Юлиу Эдлис - Прощальные гастроли

Рудакова.Это при царе-то Горохе?

Щипалина.В мое время героиня — самое заметное лицо в городе, всеобщее обожание, цветы на премьерах, записочки, поклонники на каждый спектакль, как мухи на мед слетаются…

Рудакова.Ну мухи-то не на один мед садятся, что в твое время, что сейчас. Теперь-то публика по телевизору, да еще на цветном экране, Пугачеву насмотрится — и сыта по горло. (Донцовой.) Так что не принимайте, Виктория Дмитриевна, исключительно на свой счет. (Взяла с полки гитару, негромко запела.) «Я ехала домой, я думала о вас, душа была полна…» Господи, как я пела, даже не верится!..

Щипалина.Свежо предание…

Рудакова (искренне удивилась). И как скоро, как быстро, не заметила даже, а жизнь возьми — и вся… (Поет.) «Я ехала домой…»

Проводник (принесла стаканы). Мне не жалко, но если что…

Рудакова (ей). Комар носа не подточит, спи спокойно.

Проводник уходит.

Щипалина.А что я сказала? Ничего такого я не сказала!

Рудакова.Когда ты молчишь, ты хоть кажешься умной. (Поставила на стол бутылку.) Трубка мира.

Гаранина.Только сели, Вера, а ты — с корабля на бал. Угомонись.

Щипалина.Тем более духота такая. Неужели нельзя окно открыть?!

Рудакова.Была бы честь предложена. А то бы самое время выпить за успех нашего безнадежного дела.

Донцова.Почему — безнадежного?

Рудакова.До тебя, Виктория Дмитриевна, как до жирафа насморк — юмор на вторую неделю доходит.

Донцова (несколько свысока). Мы один из лучших театров на периферии, едем в кое-то веки на гастроли в Москву, уже есть проект нас академическим сделать… Все надежды с этими гастролями связаны!

Гаранина.То-то и оно — за ушко да на солнышко… как еще обернется?

Донцова.Не вам, казалось бы, Нина Владимировна…

Щипалина.Действительно, Нина Владимировна, звания — вам, ордена — вам, квартиру — вам…

Гаранина (спокойно). А на то я и первая актриса нашего театра, моя милая. Из песни, уж извини, слова не выкинешь. (Помолчала.) И к тому же одна я помню, каким он был когда-то, наш Лев Никитич… Да что там говорить!..

Щипалина.Лев Никитич, если уж на то пошло, именно сейчас достиг своего пика, вершины. И только теперь его оценили по заслугам!

Гаранина.Что ни говори. Поднаторел, не споткнется, пальцем в небо не попадет… Как старая цирковая лошадь — по кругу, по кругу…

Донцова.Что же, в таком случае вы за ним как нитка за иголкой — из города в город, из одного театра в другой?!

Гаранина.Да уж, из одной дыры в другую. (Помолчала.) Разрушенные города, нетопленные полупустые залы, жизнь впроголодь, пьески, которые и вспоминать-то стыдно… Все было. А не бросила, потому что … Хотя сама себя все чаще спрашиваю — какого черта?!

Донцова.Вот видите!

Гаранина.А такого, что выходит, не судьба… (Помолчала.) Ладно, другим разом как-нибудь.

Рудакова.Да что вы в самом деле! Ну провалимся, не провалимся, а в Москву едем! Арбат, Тверской бульвар… И уж в магазины — ни ногой!.. Не хотите пить, так хоть яблок покушайте. (Сняла с верхней полки рюкзак.) Господи, как я его только дотащила!.. (Достала из него яблоки, выложила горкой на стол.) Со своего участка, между прочим. Ешьте.

Гаранина.Целый мешок везешь?!

Рудакова.И чемодан, и сумку страшенную, чуть не надорвалась. Ешьте, не покупные.

Донцова (взяла яблоко, надкусила). Замечательные. Антоновка?

