Виктор Лензон - Еврейские анекдоты от Лензона

Покупатель приобрел все, что ему предложил еврей, а приятель восхитился:

– Здорово ты обработал этого рыбака!

– Он не рыбак.

– ?

– Он сказал, что ему нужны прокладки для жены, а я его спросил: что он будет делать всю эту неделю?

– Ты что здесь делаешь, Абрам?

– Как что? Приехал с женой в театр!

– А почему не заходишь?

– Сегодня моя очередь охранять машину.

В гостях:

– Скажите, у вас есть чай?

– Нет.

– А кофе?

– Есть чай.

– Вчера я был у Яши.

– И что ты там делал?

– Играл на рояле.

– Мне тоже не очень нравится эта семья.

Двое приходят к ребе.

– Ребе, скажите, черный – это цвет?

– Цвет.

– А белый – это цвет?

– Цвет.

– Хаим, вот видишь, я продал тебе цветной телевизор.

Хаим пришел к ребе.

– Ребе, нет денег, чтоб кормить малых детей – мрут от голода. Дай денег хотя бы на молоко.

– Хорошо. Иди домой, и у тебя будет то, что ты хочешь.

Хаим пришел домой и увидел, что у него выросли две молочные груди. Он ими досыта накормил детей раз, другой, третий. Груди, однако, так у него и остались. На следующий день, обеспокоившись, он опять пришел к ребе.

– Ребе, я просил у тебя денег на молоко, а не грудей на моем теле.

– Знаешь, мне проще сотворить чудо, чем дать денег.

Была страшная засуха. Жители местечка пришли к раввину, чтобы сообща вознести молитву о дожде.

– У вас мало веры, – сказал рабби, – поэтому дождь на вас не прольется.

– Как это мало? Посмотрите, сколько нас собралось!

– Если бы вы верили, то пришли бы с зонтиками.

– Ребе, если я завещаю все свои деньги синагоге и умру, я попаду в рай?

– Знаешь, Изя, точно обещать не могу, но попробовать, по-моему, стоит!

Многодетный еврей в отчаянии приходит к ребе и говорит:

– Ребе, у меня уже десять детей. Жена беременна одиннадцатым, а у меня нет денег, чтобы купить еду. Помоги советом: что делать?

Ребе открыл Талмуд и нашел там: «Если у еврея десять детей и он не хочет, чтобы было одиннадцать, ему надо отрезать яйцо».

– Так и поступим, – сказал ребе, – отрежь себе одно яйцо.

Еврей отрезал.

Через год приходит.

– Ребе, я отрезал одно яйцо, но жена беременна двенадцатым!

Ребе открыл Талмуд и нашел там: «Если еврею отрезали одно яйцо, а дети продолжают рождаться, надо отрезать второе яйцо».

– Так и сделай, – сказал он еврею. Еврей отрезал второе яйцо. Через год он приходит и кричит:

– Ребе, моя жена беременна тринадцатым! Ребе открыл Талмуд и нашел там: «Если еврею отрезали два яйца, а дети продолжают рождаться, – значит, яйца отрезали не тому еврею».

В местечке построили баню. Один еврей приходит к ребе и говорит:

– Ребе, надо красить пол в бане, иначе еврей может занозить себе ногу.

– Вы правы.

Тогда другой еврей говорит:

– Пол красить не надо, иначе еврей поскользнется, упадет и сломает себе голову.

– И вы правы, – отвечает ребе. Тогда третий говорит:

– Ребе, но так не может быть, чтобы этот был прав и этот был прав!

– И вы правы.

Умирает ребе. Один за другим у одра выстроились его ученики. Первый ученик склонился над ребе и спрашивает:

– Ребе, так что же такое жизнь?

– Жизнь как бочка, – многозначительно отвечает ребе.

Первый ученик передает второму:

– Жизнь как бочка.

Второй третьему:

– Жизнь как бочка.

Третий четвертому:

– Жизнь как бочка.

И так по цепочке. Наконец слова доходят до мальчишки, безразлично ковыряющего в носу.

– А почему как бочка? – удивленно спрашивает мальчишка.

– А почему как бочка? – отсылает вопрос дальше последний ученик.

– А почему как бочка? – передается вопрос к впереди стоящим.

Вопрос доходит до первого ученика, и тот спрашивает ребе:

– Ребе, а почему как бочка?

– Ну так НЕ как бочка…

Еврей в отчаянии приходит к ребе.

– Ребе, у меня жена, десять детей, есть нечего. Что делать?

– Совсем есть нечего?

– Совсем. Только есть два петушка – черный и белый.

– Так зарежь одного из них и накорми детей.

– Знаешь, ребе, эти петушки уже десять лет живут вместе. Если белого зарезать – черный обидится, если черного зарезать – белый умрет от тоски.

– Я буду всю ночь думать, – сказал ребе, – приходи утром.

Утром еврей приходит опять и повторяет всю историю сначала.

– Что делать, ребе?

– Надо резать одного из петушков.

– Но какого? Если белого зарезать – черный умрет от тоски, если черного – белый.

– Надо резать черного, – категорически заявил ребе.

– Но тогда от тоски умрет белый!

– Ну и х…й с ним.

– Ребе, у меня дохнут куры. Что делать?

– Кидай им зерно в круг, предварительно его начертив.

Еврей начертил круг, стал кидать в него зерно, но куры все равно дохли. Тогда он опять пришел к ребе:

– Что делать?

– Нарисуй квадрат и бросай зерно в квадрат. Еврей нарисовал квадрат, стал бросать в него зерно, но куры все равно дохли.

– Что делать, ребе?

– Нарисуй треугольник и бросай зерно в треугольник.

Еврей нарисовал треугольник и стал бросать туда зерно. Куры сдохли все.

– Ребе, все куры сдохли.

– Жалко, у меня было еще столько идей.

– Ребе, что такое альтернатива?

– Это когда у тебя есть куриные яйца и ты можешь делать с ними все, что захочешь: можешь сварить, можешь сделать омлет, а можешь их высидеть – тогда у тебя будут цыплята, затем куры, которые потом будут давать яйца, из них цыплята, потом опять яйца, потом ударит гром, молния и все пропадет.

– Так в чем же альтернатива?

– Утки.

Двойра стоит на платформе и плачет. Подходит ребе и спрашивает:

– Что ты плачешь?

– Я опоздала на поезд.

– На сколько ты опоздала?

– На две минуты.

– А плачешь как на полтора часа.

Еврей спрашивает у раввина:

– Ребе, а во время поста еврей может спать со своей женой?

– Да.

– А с чужой?

– Нет.

– Почему?

– В Торе ясно сказано, что во время поста еврей не должен получать удовольствия.

Еврей попал на необитаемый остров. Через десять лет его нашли – увидели на острове две хибары из веток и соломы.

– Что это? – спросили еврея.

– Это две синагоги.

– Зачем тебе две синагоги?

– В одну я хожу молиться.

– А вторая зачем?

– Во вторую я ни ногой!

В синагогу принесли щенка и обратились с просьбой к раввину сделать щенку обрезание.

– Как вы смеете! Это же синагога, а не ветеринарная лечебница!

– Плачу сто тысяч.

– Так вы бы сразу сказали, что песик – еврей.

Начинающий толкователь Талмуда явился к своему учителю с шедевром – собственным толкованием Мишны – основополагающей части Талмуда.