Билли в Америке.

Хелен: И что же сказал камень?

Бартли: (пауза) Камень ничего не сказал, Хелен, потому что камни не разговаривают.

Хелен: А, я подумала, миссис Осборн говорила и за камень.

Бартли: Нет, миссис Осборн говорила только за себя.

Хелен: Давай спрячем камень и посмотрим, а вдруг у неё будет нервный припадок.

Бартли: Это ведь будет не очень-то по-христиански, Хелен.

Хелен: Это будет не очень-то по-христиански, да, но зато как весело.

Бартли: Ладно, Хелен, давай оставим камень миссис Осборн в покое. Ей и так забот хватает — всё время о Калеке Билли волнуется.

Хелен: Нужно тёткам Калеки Билли сказать , что Билли умер или при смерти, а то они ждут письма, которое никогда не придёт. Четыре месяца, наверное, они уже ждут, и ни слова, и только они одни на всём Инишмаане не знают того, что знает Малыш Бобби.

Бартли: А какой от этого толк, если им сказать? Так у них хотя бы есть надежда, что он ещё жив. Какой им толк от новостей Малыша Бобби? А потом, мы ничего не знаем, вдруг случилось чудо, и Калека Билли не умер там, в Голливуде? Может, доктор ошибся, когда дал Калеке Билли всего три месяца.

Хелен: Надеюсь, Калека Билли действительно умер в Голливуде, а то занял там место, которое по праву принадлежит красивой девушке, а ведь прекрасно знал, что скоро сыграет в ящик.

Бартли: Красивой девушке? Какой толк от красивой девушки в роли парня-калеки?

Хелен: Я все что угодно сделаю, только бы мне дали роль.

Бартли: Я сам слышал.

Хелен: Что ты слышал?

Бартли: Слышал, что в Голливуде пруд пруди красивых девушек, это точно. А вот калек там как раз и не хватает.

Хелен: Чего это ты Калеку Билли защищаешь? Разве он тебе не обещал пакетик Чупа-Чупсов, которых ты так и не дождался?

Бартли: Может, Калека Билли умер и не успел отправить мне Чупа-Чупсы?

Хелен: Тебе лишь бы оправдание придумать, сорняк несчастный.

Бартли: Смерть — уважительная причина, если ты обещанных конфеток не прислал.

Хелен: Больно ты добренький. Мне иногда даже стыдно признаться, что ты мой родственник.

Бартли: Добрым быть не больно.

Хелен: У-гу. А так больно?

ХЕЛЕН щиплет БАРТЛИ за руку.

Бартли: (испытывая боль) Нет.

Хелен: (пауза) А так больно?

ХЕЛЕН делает ему «крапивку».

Бартли: (испытывая боль) Нет.

Хелен: (пауза) А так больно?

ХЕЛЕН берёт яйцо и разбивает его о лоб БАРТЛИ.

Бартли: (со вздохом) Лучше уж согласиться, пока ты не разошлась.

Хелен: Надо было соглашаться, когда я тебя ущипнула, мог бы головой думать.

Бартли: Надо было соглашаться, но ты бы всё равно яйцо об меня разбила.

Хелен: Теперь мы никогда не узнаем.

Бартли: Ты просто террористка, как только до яиц доберёшься.

Хелен: До чего же обожаю разбивать яйца о мужиков.

Бартли: Представь себе, я догадался.

Хелен: А можно тебя вообще-то к мужикам отнести? Это не перебор?

Бартли: Я что-то не заметил, чтобы ты хоть одно яйцо разбила о Малыша Бобби Беннетта, когда он отказался от твоего предложения про поцелуи.

Хелен: Мы же были в лодке за милю от берега. Где мне было взять яйцо?

Бартли: Отказался, потому что ты похожа на ведьму.

Хелен: Отказался, потому что был расстроен из-за Калеки Билли, и вообще, эй ты, поаккуратней с ведьмами.

Бартли: Почему это сырые яйца не пахнут, а варёные пахнут?

Хелен: Понятия не имею. Да и вообще мне плевать.

Бартли: Отказался, потому что ты похожа на плачущую вдову, которая ждёт на скале своего подлеца, а он уплыл и больше не вернется.

Хелен: В этом предложении что-то очень много «л».

Бартли: Оно ещё к тому же и оскорбительное, помимо кучи «л».

Хелен: Ты что-то слишком обнаглел для парня, у которого вся рожа в яйце.

Бартли: Придёт время, когда каждый ирландец окажет сопротивление угнетателям.

Хелен: Это что, Майкл Коллинз сказал?

Бартли: Кто-то из этих толстяков.

Хелен: Хочешь, сыграем в игру «Англия против Ирландии»?

Бартли: Я не умею играть в эту игру.

Хелен: Встань здесь и закрой глаза. Ты будешь за Ирландию.

БАРТЛИ поворачивается к ней лицом и закрывает глаза.

Бартли: А ты что будешь делать?

Хелен: А я буду за Англию.

ХЕЛЕН берёт с прилавка три яйца и разбивает первое о лоб БАРТЛИ. БАРТЛИ открывает глаза, желток течёт по его лицу, БАРТЛИ печально смотрит на ХЕЛЕН. ХЕЛЕН разбивает второе яйцо о лоб БАРТЛИ.

Бартли: Вообще-то это нече…

Хелен: Ещё не всё.

ХЕЛЕН разбивает о БАРТЛИ третье яйцо.

Бартли: Вообще-то это нечестно, Хелен.

Хелен: Я тебе преподала урок по истории Ирландии, Бартли.

Бартли: Не нужен мне урок по истории Ирландии. (Кричит.) И уж точно не с яйцами, я ж только что голову вымыл!

Хелен: Потери будут ещё тяжелее, чем испачканные в яйце волосы, прежде чем Ирландия снова станет независимой страной, Бартли МакКормик.

Бартли: И мой лучший свитер, посмотри!

Хелен: Он тоже весь в яйце.

Бартли: Знаю, что в яйце! Прекрасно знаю! А я собирался его надеть завтра в кино, но из-за тебя теперь всё накрылось, довольна?

Хелен: Я так жду этого кино.

Бартли: Я тоже ждал этого кино, пока ты мой свитер не испортила.

Хелен: Может, мне завтра в кино яйцами покидаться. «Человек из Арана», чёрт возьми. Могли бы снять фильм «Девушка из Арана», красивая девушка из Арана. А не какое-то дерьмо про тупых рыбаков.