Терри Пратчетт - Незримые Академики

– Она висит у меня на стене в спальне, – сказал де Слов. – И ее все ищут.

Он кашлянул.

– Знаешь, говорят, эта штука совсем не трет.

Все футболисты на поле, кроме злополучного Чарли Бартона, у которого еще не прошло головокружение, столпились вокруг судьи. Тот твердил:

– Повторяю, гол был абсолютно приемлем. Да, немного негуманным и хвастливым, но, тем не менее, полностью в рамках правил. Вы сами видели, как тренировались «Незримые». Игра движется быстро. Никто не станет посылать вам клик, предупреждая о том, что будет дальше.

Чей-то тихий голос произнес:

– Распространенная ошибка – полагать, что даже самый доблестный вратарь способен в одиночку устоять против совокупной мощи всей команды противника.

Это был Натт.

– Мистер Натт, не нужно им объяснять, – вмешался Чудакулли.

Мистер Боров явно приуныл. Человек, обманутый командой, историей и ожиданиями.

– Я так понимаю, нам еще многому нужно учиться, – признал он.

Трев оттянул Натта в сторону.

– Вот сейчас дела пойдут плохо, – предупредил он.

– Перестаньте, мистер Трев. Мы очень хорошо играем. По крайней мере, Бенго.

– Я на него не смотрю. Я смотрю на Энди, а Энди смотрит на Бенго. Они выжидают. Сначала дадут старичкам порадоваться, а потом зажмут в клещи.

И тут Трев получил импровизированный урок на тему «Почему волшебники – это волшебники».

– У меня есть скромное предложение, – сказал Чудакулли, – и я надеюсь, что ты позволишь мне высказаться, судья. Хотя мы, команда Незримого Университета, полнейшие новички в футболе, у нас было гораздо больше времени на то, чтобы освоиться с новыми правилами, чем у наших нынешних противников. А потому я предлагаю отдать им один из наших голов.

– Так нельзя, сэр! – воскликнул Думминг.

– Что, это против правил? – Чудакулли заговорил громче и гораздо торжественнее. – Я спрашиваю вас, разве настоящий спортивный дух, дружба и великодушие – против правил?

Его голос разносился почти до самых задних рядов стадиона.

– О, в правилах ничего такого не написано, сэр. Никакое правило не воспрещает заняться стиркой во время игры – просто потому, что никто этого делать не будет.

– Прекрасно. Мистер Боров, наш гол – ваш гол. Теперь мы на равных.

Боров, совершенно обалдевший, обвел взглядом свою команду.

– Э… ну ладно, если вы настаиваете.

– Я не приму отрицательного ответа, – прогремел Чудакулли.

– Какая муха его укусила? – поинтересовался редактор «Таймс», когда измученный гонец принес ему новости.

– Он поступил очень великодушно.

– Зачем вы это сделали? – спросил Думминг у Чудакулли.

– Я прям и честен, Тупс. До неприличия великодушен. Да, я таков. Не моя вина, что они не сознают своего несовершенства. И теперь до конца игры они будут об этом думать.

– Э… ловко, сэр.

– Ловко, говоришь? Да, я собой горжусь. И кстати, мы снова имеем право ударить по мячу первыми. Неудивительно, что футбол так популярен.

– Какой любопытный психологический момент, – сказал Натт, когда они с Тревом возвращались за боковую линию. – Не исключаю, что жестокий, но небезынтересный.

Трев промолчал. Послышался пронзительный свист, возвещающий продолжение игры, и немедленно последовал громовой рев судьи:

– ПОДУМАЕШЬ, НЕБОЛЬШОЙ ДОЖДИК, ПАРЕНЬ, ЭТО ПОЛЕЗНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!

– Волшебство, – заметил Трев. – Но ведь его не может здесь быть.

– Нет, – ответил Думмингс Тупс, шагавший следом. – Всего лишь одержимость.

– Футбол и одержимость – одно и то же, мистер Трев, – сказал Натт.

Трев снова посмотрел на трибуну. Там виднелся лишь сияющий силуэт Джульетты, всего в нескольких футах от Витинари. По бокам сидели Гленда и Пепе. Джульетта походила на богиню. «Ничего у нас не получится, так ведь? – подумал он. – Джульетта и парень из свечного подвала? Нет. Особенно сейчас».

Никогда не случится. Только не сейчас.

А потом громко закричал Бенго, и стадион дружно издал слитное «ох!».

И опять послышался свисток.

– Что стряслось, сэр? – спросил помощник редактора.

– Не знаю… они снова передали мяч Макароне, он столкнулся с двумя игроками «Юнайтед», и получилась куча-мала.

Натт, который первым добежал до поверженного Макароны, мрачно посмотрел на Трева.

– Вывихнуты обе коленные чашечки, – сказал он. – Нужны двое, чтобы отнести его в больницу госпожи Сибиллы.

Бывший декан обвел взглядом столпившихся футболистов.

– Что тут произошло, мистер Шенк? – спросил он, утирая пот, капавший с подбородка.

Энди поднес палец ко лбу.

– Сэр, я просто бежал вперед, в полном соответствии с правилами, чтобы перехватить мистера Макарону, и понятия не имел, что Джимми Ложке пришла точно такая же идея. Он подбежал с другой стороны, и все мы через задницу кувырнулись, простите мой клатчский.

Трев нахмурился.

Выражение лица Энди было недвусмысленно. Он лгал. Он знал, что лжет и что это понимают все, но ничуть не смущался. Более того, Энди наслаждался ситуацией. Башмаки у него на вид были тяжелыми, как лодочные якоря.

– Они зажали его, как мясо в сандвиче! – пожаловался Трев судье.

– Вы можете это доказать, молодой человек?

– Вы же видите, что с беднягой сталось!

– Да, но вы можете доказать, что это произошло по предварительному соглашению?

Трев сморгнул, и Натт шепотом подсказал:

– Вы можете доказать, что они не нарочно?

– Кто-нибудь может это доказать? – повторил судья, обводя взглядом игроков. Все молчали. Трев подумал: может быть, кто-нибудь и рискнул бы заговорить, если бы Энди не стоял тут же с невинной улыбкой акулы.

– Я судья, господа, и судить могу лишь о том, что вижу. А я ничего не видел.

– Да, потому что они уж об этом позаботились, – сказал Трев. – Спросите зрителей! Они видели!

– И вообще, у них башмаки, которыми можно дробить камни! – запротестовал Чудакулли.

– Да, Наверн, то есть, прости, капитан, но пока что не существует правил касательно того, какими должны быть башмаки. Более того, это именно такие башмаки, которые, по традиции, носят игроки в футбол.

– Это просто орудия убийства!

– Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду, но чего ты от меня хочешь? – спросил Генри. – Я всерьез подозреваю, что, если прервать матч сейчас, мы с тобой не выйдем отсюда живыми. Даже если мы ускользнем от разъяренной толпы, то не спасемся от разъяренного Витинари. Игра будет продолжена. «Незримые Академики» могут выпустить на поле замену, и я… сейчас скажу… – Он вытащил записную книжку. – Ах да. Я позволю вам сделать свободный удар с того самого места, где произошла столь досадная случайность. И примите к сведению, что в дальнейшем на подобные случайности я буду смотреть не так благосклонно. Надеюсь, мистер Боров, вы доведете эту мысль до своей команды.