Йен Стюарт - Наука Плоского мира
- Название:Наука Плоского мира
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «1 редакция»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-82739-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Йен Стюарт - Наука Плоского мира краткое содержание
В ходе захватывающего эксперимента волшебники Незримого университета случайно создали новую вселенную. В этой вселенной есть планета, которую они называют Круглый мир. (Ха! А мы используем более емкое определение – Земля ☺)
«Наука Плоского мира» – потрясающая смесь вымысла и научных фактов, созданная в результате творческого союза Терри Пратчетта и знаменитых популяризаторов науки Йена Стюарта и Джека Коэна. В книге удивительным образом сочетаются и фирменный юмор сэра Терри, и вполне доступные объяснения основных научных принципов (теория Большого взрыва и эволюция жизни на Земле, а также значительные моменты в истории науки).
И поверь, дорогой читатель, эта книга точно изменит твой взгляд на нашу Вселенную.
Впервые на русском языке!
Наука Плоского мира - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но главной дырой в его рассуждениях является конвергенция. Эволюция базируется на решении проблем выживаемости, причем спектр этих решений невелик. Современный нам мир изобилует примерами «конвергентной эволюции», в результате которой существа получили очень схожие формы, имея совершенно разную эволюционную историю. Акула и дельфин, например, обладают одинаковой обтекаемой формой тела, вытянутым рылом и треугольным спинным плавником. Но акула – рыба, тогда как дельфин – млекопитающее.
Мы можем разделить функции организмов на два больших класса: универсальные и локальные. Универсальные дают общее решение проблем выживания, методы которого широко применяются до сих пор и которые развивались независимо друг от друга. Крылья, например, являются универсальным средством полета, но они эволюционировали параллельно у насекомых, птиц, летучих мышей и даже у некоторых рыб. Локальные же возникли случайно, и не было сходных причин для их повторения. Наш пищевод соединен с дыхательным горлом, поэтому мы захлебываемся и кашляем, когда что-то «попадает не в то горло». Это не универсальное решение: мы случайно унаследовали его от нашего далекого предка, вылезшего когда-то из океана. Неприятно, конечно, но, в общем, ничего страшного, поскольку при всех своих недостатках наше горло функционирует вполне удовлетворительно, особенно если вспомнить другие особенности человеческого строения. Минусы этого решения последовательно терпели все его носители: начиная от первых выбравшихся из воды рыб, затем – амфибии, динозавры и заканчивая птицами, а также, через земноводных и звероподобных рептилий, млекопитающими вроде нас. Эволюция не может подправить задним числом фундаментальные особенности строения тела, и нам приходится довольствоваться тем, что имеем.
Но если бы наши далекие предки были случайно уничтожены, появился бы кто-нибудь, похожий на нас? Это представляется очень маловероятным, потому что много из того, что делает нас такими, какие мы есть, является случайностью. Но интеллект, похоже, является универсальным свойством, к примеру, головоногие моллюски развили его независимо от млекопитающих. В любом случае интеллект – это довольно-таки распространенный фокус. Вполне вероятно, что какие-нибудь другие формы разумной жизни эволюционировали бы вместо нас, хотя и не обязательно в то же самое время. На альтернативной Земле крабы-интеллектуалы наверняка сочинили бы фантастический мир, имеющий форму неглубокой миски, покоящейся на шести губках, в свою очередь едущих на гигантском морском еже. Трое из таких крабов вполне могли бы в данный момент писать книжку «Наука Вогнутого мира».
Простите, если мы кого обидели, но это – чистая правда. Упади один камень здесь или накати случайная волна там – и мы уже были бы не мы, а они. И самое забавное, что они почти наверняка были бы не нами, а кем-то другим.
Глава 31
Большой скачок вбок
РИНСВИНД СИДЕЛ В СВОЕМ НОВОМ КАБИНЕТЕ и разбирал коллекцию камней. Он разработал неплохую систему, базирующуюся на их размере, форме, цвете и еще двадцати семи характеристиках, включая субъективное ощущение симпатичности того или иного камушка.
