Мартин Макдонах - Калека с острова Инишмаан

Эйлин: (пауза) Это вся новость?

Джонни: Да, это вся новость.

Эйлин: Да уж, новость так новость.

ЭЙЛИН закатывает глаза к потолку.

Джонни: Новость так новость. Этот гусь может положить начало кровной вражде. Более того, я надеюсь, что так и будет. Вражда — это хорошо.

Кейт: Надеюсь, Пэтти и Джек все забудут и помирятся. Они ведь в школе были не разлей вода.

Джонни: Сразу видно, женщина говорит. Забудут, помирятся — какие тогда новости? Никаких. Тут нужна хорошая вражда или, на худой конец, когда Библию в море швыряют, или что-то вроде моей третьей новости, а такой важной новости ДЖОННИПАТИНМАЙК за всю свою жизнь не слыхал…

Входит, хромая , БИЛЛИ, семнадцати лет, рука и нога изувечены .

Билли: Тётя Кейт, тётя Эйлин, простите, что так поздно.

Джонни: Калека Билли, ты помешал мне рассказывать новости.

Кейт: Что сказал доктор, Билли?

Билли: Сказал, в груди у меня ничего нет, только лёгкий хрип, ничего больше нет, только лёгкий хрип.

Джонни: Я и не знал, что у парня хрип. Почему Пустозвону не сообщили?

Кейт: Почему ты так поздно, Билли? Мы уж так волновались.

Билли: Я просто сидел себе на солнышке, там, где поля Дарси.

Кейт: Сидел и что?

Билли: Сидел и всё.

Кейт: И ничего не делал?

Билли: И ничего не делал.

Кейт: (обращаясь к ДЖОННИ) Вот!

Билли: Ничего, просто смотрел на двух коров, они прямо ко мне подошли.

КЕЙТ отворачивается от него.

Джонни: (обращаясь к КЕЙТ) Вот тебе и вот! А?

Эйлин: Билли, что ж ты коров никак в покое не оставишь?

Билли: Да я на них просто смотрел.

Джонни: Прошу прощения, я, кажется, что-то рассказывал…

Кейт: Что ты в них нашел? Ты же взрослый мужчина!

Билли: Ну нравится мне на хорошую корову посмотреть, и никто мне не указ.

Джонни: (вопит) Не хотите слушать мои новости, я их забираю и ухожу! Болтают тут о коровах с придурком этим!

Билли: С придурком, значит?

Эйлин: Ну, рассказывай скорее свои новости, ДЖОННИПАТИНМАЙК.

Джонни: Если вы закончили с коровами, то я расскажу, хотя уверен, что жареные креветки и те слушают внимательней.

Кейт: Мы слушаем внимательно.

Эйлин: Мы слушаем внимательно.

Билли: Нечего ему поддакивать.

Джонни: Поддакивать, значит, Калека Билли?

Билли: Ты, не называй меня Калекой.

Джонни: Это почему? Разве тебя зовут не Билли и разве ты не калека?

Билли: Разве я называю тебя «ДЖОННИПАТИНМАЙК, у которого такие новости, что даже дохлая пчела сдохла бы со скуки»?

Джонни: Со скуки, значит? А как тебе такая скучная новость…

Билли: По крайней мере ты согласен, что она скучная. Уже кое-что.

Джонни: (пауза) Из Голливуда, штат Калифорния, что в Америке, пришли они, и вёл их янки по имени Роберт Флаэрти, один из самых знаменитых и богатых янки на свете. И пришли они на остров Инишмор, и зачем же они пришли? Я поведаю вам, зачем пришли они. Пришли, чтобы снять кино, кинофильм на миллион долларов, и покажут его во всём мире, и покажут, как живут на островах, и сделают кинозвёздами всех, кого возьмут сниматься, и заберут их с собой в Голливуд, и устроят им беззаботную жизнь — никакой работы, только актёром быть, а это и работой назвать нельзя, так, одна болтовня. Я знаю, что уже взяли Колмана Кинга и платят ему сотню долларов в неделю, а уж если Колман Кинг может сниматься в кино, то и любой может, ведь Колман Кинг страшен, как кирпич дерьма печеного, это всякий скажет, вы уж меня извините за грубость, я просто образно выразился. Небольшой исход из этих краев на большой остров предрекает ДЖОННИПАТИНМАЙК. Исход девушек и юношей, которые похожи на кинозвезд и хотят попытать счастья в Америке. Что, само собой, оставляет вас всех не у дел, если, конечно, им там не нужны калеки и неблагодарные. Я-то в молодости, меня бы точно взяли, с моими-то голубыми глазами, с моей-то шевелюрой, да может, и сейчас возьмут, с моими-то ораторскими способностями я любого бездельника на дублинской сцене обставлю, только, как вам известно, надо за мамашей-пьяницей присматривать. И назовут этот фильм «Человек из Арана», и верно, Ирландия не такая уж дыра, раз янки приезжают сюда кино снимать.

БИЛЛИ сидит сбоку за столом в глубокой задумчивости.

Джонни: Это и была третья новость Джоннипатина, а теперь скажи мне, хромоногий, скучная это новость?

Билли: Эта новость совсем не скучная. В жизни своей я такой важной новости не слышал.

Джонни: Ну раз уж мы сошлись во мнениях о важноте моей новости… «Важнота», конечно, не совсем подходящее слово, сам знаю, да не стану я ради такого, как ты, другое выдумывать… За такую новость возьму-ка я плату натурой, а плата сегодня — пяток яиц, так хочется омлета, да.

Эйлин: Ой.

Билли: Что «ой»?

Эйлин: Этот с яйцами приходил, но без яиц.

Джонни: Без яиц?! Я им такую важную новость рассказываю в довесок к двум первым, которые хоть и поменьше, но тоже не хуже, а у них яиц нет?!

Эйлин: Он сказал, куры не несутся, а Чума-Хелен разбила те, что еще оставались.

Джонни: Так что у вас найдется мне на ужин?

Эйлин: Есть горошек.

Джонни: Горошек! Разве горошек годится мужчине к ужину? Дай-ка мне сюда кусок грудинки. Во-он тот.

Эйлин: Какой тебе? Тот, постный?

Джонни: Да-да, постный.

Эйлин: Ну знаешь, такой грудинки твои новости не стоят, ДЖОННИПАТИНМАЙК.

ДЖОННИ с ненавистью смотрит на них, затем в раздражении уходит.

Эйлин: Ну, хорош….

Кейт: Не стоит нам с ним ссориться, Эйлин. Как мы еще узнаем, что в мире творится, если не от Джонни?

Эйлин: Да ведь это первая приличная новость за двадцать лет.

Кейт: Да, а следующей мы теперь можем и не услышать.

Эйлин: Приходит сюда каждую неделю яйца вымогать.

Билли: А новость-то интересная.

Кейт: (подходит к нему) Тебе обычно дела нет до новостей Джоннипатинмайка, Билли.

Билли: Когда новости про то, что жаба споткнулась, дела нет. А когда про съемки, про то, как можно уехать с Инишмаана, очень даже есть.

Кейт: Ты что, снова думаешь о своих бедных родителях?

Билли: Да нет. Я так, вообще о своем.

Эйлин: Он опять за старое?

Кейт: (вздыхает) За старое.

Эйлин: Опять думает?