Рудакова.Антоновке еще рано. «Симиренко», селекционное. (Положила руку на стол.) Это рука артистки?.. Маникюр хотела в дорогу, так все ногти обломанные, черные, никто не взялся сделать. (Взяла руку Донцовой.) Вот это рука!.. Белая, мягкая, пальцы нежные, коготочки один к одному… При такой руке и талант не нужен.

Щипалина (со значением). Талант — он от Бога.

Рудакова.А удача от кого? От черта?.. Кушайте яблоки. Угощайтесь, для того и руки уродую.

Щипалина.Ну ты и на базар не брезгуешь…

Рудакова.А урожаю пропадать? Гноить мне его, что ли?! Уж ты-то сколько их у меня ни жрешь, а все что-нибудь да остается.

Щипалина.Ты только в Москве смотри не вздумай!

Рудакова.Тебя не спрошусь! И сказано тебе было, Щипалина, у тебя что на сцене, что в жизни лучше всего паузы получаются, твоя сила в молчании! (Взяла гитару, опять запела.) «Я ехала домой…» (И вновь не допела.) И чего это мы лаемся, интересно?! Чего нам делить-то? Левушку золотого-ненаглядного?.. Так давно поделили, плюнули и растерли. Я лично ни к кому претензий не имею. Что было, было6 чего нет, так уж окончательно. Всем сестрам по серьгам. (Донцовой.) Ты — жена главного, дорвалась, от тебя он уже не уйдет, разве что на пенсию, некогда ему уже перебежками-перебежками. У меня мои садово-огородные радости, (о Щипалиной) у нее — кошки. Пять штук, одна другой злее, все в хозяйку. (Тронула струны гитары.) Как я когда-то пела, господи, как я пела!..

Щипалина.Заладила…

Рудакова (поет). «Я ехала домой…»

Голос диктора по поездному радио: «Граждане пассажиры, скорый поезд Харьков — Москва прибывает на станцию Курск. Стоянка поезда двадцать минут. Повторяю, скорый поезд Харьков — Москва…»

Рудакова.Дурак, песню испортил!..

Щипалина.Двадцать минут! Я выйду, дышать нечем. (Рудаковой.) Ты не хочешь со мной?

Рудакова.И тебя не пущу. Сиди и не выделяйся, тридцать три моих несчастья!

Проводник (заглянула в купе). Стоим двадцать минут, туалет я заперла, так что… (О бутылке.) На стоянке уберите со стола, с перрона видать. (Ушла к выходу.)

Щипалина (Рудаковой.) Ты как хочешь, а я пойду. (Уходит.)

Рудакова (идет за ней). Да уж идем, крест ты мой тяжкий, знать бы хоть, за какие-такие грехи…

Поезд замедляет ход, останавливается.

Донцова (после молчания). Что я им такого сделала? За что они меня ненавидят?!

Гаранина.Ошибаешься, девочка. Просто они до сих пор любят Леву, только и всего. Им много не нужно.

Донцова.А каково при этом мне, не задумывались?!

Гаранина.А за все в жизни приходится расплачиваться, детка.

Донцова.За что расплачиваться? В чем я виновата?

Гаранина.А кто тебе сказал, что платить приходится только за грехи? За счастье или даже за случайную удачу — еще дороже. Ни в чем ты не виновата. Разве что… Ну это разговор отдельный. Просто-напросто Левушка всякий раз до обморока влюбляется в ту актрису, которая ему всех нужнее, без которой ему не построить свой карточный домик. А поскольку он не бабник, а порядочный человек, то женится всякий раз, как новая мода на героинь приходит. По его жизни можно изучать историю. После войны — Вера, потом, в шестидесятые, когда другие ветры подули — Женя, теперь вот — ты. Новый тип женщины — деловая, знает себе цену, самостоятельная, ей не счастья надо, а довольно и победы. Победительница — так она о себе думает. А если со стороны…