Он подсчитал, что если с должным тщанием подойти к перекрестным ссылкам, то только на систематизацию образцов, сваленных в этой комнате, уйдет по крайней мере три блаженно-спокойных года.
Поэтому он был крайне удивлен, обнаружив, что его вновь подхватили под белы рученьки и буквально втащили в помещение факультета Высокоэнергетической Магии. При этом в одной руке Ринсвинд продолжал сжимать «твердый квадратный светло-серый булыжник», а в другой – «красивый камушек, благосклонный к людям».
– Это твое там? – взревел Чудакулли, оторвавшись от вездескопа.
Недалеко от берега в волнах покачивался Сундук с весьма довольным видом.
– Ну… – сказал Ринсвинд. – В некотором смысле.
– И как оно туда попало?
– Эээ… Наверное, меня разыскивает, – сказал Ринсвинд. – Он иногда теряет след.
– Но это же другая вселенная! – возмутился Декан.
– Очень сожалею.
– Ты можешь его подозвать?
– Нет, хвала небесам! А если бы мог, немедленно отослал бы обратно.
– Он сделан из древесины груши разумной, которая является метамагической субстанцией и последует за своим хозяином куда угодно во времени и пространстве, – пояснил Думминг.
– Да, но не туда же! – воскликнул Чудакулли.
– Что-то я не припоминаю, чтобы дефиницию «не туда» когда-либо вносили в список действительных подмножеств пространства и времени, – возразил Думминг. – Более того, смею заметить, что выражение «не туда» никогда не было принято в качестве действительной части какой-либо магической процедуры, по крайней мере после того случая, когда покойный Шуттит Зобывчивый попытался в последнюю минуту добавить его в свое знаменитое и завершившееся полным успехом заклинание, уничтожившее дерево, на котором он сидел.
– Если данный Сундук включает некоторое подмножество измерений, по крайней мере равное n, следовательно, он может сосуществовать с любым пространством, включающим n + 1 измерение.
– Лучше не слушай его, Тупс, – устало сказал Чудакулли. – Он несет подобную чушь с тех пор, как попытался разобраться в ГЕКСовых отчетах. Полнейшая тарабарщина. И что же означает это самое «n», приятель?
– N‑дцатый, – ответил Казначей.
– А, опять воображаемое число, – сказал Декан. – Наверное, то самое, которое якобы находится между тройкой и четверкой.
– Между тройкой и четверкой нет никаких чисел, – отрезал Чудакулли.
– А он думает, что есть, – съязвил Декан.
– Нельзя ли как-нибудь проникнуть внутрь Сундука, чтобы физически попасть во вселенную Проекта? – спросил Думминг.
– Ну, попытайся, – ответил Ринсвинд. – Лично я предпочел бы, чтобы мне откусили нос.
– О! Неужели?
– Однако это наводит на свежую мысль, – сказал Чудакулли. – Мы можем использовать Сундук для того, чтобы принести что-нибудь оттуда. Ну? Как вам такая идея?
В теплых прибрежных водах каменное строеньице диковинного существа обвалилось в n‑дцатый раз.
Прошла неделя. Во вторник один из недоделанных снежных шариков столкнулся с планетой, возмутив волшебников и одним махом прихлопнув вид медуз-сетевязов, на которых Главный Философ возлагал основные надежды. Но по крайней мере теперь можно было с помощью Сундука собрать образцы, которые оказались настолько глупыми, чтобы заплыть внутрь того, что сидело под водой с открытой крышкой, – необходимым интеллектом обладали практически все, кто в тот момент обитал в море.
Все выглядело так, словно жизнь в Круглом мире обладает неким базовым свойством. Волшебники даже обсудили гипотезу, что это могло оказаться неким концептуальным элементом, занявшим свято место отсутствующего богорода.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: